Оставим в стороне морализирование: читатель сам волен делать выводы из очень пестрого конгломерата фактов. Последние могут быть совершенно различными, неизменен только интерес разведки, которая абсолютно беспристрастна.
Американский посол в Лондоне Джозеф Кеннеди вызывает подозрение своими взглядами. Позднее Рандольф Черчилль припомнит: «Мы дошли до того, что стали тайно подслушивать разговоры потенциальных предателей и врагов. За американским послом Джо Кеннеди было установлено электронное наблюдение», о чем англичане конфиденциально сообщили Рузвельту. Президент весьма недолюбливал собственного посла, грозившего выступить соперником с серьезными шансами на президентских выборах 1940 года. Тогда в США происходила ожесточенная политическая борьба, «изоляционисты» стояли против широкой американской помощи Англии, утверждая, что это в конце концов вовлечет США в войну. В этом ключе уже начинал выступать Кеннеди, находя жадных слушателей. Английская разведка представила Рузвельту досье с нелояльными высказываниями Кеннеди в адрес президента, добытыми подслушиванием. Президент вызвал Кеннеди в Вашингтон, где показал ему часть досье. С политической карьерой Кеннеди, восхищавшегося тогда нацизмом, было покончено. Он замолк навсегда.
Тайная война не знает иных законов, кроме достижения успеха любой ценой - охраны собственных тайн и раскрытия секретов противника. Когда в августе 1942 года был совершен налет на Дьеп, среди десантников были двое английских ученых - специалистов по радиолокации. Они должны были обследовать немецкие радарные установки. К ученым прикомандировали двух агентов ФБР. «Задача работников ФБР состояла в том, чтобы застрелить любого из этих ученых или обоих в случае опасности захвата немцами». ФБР дублировал сержант канадской службы безопасности, который должен был убить ученых, если бы сотрудники ФБР не преуспели. Среди участников налета были три союзных агента в немецкой форме, которые забрасывались во вражеский тыл. Они «наскоро пожали руки и скрылись, без сомнения, с облегчением - не возникло необходимости пристрелить их». Когда спустя тридцать лет - в 1972 году - Маунтбэттен, командовавший рейдом, встретился с ветеранами налета на Дьеп и родственниками погибших, его спросили об описанных приказах, которые только что стали известны. Он ответил: «Если бы я знал о них… я бы отменил их». Едва ли, как следует из книги, это случилось бы, ибо те, кто командовал, и не могли быть в курсе тайных операций, выполненных при высадке в Дьепе, а «люди, реализовавшие секретные задания, все до одного остались во мраке, без наград».
У спецслужб свои законы, точнее, узаконенное беззаконие, что растолковывается читателям не только и не столько словами: «Как-то ФБР было потрясено и вынуждено скрыть этот инцидент от президента, - рассказывал со слов самого шефа Эдгара Гувера Ян Флеминг (впоследствии автор детективных романов о Дж. Бонде, а тогда разведчик. - Н. Я. ). - Некий британский моряк, находившийся в США, продавал немцам сведения о конвоях. Маленький Билл (Стефенсон) выследил его, просмотрев дешифрованные сообщения нацистского радиопередатчика в Нью-Йорке… В тот день Билл с утра не был в своем кабинете и вернулся только к вечеру. Сотрудник ФБР, ведший дело, сказал ему: нужно бы оторвать голову мерзкому предателю.
Билл посмотрел на свою правую руку и рубанул ею по столу:
- Я уже сделал это.
В ФБР сначала думали, что он шутит, пока тело предателя не нашли в подвале жилого дома».
Впрочем, ФБР и БСС очень быстро наладили сердечные отношения, выяснив, что очень удобно совмещать функции следователя, судьи и палача в одном лице. В марте 1941 года в центре Нью-Йорка «изъяли из обращения» (служебный термин служб, работавших в сердечном согласии) немецкого агента, американского гражданина Остена. Его на глазах удивленных прохожих сбил и переехал автомобиль. Все-таки немало людей видели «несчастный случай», хотя и не догадывались о его причинах. С годами пришел опыт: выслеженных нацистских агентов стали убирать незаметно. «Обычное объяснение «убыл в Канаду» - свидетельство о куда более конечной судьбе жертвы, чем следовало из записи в полицейском протоколе».
Конец малоизвестных, предположим, волновал немногих. Как быть с теми, кого хорошо знали в стране? Одним из столпов «изоляционизма» в США был крупный нефтяной магнат В. Дэвис, не скрывавший своих профашистских взглядов. Дэвис был лично известен Рузвельту, использовавшему его даже для важной и деликатной внешнеполитической миссии в Берлин в 1939 году. Очень скоро выяснилось, что Дэвис неисправим в своих, мягко говоря, заблуждениях и даже носился с планами содействия нацистам в западном полушарии. При всем этом он являл собой типичного представителя американского монополистического капитала. Как быть? Пишет Стивенсон: «В самом расцвете сил, в 52 года, Вильям Роде Дэвис скоропостижно скончался. О причине смерти сообщалось - внезапный сердечный приступ». ФБР пресекло дальнейшее полицейское расследование . Вполне возможно, что все помянутые фашистские агенты и соучастники заслужили свой конец, да они и сами прекрасно знали, на что шли. Дело не в этом, а в том, с каким смаком теперь доказываются преимущества внесудебной расправы. Расправы, в которой в этой форме вряд ли была нужда, ведь дело происходило не на фронте.
Новейшие открытия в области философии разведки подводят к нехитрой мысли о том, что в тайной работе западных спецслужб как было, так и будет.
Рассуждения о событиях более чем тридцатилетней давности имеют прямое отношение к нашим дням. Дискуссия о роли ЦРУ восходит именно к тем временам, когда «карьеристы в Вашингтоне, размышляя о будущем, ощущали угрозу, которую УСС являло традиционным службам разведки. Постоянная централизованная разведка могла бы лишить их руководителей части власти и подорвать авторитет дипломатов». Отсюда трения между различными спецслужбами в США и зарождавшейся системой централизованной разведки, созданию которой из опасения утратить часть своих прерогатив много препятствовал руководитель ФБР Э. Гувер.
В США особенно чувствительны к воспоминаниям о Пирл-Харборе, внезапном нападении 7 декабря 1941 года японской авиации на базу американского Тихоокеанского флота на Гавайских островах, что катапультировало США во вторую мировую войну. По поводу предыстории этого нападения в США существует обширная литература, и серьезные споры идут по сей день. В это дело внес свой вклад и Стивенсон - Стефенсон: «Эдгар Гувер сделал ошибку, которая, по мнению его врагов, привела к японскому успеху в Пирл-Харборе». После осторожной формулировки следуют вздохи по поводу того, как Э. Гувер из чистоплюйства и брезгливости не использовал агента-двойника, прославившегося среди шпионов, помимо профессиональных данных, еще невероятными сексуальными возможностями, о чем пошел слух в компетентных кругах. В результате высокоморальный Гувер проморгал-де японскую подготовку к нападению на Пирл-Харбор. Мораль ясна - перешагивающий порог разведки оставляет у дверей все без исключения обычные человеческие добродетели - порядочность, например. Гувер якобы не расстался с ней, а США получили Пирл-Харбор!
Насчет «порядочности» Гувера небесполезно напомнить одну историю, случившуюся много позднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128