Он много читает, у него длинные волосы, как многие китайцы он предпочитает тапочки, стеганную куртку, простое хлопчатобумажные штаны. Он любит исторические книги и приветствует революцию. В 1923 году созывается первый съезд Компартии Китая. На съезде всего 27 делегатов. Один из них Мао Тзэ Дунг, еще одного утонченного помещичьего сына зовут Джоу Энь Лай. Съезд созван стараниями и на деньги "Коминтерна". Мао попал в эту компанию скорее случайно, он еще не уверен, что он коммунист. Он скорее хунаньский патриот и ненавидит империалистические державы Европы. Причины есть: опиумная война, когда европейские интервенты показали свою жестокость.
В 1927 году Мао уже вождь целой армии коммунистов, много тысяч голодных, босых людей отступает из Хунаня на север страны. Босые ноги проваливаются сквозь лед. Лед кровавого цвета. Колонна теряет две третьих своего состава (Мао вынужден бросить даже свои любимые книги), но добирается до провинции Янань, там в песчаных пещерах Мао задерживается надолго, на годы. Образуется миниатюрная Китайская Народная Республка. Бок о бок с Мао военный лидер коммунистов, в последствии, маршал Чжу Дэ - китаец с лошадиным лицом, с твердыми скулами, в обмотках решительный солдат-крестьянин. Своего рода Эрнст Рэм китайской революции. Не следует думать, что Янань одно или главное скопище коммунистов в Китае, вся страна представляет из себя скорее помесь беспорядочной шахматной доски со шкурой зебры. Националисты - здесь, коммунисты - рядом, бандит - справа, чиновник - в этой провинции, военный диктатор - ниже, некий князь - выше. Вот что представлял из себя тогдашний Китай. К тому же Москва, "Коминтерн", да и сам Сталин не благоволят Мао, они поощряют других лидеров, более послушных "Коминтерну". Мао же известен своими националистическими взглядами, его Маркс с пленкой у глаз. Потому Мао не всегда даже выбран в руководящие органы Компартии. Известен он также как американофил - у него несколько друзей американских журналистов. В Юнани в пещере Мао любят танцевать под пластинки. Мао пьет джин. Он женат уже второй раз на молодой девушке. Один из его братьев погиб в Хунане, застрелен, расстреляна и его первая жена - дочь его университетского профессора. Остались двое детей. По виду Мао несмотря на сорок лет в начале 30-х годов выглядит веселым, упитанным студентом, в тапочках, в ватных штанах, фуфайке. Прибавилась лишь фуражка со звездочкой.
Медленно, но верно Мао пересиживает своих соперников по партии, однако, он все равно еще не первое лицо в партии. И далеко не первое лицо в стране, им стал лидер партии Го-Минь-Дан, теперь уже генерал Чан Кайши. Если бы они сошлись тогда в поединке, победа была бы, несомненно, за Чан Кайши, партизаны Мао не выдержали бы натиска хорошо вооруженных солдат националистов. Но в 1937 году на сцене смутного времени, когда правительство Чан Кайши в Пекине, а в провинции сидят царьки, на сцене появляется Япония. Ее войска входят со стороны Манчжурии государства Манчжоу-Го. И тогда китайцы начинают мириться между собой, чтобы противостоять японской интервенции. Мирятся они не всегда и не всюду. Как известно и сегодня существует еще гоминьдановский Китай на острове Тайвань, куда к 1949 году стеклись остатки армии Чан Кайши. Но вернемся к 1937 году.
Даже когда Япония становится союзницей Германии и Италии, Сталин не решается помогать китайским коммунистам. На первый порах он помогает Чан Кайши. Мао возмущен, но молчит. Ясно, что Сталину важнее вышибить Японию из игры на Востоке, приковать как можно больше китайский дивизий в Китае, чтоб не пришлось истекающей кровью России воевать и в Азии. Это первая обида Мао на Сталина. В 1949 году Мао поселятся в Запретном Городе императоров в Пекине. Точнее это не город, но ряд зданий, скорее напоминающих роскошные коттеджи. Ему 56 лет. Он не любит бэйджинцев и Бэйджин (Пекин). А Бэйджин не знает, что ожидать от красного императора. Первые дни на улицах пусто. Легенда повествует о том, что первое время партизаны Мао пытались прикуривать от электрических лампочек. Возможно, чтобы подыграть легенде, Мао приказывает высеять под своим окном у павильона "Небесного Спокойствия" - маис. Император-крестьянин хочет видеть, просыпаясь, поле. Свое поле.
Со временем он становится похожим на своего отца. На упрямого бережливого крестьянина. В его трудах все меньше марксизма. Он все больше говорит о марксизме, как о предлоге для обновления Китая. Мао все меньше использует фразеологию марксизма, обращаясь к традиционно-китайским понятийным символам, чуть ли не с сельскохозяйственным уклоном. (слово не понятно, с. 227) "Пусть цветет тысяча цветов", - из этой категории. Стремясь преодолеть промышленную отсталость Китая, Мао бросает лозунг: "Большого скачка". Увы, и ему и Китаю не хватает знаний экономики и опыта производства. Газеты одержимы, они публикуют схемы и чертежи печей для плавки металла, и вот уже города и села и отдельные хозяйства обзаводятся собственными доменными печами. В них переплавляют железный лом, собранный на полях войны, чтобы потом на тачках и тележках отвозить выплавленные чушки на станции на отправку на металлургические заводы. С таким же треском провалом окончилась компания по уничтожению "муж, воробьев, крыс и зловредных насекомых", когда черви сожрали урожай в нескольких провинциях.
Однако, в 1966 году Мао обращается к более серьезной проблеме. За 17 лет со времени победы Революции - обраруживает он, в Китае успешно вырос и окреп целый класс новый коммунистических чиновников. И они успешно ликвидируют результаты революции. Чиновничество всегда было громоздкой и могущественной корпорацией в императорском Китае. И вот они (слово не понятно, с. 227). Мао 73 года. Вокруг него немного старых друзей. Он несколько в стороне от государственной власти. Блистают Лю-Шао-Ци и Чжоу-Энь-Лай.
Тихой сапой продвигается к верховной власти, но еще не достиг ее прагматичный Дэн Сяо Пин. Но это только несколько первых имен. За ними сотни тысяч функционеров государства, для которых "революция" уже пустой звук. Чиновники все больше отходят от идеалов революции. И тогда, в августе 1966 года, Мао бросает против чиновников студентов и школьников. "Огонь по штабам!" - приказывает он. Идеалы революции в опасности! Рождается движение "Красной Гвардии" - знаменитых хунвейбинов. В руководстве этим движением Мао помогает его последняя жена Джан-Чин и ее молодые друзья - радикальные левые студенческие лидеры, в последствии получившие прозвание "Банды Четырех". Школьники и студенты подымают страну на уши. За ревизионизм, за отход от идеалов революции многие сотни тысяч начальников и руководителей вызываются на народные суды, где многотысячные толпы молодежи заставляют чиновников исповедываться, стоять в шутовских колпаках, принимать плевки и избиения. Полиция бездействует. Своеобразная молодежная инквизиция сурово карает. Начальников ссылают в деревню, работать на поле, такова была участь Дэн Сяо Пина. Он ухаживал за скотом. Лю Шао Цинь - председатель Народного Собрания Китая умер в результате шока от позора и избиений. Десять лет почти, постепенно иссякая, бушевал по Китаю ураган "культурной революции", как ее стали называть. В последнее время на лицо попытки западных историков представить Культурную революцию, как жестокий театр абсурда, как ничем не спровоцированную жестокую прихоть Мао.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
В 1927 году Мао уже вождь целой армии коммунистов, много тысяч голодных, босых людей отступает из Хунаня на север страны. Босые ноги проваливаются сквозь лед. Лед кровавого цвета. Колонна теряет две третьих своего состава (Мао вынужден бросить даже свои любимые книги), но добирается до провинции Янань, там в песчаных пещерах Мао задерживается надолго, на годы. Образуется миниатюрная Китайская Народная Республка. Бок о бок с Мао военный лидер коммунистов, в последствии, маршал Чжу Дэ - китаец с лошадиным лицом, с твердыми скулами, в обмотках решительный солдат-крестьянин. Своего рода Эрнст Рэм китайской революции. Не следует думать, что Янань одно или главное скопище коммунистов в Китае, вся страна представляет из себя скорее помесь беспорядочной шахматной доски со шкурой зебры. Националисты - здесь, коммунисты - рядом, бандит - справа, чиновник - в этой провинции, военный диктатор - ниже, некий князь - выше. Вот что представлял из себя тогдашний Китай. К тому же Москва, "Коминтерн", да и сам Сталин не благоволят Мао, они поощряют других лидеров, более послушных "Коминтерну". Мао же известен своими националистическими взглядами, его Маркс с пленкой у глаз. Потому Мао не всегда даже выбран в руководящие органы Компартии. Известен он также как американофил - у него несколько друзей американских журналистов. В Юнани в пещере Мао любят танцевать под пластинки. Мао пьет джин. Он женат уже второй раз на молодой девушке. Один из его братьев погиб в Хунане, застрелен, расстреляна и его первая жена - дочь его университетского профессора. Остались двое детей. По виду Мао несмотря на сорок лет в начале 30-х годов выглядит веселым, упитанным студентом, в тапочках, в ватных штанах, фуфайке. Прибавилась лишь фуражка со звездочкой.
Медленно, но верно Мао пересиживает своих соперников по партии, однако, он все равно еще не первое лицо в партии. И далеко не первое лицо в стране, им стал лидер партии Го-Минь-Дан, теперь уже генерал Чан Кайши. Если бы они сошлись тогда в поединке, победа была бы, несомненно, за Чан Кайши, партизаны Мао не выдержали бы натиска хорошо вооруженных солдат националистов. Но в 1937 году на сцене смутного времени, когда правительство Чан Кайши в Пекине, а в провинции сидят царьки, на сцене появляется Япония. Ее войска входят со стороны Манчжурии государства Манчжоу-Го. И тогда китайцы начинают мириться между собой, чтобы противостоять японской интервенции. Мирятся они не всегда и не всюду. Как известно и сегодня существует еще гоминьдановский Китай на острове Тайвань, куда к 1949 году стеклись остатки армии Чан Кайши. Но вернемся к 1937 году.
Даже когда Япония становится союзницей Германии и Италии, Сталин не решается помогать китайским коммунистам. На первый порах он помогает Чан Кайши. Мао возмущен, но молчит. Ясно, что Сталину важнее вышибить Японию из игры на Востоке, приковать как можно больше китайский дивизий в Китае, чтоб не пришлось истекающей кровью России воевать и в Азии. Это первая обида Мао на Сталина. В 1949 году Мао поселятся в Запретном Городе императоров в Пекине. Точнее это не город, но ряд зданий, скорее напоминающих роскошные коттеджи. Ему 56 лет. Он не любит бэйджинцев и Бэйджин (Пекин). А Бэйджин не знает, что ожидать от красного императора. Первые дни на улицах пусто. Легенда повествует о том, что первое время партизаны Мао пытались прикуривать от электрических лампочек. Возможно, чтобы подыграть легенде, Мао приказывает высеять под своим окном у павильона "Небесного Спокойствия" - маис. Император-крестьянин хочет видеть, просыпаясь, поле. Свое поле.
Со временем он становится похожим на своего отца. На упрямого бережливого крестьянина. В его трудах все меньше марксизма. Он все больше говорит о марксизме, как о предлоге для обновления Китая. Мао все меньше использует фразеологию марксизма, обращаясь к традиционно-китайским понятийным символам, чуть ли не с сельскохозяйственным уклоном. (слово не понятно, с. 227) "Пусть цветет тысяча цветов", - из этой категории. Стремясь преодолеть промышленную отсталость Китая, Мао бросает лозунг: "Большого скачка". Увы, и ему и Китаю не хватает знаний экономики и опыта производства. Газеты одержимы, они публикуют схемы и чертежи печей для плавки металла, и вот уже города и села и отдельные хозяйства обзаводятся собственными доменными печами. В них переплавляют железный лом, собранный на полях войны, чтобы потом на тачках и тележках отвозить выплавленные чушки на станции на отправку на металлургические заводы. С таким же треском провалом окончилась компания по уничтожению "муж, воробьев, крыс и зловредных насекомых", когда черви сожрали урожай в нескольких провинциях.
Однако, в 1966 году Мао обращается к более серьезной проблеме. За 17 лет со времени победы Революции - обраруживает он, в Китае успешно вырос и окреп целый класс новый коммунистических чиновников. И они успешно ликвидируют результаты революции. Чиновничество всегда было громоздкой и могущественной корпорацией в императорском Китае. И вот они (слово не понятно, с. 227). Мао 73 года. Вокруг него немного старых друзей. Он несколько в стороне от государственной власти. Блистают Лю-Шао-Ци и Чжоу-Энь-Лай.
Тихой сапой продвигается к верховной власти, но еще не достиг ее прагматичный Дэн Сяо Пин. Но это только несколько первых имен. За ними сотни тысяч функционеров государства, для которых "революция" уже пустой звук. Чиновники все больше отходят от идеалов революции. И тогда, в августе 1966 года, Мао бросает против чиновников студентов и школьников. "Огонь по штабам!" - приказывает он. Идеалы революции в опасности! Рождается движение "Красной Гвардии" - знаменитых хунвейбинов. В руководстве этим движением Мао помогает его последняя жена Джан-Чин и ее молодые друзья - радикальные левые студенческие лидеры, в последствии получившие прозвание "Банды Четырех". Школьники и студенты подымают страну на уши. За ревизионизм, за отход от идеалов революции многие сотни тысяч начальников и руководителей вызываются на народные суды, где многотысячные толпы молодежи заставляют чиновников исповедываться, стоять в шутовских колпаках, принимать плевки и избиения. Полиция бездействует. Своеобразная молодежная инквизиция сурово карает. Начальников ссылают в деревню, работать на поле, такова была участь Дэн Сяо Пина. Он ухаживал за скотом. Лю Шао Цинь - председатель Народного Собрания Китая умер в результате шока от позора и избиений. Десять лет почти, постепенно иссякая, бушевал по Китаю ураган "культурной революции", как ее стали называть. В последнее время на лицо попытки западных историков представить Культурную революцию, как жестокий театр абсурда, как ничем не спровоцированную жестокую прихоть Мао.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57