Доктора разных наук и секретари разных обкомов кинулись к Ельцину, заклиная его отменить указ о введении чрезвычайного положения в Чечне.
Таким образом, Россия и президент были поставлены в смешное, если не сказать - унизительное, положение, которое оставалось только проглотить как горькую пилюлю, признав совершившийся факт начала развала Российской Федерации.
Великолепная интрига одновременно подставила президента и вице-президента. Руцкой попытался апеллировать к тому факту, что все с ним были согласны. Простите! Посмотрим протоколы. Где наше согласие? Вы - единственный среди нас профессиональный военный, вы высказали свое мнение и, мало того, убедили в нем президента - человека сугубо штатского, как и все мы.
Как бы ни менялась в высших эшелонах российской власти идеологическая окраска режима, он всегда был и можно с уверенностью сказать, всегда останется византийским. И никакие экономические реформы этого не изменят…
Руцкому намекнули, что после подобного «прокола» нужно уходить в отставку. У того было лицо шахматиста, которому из-за обидного зевка поставили «детский мат». Руцкой от души выругался матом, но в отставку не ушел, хотя и заметил, что президент стал с ним здороваться нерегулярно, но зато регулярно стал соблюдать правило, гласящее о том, что президент и вице-президент не должны нигде вместе появляться, дабы не искушать террористов одним залпом сделать Хасбулатова исполняющим обязанности президента до следующих выборов в 1997 году.
Функции вице-президента и его аппарата в законе вообще определены как-то расплывчато, а выполнение поручений президента звучит вообще несколько унизительно для столь высокой должности, предполагая беспрекословную личную преданность.
Между тем, по Москве уже гулял слух, что Руцкой совсем не беспредельно предан президенту. Византия, Византия. Что-то ведь говорил о Византии Никита Михалков, но генерал Руцкой так и не понял, о чем тот хотел его предупредить. Плюнуть и уйти в отставку, уехать в Курск и жить себе на генеральскую пенсию, да еще на льготы, полагающиеся Герою Советского Союза?
НЕТ! Кто попадал на советский верх (коммунистический или посткоммунистический), тот сразу понимал, что никакие силы (кроме штыка, конечно) не могут заставить спуститься из заоблачных высот сказочного Зазеркалья в дерьмо повседневной жизни рядового «совка» хоть на генеральскую, хоть на профессорскую пенсию.
Уже получена восьмикомнатная квартира в доме «улучшенной планировки», построенному по проекту еще бывшего председателя Совмина и члена политбюро ЦК КПСС Николая Рыжкова, уже с помощью начальника своего аппарата бывшего генерала КГБ Стерлигова (соседа по этажу), приватизируются по остаточной стоимости сказочные особняки, уже братья вызваны в Москву и включены в «семейное дело», перед которым открываются такие возможности, о которых раньше можно было лишь прочитать в сказке об «Али-Бабе и сорока разбойниках»…
Но и эти перспективы казались мелкими от сознания того, что всего один шаг отделяет его от поста президента в случае «смерти президента, болезни и других причин, делающих невозможным президенту выполнение его обязанностей».
Видимо, Ельцин заметил, что его «вице» смотрит на него с каким-то странным прищуром, как бы через прицел, потому что в январе 1992 года Руцкой, давая интервью журналу «Пари Матч», озвучил на весь мир следующее заявление: «Я дал Ельцину слово офицера, что останусь с ним до конца. И я не нарушу этого слова».
Даже плохо искушенные в политике понимают, что подобные заявления просто так не делаются. Значит, у президента есть все основания сомневаться в лояльности вице-президента, раз тому приходится громогласно клясться в том, что я «останусь с ним до конца». До какого конца? Подобная формулировка предполагает, что президент уже загнан в угол и над ним свистят пули, а верный Руцкой решил остаться с ним до конца и разделить его печальную участь. Это выглядело тем более странно еще и потому, что Руцкой почти сразу же после интервью французскому еженедельнику начал нечто, напоминающее крестовый поход против политики своего патрона и Верховного главнокомандующего.
Совершая поездку по стране, Руцкой, не тратя времени на выбор выражений, последними словами облаял только что сформированное правительство и персонально Гайдара, Бурбулиса и Шахрая, обвиняя их по широкому спектру: от экономической безграмотности до непонимания специфики русского государства, откуда, пока еще иносказательно, несло обвинением в государственной измене.
Именно тогда у Руцкого довольно часто стали проскакивать высказывания типа: «Если бы я был президентом, то я принял бы совершенно другое решение…» Подобное было заявлено достаточно громко, чтобы быть услышанным. Когда в Барнауле, с подачи Руцкого, со всей страны собрались руководители военно-промышленного комплекса, то они узнали от вице-президента, а он - от них, что если говорить откровенно, в Кремле засели изменники, прислужники мирового империализма, которые уже погубили СССР, а теперь стремятся погубить и Россию путем лишения ее самого дорогого, что у нее есть - военно-промышленного комплекса.
«Погибнет армия - погибнет и Россия!» - цитировались патетические слова фельдмаршала Кутузова, сказанные после Бородинского боя. А армия, безусловно, должна была погибнуть, если бы на нее перестали тратить 90% государственного бюджета.
А реформы, как бы топорно они ни были запущены Егором Гайдаром, отчетливо демонстрировали желание нового кремлевского руководства вывести, наконец, Россию из состояния войны и попытаться проверить, на что окажется способным огромный экономический потенциал страны в условиях мирного времени.
Подобное желание само по себе было равносильно государственной измене.
Бароны ВПК с некоторой настороженностью смотрели на Руцкого. Больно глуп. Но, по большому счету, зачем на самом верху нужен умник? У всех была острая ностальгия по временам, когда все высшие посты в партии и государстве занимал Леонид Брежнев, которому ничего и нужно не было, кроме очередного ордена к очередной дате.
Конечно, пока события не приняли действительно необратимого характера, нужно срочно осуществить простой план. Скомпрометировать окружение президента путем открытого саботажа всех решений правительства по конверсии и прочим пунктам экономической реформы, включая и одну из ее основ - приватизацию.
В условиях стремительного входа в рынок, а именно так собирается влететь в рынок Егор Гайдар, унаследовав лихие кавалерийские замашки от своего незабвенного деда, этот саботаж неизбежно приведет к небывалому в истории страны росту цен, чудовищной инфляции и еще большему обнищанию народа.
Если подключить к саботажу все (или даже часть) правоохранительные органы, то страну с той же неизбежностью захлестнет мутная волна преступности, под прикрытием которой можно затерроризировать или просто физически устранять (то есть ликвидировать) всех, кто всерьез попытается пойти по пути частного бизнеса и рыночной экономики.
Под предлогом развала СССР можно (и нужно) временно омертвить жизненно важные отрасли промышленности и транспорта, приводя многие регионы в состояние, близкое к полному хаосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85