— На что ты жить-то будешь, задавака?
— Как-нибудь проживу! — И Вера обратилась к пассажирам. — Не забывайте расплачиваться, товарищи!
Платон рассвирепел. Он поднялся и пошел на проводника, как танк. Но ударить Платон не успел.
— Отстань! Надоел! — поморщился Андрей и отпихнул противника. Незадачливый драчун опять упал.
— Что ж ты на ногах-то не держишься? — посочувствовал Андрей и обернулся к Вере. — Жалеть будешь, доска обструганная… — Андрей не мог простить Вере, что она дала ему отставку. Ни один мужчина не может этого простить. — На что я только польстился?… Удовольствия от тебя кот наплакал!…
Вера повернула к Андрею расстроенное лицо:
— Правильно меня ругаешь, родной мой! Но что мне с собой поделать!
— Сапоги хоть продай, — попросил бывший возлюбленный.
— Милый, не могу! — категорически отказалась Вера.
В ресторане появился знакомый нам лейтенант по имени Николаша, обозрел поле битвы, увидел поверженного Платона, который с трудом вставал, цепляясь за стул.
— Что здесь происходит? Кто это вас так разукрасил?
Платон тяжело дышал.
— Кто его избил? — громко спросил милиционер. Пассажиры, не желая влипать в историю, немедленно потянулись к выходу, на ходу расплачиваясь с Верой.
Вера молчала, а Андрей ловко вытянул из брюк ремень, умело перетянул им оба чемодана с сапогами и добыл из-под служебного столика пустые чемоданы, в которых прежде были дыни.
— Сейчас будем составлять протокол! — пригрозил Николаша. — Откуда у вас синяк, товарищ пианист?
Школа вокзальной жизни не прошла для Платона бесследно.
— Это столб об меня ударился! — процитировал он хулигана, которого при нем допрашивал тот же Николаша.
— А по щеке кто заехал?
— Это семафор меня стукнул! — вид у Платона был невинный-наиневиннейший.
По радио объявили отправление ташкентского поезда.
Андрей оценил благородство Платона.
— Ты хоть интеллигент, но парень неплохой.
Андрей взвалил на себя чемоданы и кинулся к выходу.
— Дура ты, Верка! — успел он крикнуть на бегу и кинул ей несколько купюр. — Оплатишь бой посуды!
Андрей исчез с заступинского вокзала. Вера подняла стол, постелила скатерть, а затем стала собирать с пола осколки.
— Николаша, ты иди. Все в порядке!
— Все в порядке! — подтвердил избитый Платон. — И я тоже в порядке!
Николаша, которому хватало других забот, охотно ушел.
— Пойду куплю тебе билет… А то смотреть на тебя тошно… — с грустной насмешкой сказала Вера. — Куда брать билет-то?
Платон недоуменно пожал плечами:
— Естественно, в Грибоедов. А оттуда я полечу в Москву.
— Я знаю. К той, которая по телевизору про погоду врет! — И, гордо вздернув голову, Вера зашагала прочь из ресторанного зала.
Затем проникла в билетную кассу, естественно, с заднего хода.
— Мне билет в Грибоедов!
— В какой вагон? — спросила кассирша.
— В самый что ни на есть мягкий. А то пассажир у меня весь раненный.
— Есть только общий!
— И тут ему не повезло, — покачала головой Вера.
В зале ожидания, проходя мимо междугородного телефона, Вера остановилась, подумала о чем-то, направилась к небольшому окошку, за которым разменивали монеты, и протянула рубль. Получив горсть пятнадцатикопеечных, Вера возвратилась к автомату, достала бумажку с московским номером Платона и набрала его.
— Это жена Платона Сергеевича?… Здравствуйте… Нет, вы меня не знаете… — И тут спокойствие оставило Веру, и она нервно спросила: — Скажите, вы хорошо спите? Совсем не идиотский вопрос! — Вера бросила в автомат очередную монетку. — Как вы можете отправлять в тюрьму ни в чем не повинного человека?!
— Но я-то знаю, что это не он… Вы сидели за рулем! Вы!…
— Что? — Вера изменилась в лице. — Я вам не верю!… — и издевательски добавила: — Чуть не забыла узнать — штакетник для забора вам завезли?
Вера повесила трубку и прислонилась к стене, будучи не в состоянии двинуться с места…
Так она постояла немного, а потом медленно побрела в ресторан.
Платон в гардеробе приводил в порядок пострадавший костюм.
— Вот ваш билет! — Вера протянула его Платону. — Поезд в Грибоедов отходит через сорок минут…
— Спасибо, — Платон поднял билет кверху, пытаясь разобрать на просвет цифры компостера. — Деньги я вам вышлю немедленно по приезде!
— Выйдем! Надо потолковать! — вдруг потребовала Вера.
Они шли по перрону. Молчали. Потом Вера нарушила молчание:
— Я говорила с твоей женой, — перехватила удивленный взгляд Платона и разъяснила: — По телефону, конечно. Она утверждает, что это ты сбил человека!
— Действительно такое сказала? — переспросил Платон.
— И каким убедительным тоном!
Платон остановился:
— Она же не может сказать правду никому, тем более первому встречному.
— Но она мне это брякнула сразу же, без промедления. Это у нее отработано.
— Может быть, она и права. В протоколе ведь так и записано!
— Но ведь это же подло! — воскликнула Вера.
— Вот видишь, изменить уже ничего нельзя.
— Господи, беда-то какая! — прошептала Вера.
Платон нежно посмотрел на Веру, обнял за плечи,
— А ну, посторонись! — раздался зычный крик.
Они отскочили друг от друга. Автокар-разлучник потащил между ними бесконечную вереницу груженых тележек.
Сначала Платон и Вера растерянно смотрели друг на друга, потом заметались вдоль состава, пытаясь соединиться. Казалось, этому дурацкому составу не будет конца. А когда звякнула последняя тележка, Платон кинулся к Вере и прижал ее к себе.
Они стояли и долго целовались посреди перрона. Кто-то оборачивался на них, а кто-то и нет. Теперь часто целуются на улицах, а на перронах тем более.
Потом Вера и Платон взялись за руки и пошли к пешеходному мосту, который был переброшен через пути. Они медленно поднялись по деревянным ступеням, сделали еще несколько шагов и остались стоять на мосту, облокотившись на перила.
Под ними раскинулась вся станция со всем сложным хозяйством, с платформами, с многочисленными путями, с самыми различными строениями, с беспокойными маневровыми паровозами и замершими товарными составами.
— Как же ты будешь ехать до Грибоедова без денег? — забеспокоилась Вера.
— Как-нибудь доберусь…
— Возьми вот десятку! — Вера протянула красненькую бумажку.
— Не унижай меня! Вера помотала головой:
— Женщина, которая любит, не может унизить. И не говори, пожалуйста, что ты мне немедленно вышлешь…
— Спасибо за царский подарок! — невесело улыбнулся Платон и принял деньги. — Я тебе и не могу вернуть, даже если захочу. У меня ни твоего адреса, ни твоей фамилии…
— Адрес простейший — Заступинск, ресторан на вокзале. А фамилия моя Нефедова. Минуточку… — протянула Вера. — А как твоя-то фамилия, я в паспорт не заглядывала…
— Зачем тебе? Лучше всего про меня забыть!
— Должна же я знать фамилию человека, которого должна забыть!
— Рябинин моя фамилия.
Вдали показался пассажирский поезд. Донеслось вокзальное радио, но что именно вещал диктор, здесь, на мосту, разобрать было невозможно. Внизу, на перроне, сразу стало полно людей.
— На Грибоедов, наверное, — догадалась Вера.
— Наверное, — Платон с горечью понимал, что через несколько минут ему придется уехать. — Если бы мне еще недавно сказали, что на промежуточной станции я полюблю вокзальную официантку…
— На прощанье ты меня оскорбляешь?
— На прощанье я тебе объясняюсь в любви!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16