Я не ел. Платить не буду!
Вера зашлась от ярости:
— Пока вы не заплатите, вы отсюда не уйдете! У меня жалованье маленькое, и за вас всех платить…
— Вы, которые в ресторанах, — не дал договорить Платон, — вы-то за всех можете заплатить!
Это было уже слишком.
— А такие, как вы, за рубль двадцать просто разоритесь. Павел Васильевич! — Вера решительно обратилась к швейцару. — Кликните Николашу!
Швейцар привычно извлек из кармана свисток и пронзительно засвистел.
— Пусть сбежится хоть вся милиция вашего города! Я платить не буду! — высокомерно выпрямился Платон. — Я не ел! Это вопрос принципа!
В дверях возник молоденький лейтенант в милицейской форме.
— Николаша, — начала Вера, — вот этот франт, — тут она кивнула в сторону Платона, — попросил диетическое, а когда я сказала, что не успею, он съел дежурный обед.
— Я не ел! — успел вставить возмущенный Платон.
— Расследуем! — пообещал лейтенант.
— Как это вы расследуете? — вспыхнул Платон. — Анализы будете брать?
— И отказывается платить! — закончила Вера.
— Вот сейчас составим протокол… — скучным голосом предупредил милиционер, — что вы отказываетесь платить…
— Но пока вы будете составлять, мой поезд уйдет!
— Я это делаю очень быстро, — улыбнулся лейтенант Николаша, — наловчился тут. Вы с какого поезда?
— Да его поезд уже ушел! — злорадно сообщила Вера. — Пожмотничал и получил по заслугам!
— Как это ушел? — вскрикнул Платон, отпихнул милиционера и побежал.
— Держи его! — во весь голос потребовала Вера.
— Он теперь никуда не денется! — лениво отмахнулся от Веры милиционер.
Платон выбежал на платформу и мрачно поглядел вслед поезду. Последний вагон был уже едва виден. Платон чертыхнулся и подошел к человеку в красной фуражке:
— Понимаете, я отстал от поезда. Дело тут не в рупь двадцать, а в том, что попрана справедливость. Она говорит: «Платите», а я ваш обед не ел!
— Это верно! — согласился железнодорожник. — Мой обед вы не ели!
Но Платону было не до шуток:
— Когда будет следующий до Грибоедова?
— В дороге надо быть внимательным, товарищ пассажир! — железнодорожник не удержался от возможности прочесть нотацию. Всегда ведь приятно преподать кому-то урок. — Железная дорога — это точность и комфорт. Поезд до Грибоедова пойдет в 20 часов 46 минут.
— А как мне быть с билетом? Билет же уехал вместе с проводником.
— Так что? — услышал Платон голос милиционера. — Отдадите, наконец, рупь двадцать, или протокол будем сочинять?
Из-за спины милиционера выглядывала Вера, так и не снявшая свой кружевной передник.
— Как не совестно, вроде бы человек интеллигентный, а бессовестно грабит бедную официантку!
— Как же все-таки мне, — Платон ухватил дежурного за рукав, — уехать из вашего города? Я ведь даже не знаю, как он называется…
— Подойдите ко мне минут за пятнадцать до отправления, я вас отведу к начальнику поезда, он вас устроит.
— Если он не заплатит за обед, мы его сами устроим! — пригрозила Вера.
Дежурный по станции, которому это все надоело, выдернул рукав и ушел, даже не обернувшись.
— Лучше заплатите, — дружелюбно посоветовал Платону лейтенант, — протокол вам дороже встанет!
Платон поглядел в добрые глаза милиционера и понял, что придется поступиться принципами, то есть заплатить. И, не глядя, протянул Вере деньги:
— Вот вам… держите три рубля за то, что я не ел! Сдачи не надо!
Вера взяла трешку и стала копаться в кармашке передника:
— Нет уж, возьмите вашу сдачу!
— Это вам на чай! — свысока бросил Платон.
— А может, я на чай не беру!
— А может, в вашем ресторане и не обсчитывают?
— Товарищ лейтенант! Вы свидетель, что я отдала ему его поганую сдачу! — и Вера протянула Платону деньги.
Тот демонстративно заложил руки за спину.
Тогда Вера нагнулась, аккуратно положила рубль с мелочью на асфальт и ушла по перрону, нахально покачивая бедрами. Милиционер тоже потерял к Платону всяческий интерес и отправился вышагивать вдоль состава пригородной электрички, на которую шла оживленная посадка.
— Вот стерва! — в сердцах высказался Платон, глядя вслед Вере.
Кто-то из добровольных зрителей продолжал смотреть на Платона, и он, поколебавшись, поднял деньги с асфальта.
Мучительно хотелось есть. Платон направил стопы обратно в ресторан и, конечно же, тотчас наткнулся на Веру.
— Будьте добры, — Платон был сама вежливость, — если вас не затруднит, скажите, пожалуйста, если вам не очень сложно, какие столики не ваши, чтобы я знал, куда мне сесть.
— Вон те! — Вера не поменяла интонацию на вежливую и крикнула официантке с красивым наглым лицом (такие лица особо нравятся клиентам): — Люда, обслужи товарища! Только получи с него деньги вперед, а то он платить не любит!
— Да ты что? — отозвалась из-за ширмы Люда, которая любезничала с молодым человеком. — Ко мне же Шурик пришел! Обслужи товарища сама!
Вера приблизилась к столику, за который успел усесться Платон, и громыхнула жестяным подносом.
— Положение у меня безвыходное! Заказывайте!
— Вы… вы мегера! — зловеще выдохнул Платон. — Из ваших рук я не стану есть до конца моей жизни!
И он рванул прочь из ресторана.
В зале ожидания Платон с надеждой кинулся к буфетной стойке. Однако на ней красовалась выразительная надпись: «Буфет закрыт на обед».
Взбешенный Платон вернулся в ресторанный зал. Теперь он уже прямиком направился к официантке Вере и плюхнулся на стул напротив нее:
— Меню давайте! Срочно!
— Ого, какой вы принципиальный! Вы же только что поклялись никогда не есть из моих рук!
— Буфет закрыт! — вдруг жалобно произнес Платон.
— А есть хочется? — с издевкой спросила Вера.
— Конечно. Я ведь не ел тот мерзкий борщ. Теперь вы это понимаете?
— Если вы не ели, то откуда знаете, что он мерзкий? — парировала Вера.
— Я от вас устал. Принесите что-нибудь диетическое.
Вера лукаво сверкнула глазами:
— Поскольку в том, что вы у нас застряли, есть и моя вина, я обслужу вас как дорогого гостя нашего города. Знаете, нас инструктировали — приезжающих в отличие от проезжающих обслуживать хорошо. Потому что наш ресторан — визитная карточка города. Из диетического только курица. Сейчас я ее подам.
Платон полез за деньгами:
— Получите с меня вперед, а то я человек ненадежный.
— Обязательно, — усмехнулась Вера.
— И настроение у меня — кажется, хуже не бывает.
— Вряд ли наша курица вам его улучшит! Вера положила деньги в кармашек передника и отсчитала сдачу.
Потом Вера ушла на кухню, а Платон стал смотреть в окно на пригородную электричку. Захлопнулись автоматические двери, и электричка медленно отошла.
Вера принесла еду.
— Приятного аппетита!
Платон взялся за нож и вилку и начал тщательно протирать их салфеткой и при этом ругался, уже устало и поэтому мирно.
— Это я по вашей милости здесь торчу… Чтоб ваш ресторан сгорел вместе с вашей станцией…
Платон тщетно пытался разрезать курицу на съедобные части.
— Скажите, эта курица отечественная или импортная?
— Понимаете, — с невинным видом принялась объяснять Вера, — на голой курице ничего не написано. Написано на обертке, а мы подаем без обертки. Если хотите, я пойду спрошу у повара.
— Не надо, не трудитесь, сейчас я у нее сам спрошу!
Платон безуспешно орудовал тупым ножом. Курица не поддавалась.
— По-моему, при жизни она была мастером спорта!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Вера зашлась от ярости:
— Пока вы не заплатите, вы отсюда не уйдете! У меня жалованье маленькое, и за вас всех платить…
— Вы, которые в ресторанах, — не дал договорить Платон, — вы-то за всех можете заплатить!
Это было уже слишком.
— А такие, как вы, за рубль двадцать просто разоритесь. Павел Васильевич! — Вера решительно обратилась к швейцару. — Кликните Николашу!
Швейцар привычно извлек из кармана свисток и пронзительно засвистел.
— Пусть сбежится хоть вся милиция вашего города! Я платить не буду! — высокомерно выпрямился Платон. — Я не ел! Это вопрос принципа!
В дверях возник молоденький лейтенант в милицейской форме.
— Николаша, — начала Вера, — вот этот франт, — тут она кивнула в сторону Платона, — попросил диетическое, а когда я сказала, что не успею, он съел дежурный обед.
— Я не ел! — успел вставить возмущенный Платон.
— Расследуем! — пообещал лейтенант.
— Как это вы расследуете? — вспыхнул Платон. — Анализы будете брать?
— И отказывается платить! — закончила Вера.
— Вот сейчас составим протокол… — скучным голосом предупредил милиционер, — что вы отказываетесь платить…
— Но пока вы будете составлять, мой поезд уйдет!
— Я это делаю очень быстро, — улыбнулся лейтенант Николаша, — наловчился тут. Вы с какого поезда?
— Да его поезд уже ушел! — злорадно сообщила Вера. — Пожмотничал и получил по заслугам!
— Как это ушел? — вскрикнул Платон, отпихнул милиционера и побежал.
— Держи его! — во весь голос потребовала Вера.
— Он теперь никуда не денется! — лениво отмахнулся от Веры милиционер.
Платон выбежал на платформу и мрачно поглядел вслед поезду. Последний вагон был уже едва виден. Платон чертыхнулся и подошел к человеку в красной фуражке:
— Понимаете, я отстал от поезда. Дело тут не в рупь двадцать, а в том, что попрана справедливость. Она говорит: «Платите», а я ваш обед не ел!
— Это верно! — согласился железнодорожник. — Мой обед вы не ели!
Но Платону было не до шуток:
— Когда будет следующий до Грибоедова?
— В дороге надо быть внимательным, товарищ пассажир! — железнодорожник не удержался от возможности прочесть нотацию. Всегда ведь приятно преподать кому-то урок. — Железная дорога — это точность и комфорт. Поезд до Грибоедова пойдет в 20 часов 46 минут.
— А как мне быть с билетом? Билет же уехал вместе с проводником.
— Так что? — услышал Платон голос милиционера. — Отдадите, наконец, рупь двадцать, или протокол будем сочинять?
Из-за спины милиционера выглядывала Вера, так и не снявшая свой кружевной передник.
— Как не совестно, вроде бы человек интеллигентный, а бессовестно грабит бедную официантку!
— Как же все-таки мне, — Платон ухватил дежурного за рукав, — уехать из вашего города? Я ведь даже не знаю, как он называется…
— Подойдите ко мне минут за пятнадцать до отправления, я вас отведу к начальнику поезда, он вас устроит.
— Если он не заплатит за обед, мы его сами устроим! — пригрозила Вера.
Дежурный по станции, которому это все надоело, выдернул рукав и ушел, даже не обернувшись.
— Лучше заплатите, — дружелюбно посоветовал Платону лейтенант, — протокол вам дороже встанет!
Платон поглядел в добрые глаза милиционера и понял, что придется поступиться принципами, то есть заплатить. И, не глядя, протянул Вере деньги:
— Вот вам… держите три рубля за то, что я не ел! Сдачи не надо!
Вера взяла трешку и стала копаться в кармашке передника:
— Нет уж, возьмите вашу сдачу!
— Это вам на чай! — свысока бросил Платон.
— А может, я на чай не беру!
— А может, в вашем ресторане и не обсчитывают?
— Товарищ лейтенант! Вы свидетель, что я отдала ему его поганую сдачу! — и Вера протянула Платону деньги.
Тот демонстративно заложил руки за спину.
Тогда Вера нагнулась, аккуратно положила рубль с мелочью на асфальт и ушла по перрону, нахально покачивая бедрами. Милиционер тоже потерял к Платону всяческий интерес и отправился вышагивать вдоль состава пригородной электрички, на которую шла оживленная посадка.
— Вот стерва! — в сердцах высказался Платон, глядя вслед Вере.
Кто-то из добровольных зрителей продолжал смотреть на Платона, и он, поколебавшись, поднял деньги с асфальта.
Мучительно хотелось есть. Платон направил стопы обратно в ресторан и, конечно же, тотчас наткнулся на Веру.
— Будьте добры, — Платон был сама вежливость, — если вас не затруднит, скажите, пожалуйста, если вам не очень сложно, какие столики не ваши, чтобы я знал, куда мне сесть.
— Вон те! — Вера не поменяла интонацию на вежливую и крикнула официантке с красивым наглым лицом (такие лица особо нравятся клиентам): — Люда, обслужи товарища! Только получи с него деньги вперед, а то он платить не любит!
— Да ты что? — отозвалась из-за ширмы Люда, которая любезничала с молодым человеком. — Ко мне же Шурик пришел! Обслужи товарища сама!
Вера приблизилась к столику, за который успел усесться Платон, и громыхнула жестяным подносом.
— Положение у меня безвыходное! Заказывайте!
— Вы… вы мегера! — зловеще выдохнул Платон. — Из ваших рук я не стану есть до конца моей жизни!
И он рванул прочь из ресторана.
В зале ожидания Платон с надеждой кинулся к буфетной стойке. Однако на ней красовалась выразительная надпись: «Буфет закрыт на обед».
Взбешенный Платон вернулся в ресторанный зал. Теперь он уже прямиком направился к официантке Вере и плюхнулся на стул напротив нее:
— Меню давайте! Срочно!
— Ого, какой вы принципиальный! Вы же только что поклялись никогда не есть из моих рук!
— Буфет закрыт! — вдруг жалобно произнес Платон.
— А есть хочется? — с издевкой спросила Вера.
— Конечно. Я ведь не ел тот мерзкий борщ. Теперь вы это понимаете?
— Если вы не ели, то откуда знаете, что он мерзкий? — парировала Вера.
— Я от вас устал. Принесите что-нибудь диетическое.
Вера лукаво сверкнула глазами:
— Поскольку в том, что вы у нас застряли, есть и моя вина, я обслужу вас как дорогого гостя нашего города. Знаете, нас инструктировали — приезжающих в отличие от проезжающих обслуживать хорошо. Потому что наш ресторан — визитная карточка города. Из диетического только курица. Сейчас я ее подам.
Платон полез за деньгами:
— Получите с меня вперед, а то я человек ненадежный.
— Обязательно, — усмехнулась Вера.
— И настроение у меня — кажется, хуже не бывает.
— Вряд ли наша курица вам его улучшит! Вера положила деньги в кармашек передника и отсчитала сдачу.
Потом Вера ушла на кухню, а Платон стал смотреть в окно на пригородную электричку. Захлопнулись автоматические двери, и электричка медленно отошла.
Вера принесла еду.
— Приятного аппетита!
Платон взялся за нож и вилку и начал тщательно протирать их салфеткой и при этом ругался, уже устало и поэтому мирно.
— Это я по вашей милости здесь торчу… Чтоб ваш ресторан сгорел вместе с вашей станцией…
Платон тщетно пытался разрезать курицу на съедобные части.
— Скажите, эта курица отечественная или импортная?
— Понимаете, — с невинным видом принялась объяснять Вера, — на голой курице ничего не написано. Написано на обертке, а мы подаем без обертки. Если хотите, я пойду спрошу у повара.
— Не надо, не трудитесь, сейчас я у нее сам спрошу!
Платон безуспешно орудовал тупым ножом. Курица не поддавалась.
— По-моему, при жизни она была мастером спорта!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16