OCR
«Картленд Б. В объятиях любви. Ола и морской волк: Авторский сборник»: АСТ; М.; 2003
ISBN 5-17-014965-4
Оригинал: Barbara Cartland, “In the Arms of Love”, 1981
Перевод: К. Криштоф
Аннотация
Чтобы помочь дяде, заменившему ей отца, юная сирота Аспазия была готова пойти на все — даже стать пешкой в жестокой игре коварной герцогини, решившей использовать девушку как оружие против блестящего и легкомысленного маркиза Тэмекого. Однако странная встреча маркиза и Аспазии становится для них поистине перстом Судьбы — ибо лишь сама Судьба может зажечь два сердца пожаром истинной, высокой любви…
Барбара КАРТЛЕНД
В ОБЪЯТИЯХ ЛЮБВИ
От автора
В Англии, в отличие от Шотландии, титулы наследуются только по мужской линии, однако истории известны исключения из этого правила.
Дочь знаменитого первого герцога Мальборо, Генриетта, унаследовала — по особому закону парламента — титул своего отца, став второй герцогиней Мальборо.
После убийства — на его жизнь покушались — герцога Маунтбэттена Бирманского в 1979 году, его дочь, баронесса Брабурн, унаследовала титул отца по тому же закону, став графиней Маунтбэттен Бирманской, и ее сын впоследствии унаследовал титул после смерти матери.
Глава 1

1819 г.
Маркиз Тэмский проводил взглядом своих лошадей, пронесшихся мимо него галопом, потом повернулся к своему другу Чарли и довольно улыбнулся.
— Две минуты двадцать секунд! — сказал он. — Такого времени не показывала еще ни одна моя лошадь.
— Я же сказал тебе, как только увидел Рыжего Дастера, что он будет победителем, — заметил Чарли.
— Я помню, — ответил маркиз, — но с лошадьми, как с женщинами, не стоит слишком обольщаться.
Они рассмеялись.
Сунув часы в карман, маркиз отправился разыскивать своего инструктора, чтобы поздравить его.
В этом сезоне маркизу чрезвычайно везло на скачках, и он знал, что обязан победами своему новому инструктору, которого взял после увольнения прежнего. Этот человека был полон энтузиазма и новых идей, он прекрасно справлялся со скаковыми лошадьми маркиза.
Они долго обсуждали различные достоинства скакунов, только что испытанных на дорожке.
Затем маркиз и достопочтенный Чарльз Кэвершем вскочили в седла лошадей, на которых они приехали в Ньюмаркетские Холмы, и отправились обратно к дому маркиза.
Он располагался в предместье маленького городка, где большинство земель принадлежало знатным любителям скачек.
Произошло это после того, как принц-регент выказал свое пристрастие к Ньюмаркету. За ним последовала придворная знать, подобно тому, как за столетия до этого высшее общество потакало прихотям Чарльза II. Так Ньюмаркет превратился из маленького селения в процветающую общину великосветских землевладельцев.
Дом маркиза из темно-красного кирпича, построенный еще его отцом, был длинным и низким. Он не только вызывал восхищение тех, кто видел его, но и был самым комфортабельным из его домов, всегда открытых для многочисленных гостей.
Будучи не только титулованным потомком знатного рода, но и чрезвычайно богатым собственником, маркиз владел домами в разных краях Англии.
Лучшим из них был фамильный особняк в Тэме, считавшийся одним из самых прекрасных дворцов, построенных архитектором Робертом Эдэмом.
Нельзя было не восхищаться его «охотничьим домиком» в Лестершире, рассчитанным на пятьдесят приглашенных, а также его домом в Эскоте, который он посещал лишь в неделю проводившихся там скачек, и, конечно же, его домом в Лондоне, на Беркли-сквер.
Его ближайший друг Чарльз Кэвершем считал, что маркизу лучше всего в Ньюмаркете, просто потому что все там напоминает о спорте, которым он очень увлекался, и всегда там царит атмосфера скачек.
Комната, в которую вошли два друга, прибыв в дом, была увешана картинами великих художников, изображавшими скаковых лошадей. Кресла были обтянуты темно-зеленой кожей в соответствии с основным цветом вымпелов маркиза, устанавливаемых во время скачек.
— Ставь на Рыжего Дастера, Чарли, — сказал маркиз, когда они подходили к столику для напитков.
— Я так и собираюсь, — ответил Чарли. — Но думаю, нам следует соблюдать осторожность, а иначе твоя лошадь, как обычно, окажется слишком популярной среди игроков, и это снизит наш выигрыш.
— Я согласен с тобой, — кивнул маркиз. — Чем меньше мы будем говорить о результатах, которые видели сегодня утром, тем лучше.
Он наполнил бокал шампанским для своего друга, и, поднимая его, Чарли сказал:
— За Рыжего Дастера! И пусть твоя легендарная удача никогда не изменит тебе!
— Благодарю тебя, Чарли, — улыбнулся маркиз.
Он вновь наполнил бокал своего друга, себе же подлив лишь чуть-чуть, и, хотя Чарли заметил это, он ничего не сказал, зная воздержанность маркиза, Маркиз всегда сохранял прекрасную физическую форму и гордился тем, что может победить всех своих друзей на скачках, а также в боксе, стрельбе и фехтовании. А после охоты в течение целого дня, когда все буквально валятся с ног, в нем как будто пробуждается новая энергия и разгорается увлеченность, чему, конечно, нельзя не позавидовать.
— Так мы возвращаемся в Лондон сегодня? — спросил Чарли.
— Не знаю, — сомневался маркиз. — Я никак не могу решиться.
— На что?
— Принять одно очень необычное приглашение.
— От кого?
— Я хотел рассказать тебе вчера вечером, — ответил маркиз, — но при гостях за ужином это было невозможно. Может быть, ты развеешь мои сомнения и разрешишь загадку, которая мучает меня.
— Звучит интригующе.
Чарли, однако, про себя улыбнулся, говоря это, поскольку хорошо знал, что нет ничего более желанного для маркиза, чем оказаться перед чем-то загадочным, трудным для понимания, не укладывающимся в привычную схему.
Два старинных друга сражались вместе при Ватерлоо, и Чарли знал, что маркиз, теперь богатый, окружен тщеславным беспутным обществом, в котором часто скучал.
Он слишком энергичен, обладает живым умом и жадной к новизне натурой, чтобы удовлетворяться светскими раутами, зваными вечерами и прекрасными женщинами, настойчиво добивающихся его внимания.
После завершения долгой войны, несмотря на высокую цену, заплаченную за победу, и на то, что много людей в стране до сих пор страдают от нищеты и лишений, высшее общество празднует наступление мира постоянными балами, концертами и фейерверками, которые следуют друг за другом бесконечной чередой каждую ночь и уже наскучили.
Маркиз разнообразил свою жизнь спортом и щедрыми приемами гостей, часто пребывавших в его лондонских домах и загородных имениях.
И все же Чарли чувствовал, что его другу чего-то не хватает, будто опасности войны возбуждали маркиза гораздо больше, нежели все развлечения мирного времени.
Маркиз прошел к своему столу и, поставив на него свой почти полный бокал с шампанским, взял письмо с крупным тиснением герцогского герба на конверте.
Он на секунду задумался и затем спросил:
— Чарли, что ты знаешь о герцогине Гримстоунской?
— Довольно многое! — ответил Чарли. — Но я удивлен тем, что она написала тебе, если это письмо от нее.
Держа письмо в руке, маркиз уселся в удобное кресло напротив своего друга;
— Я расскажу тебе, что произошло, и хотел бы услышать твое мнение по этому поводу.
— Я слушаю.
— В прошлый раз, когда я был здесь, около двух месяцев назад, — начал маркиз, — мой агент, флегматичный, довольно необщительный человек, удивил меня своими красноречивыми жалобами на то, что происходит на нашей границе с землями, принадлежащими герцогине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32