Маркиз мысленно усмехнулся: никому из тех женщин, с кем он когда-либо общался, он не напоминал об их отцах.
Несмотря на то что Ция шутила и смеялась, словно они были ровесниками, маркиз был уверен, что она относится к нему иначе, чем те женщины, с которыми он до сих пор встречался: зачастую они видели в нем лишь привлекательную партию.
Он объяснил это тем, что Ция еще слишком молода и не знает жизни.
С ней было очень интересно разговаривать, намного интереснее, чем с теми юными красавицами, чьего расположения они с Гарри так упорно добивались. Возможно, потому, что юных леди всегда сопровождают дуэньи, что делает разговор невыносимо скучным.
С Цией же ему не было скучно ни секунды.
Общение с его прежними приятельницами, включая Жасмин, как правило, сводилось к банальному флирту, даже если удавалось остаться наедине. И во взгляде каждой сквозило неприкрытое желание завладеть им.
От них он ждал лишь объятий, поцелуев и всего, что следует за этим.
В поведении Ции не было и намека на такое развитие событий.
Маркиз первым вышел к обеду, ожидая появления Ции в гостиной.
Яхта встала на якорь в маленькой бухте, укрытой от ветра и волн.
Стюард еще не зажег свет. Гостиная освещалась лишь зажженными свечами, что создавало романтическое настроение.
Маркиз был одет в вечерний костюм.
Ожидая Цию, он наблюдал, как в иллюминаторе одна за другой зажигаются звезды.
Вечер выдался теплым. Рейберн подумал, что в такую замечательную погоду любая другая женщина пожелала бы выйти на палубу, где в лунном свете ее тонкий профиль и нежная шейка выглядели бы неотразимо. Завладеть им, утонуть в его объятиях, слиться с ним в долгом поцелуе — вот чего с неизбежностью хотелось бы ей.
От этих размышлений его отвлек звук легких шагов, и через секунду Ция появилась на пороге.
— Вы только посмотрите на меня! — воскликнула она, раскинув в стороны руки и поворачиваясь кругом так, чтобы маркиз мог разглядеть ее новый наряд.
Низ пышной юбки был украшен свободным каскадом оборок, талия казалась еще тоньше, чем в дневном наряде. Платье цвета весенней молодой листвы оставляло плечи обнаженными.
В сочетании с красноватыми искорками в волосах, отбрасываемыми зажженными свечами, бледно-зеленый наряд делал ее похожей на маленькую сирену, вышедшую из морских волн.
В ней было что-то легкое, воздушное, неземное. В то же время казалось, что она словно напоена музыкой.
— Я должен поздравить капитана! — сказал маркиз. — У него безупречный вкус.
— Я тоже так считаю, — согласилась Ция. — Я должна сейчас же ему показаться!
Не дожидаясь от маркиза ответа, она выбежала из гостиной и поднялась на палубу. Затем он услышал, как она направилась к капитанскому мостику.
Он пошел вслед за кей, не в силах сдержать улыбки.
Ему вдруг пришло в голову, что ни одна из тех светских красоток, кем они с Гарри увлекались, не пошла бы интересоваться мнением капитана, хотя они и ожидали бы от него шквала комплиментов.
— Я не должен портить ее, — сказал себе Рейберн, направляясь к капитанскому мостику.
— Я счастлив, что вам понравился мой выбор, мисс Лэнгли, — услышал маркиз слова капитана. — Моя жена всегда спрашивает моего совета, прежде чем купить себе новое платье.
— Тогда вы можете передать ей, что его светлость также находит ваш вкус безупречным, — ответила Ция. — Надеюсь, когда мы доберемся до Бонд-стрит, вы посоветуете мне, что следует купить.
Капитан рассмеялся:
— Я все-таки лучше разбираюсь в кораблях, чем в платьях. мисс Лэнгли. А надо сказать, сейчас мне выпала честь управлять одним из лучших кораблей в мире.
— Теперь настала моя очередь получать комплименты! — сказал маркиз, присоединяясь к ним.
— И по праву, — заметила Ция. — «Единорог» — великолепная яхта.
Когда они направлялись обратно в гостиную, маркиз не мог не задуматься о том, какого же мнения была Ция о самом хозяине «великолепной яхты».
Он так привык получать комплименты от женщин, с которыми виделся прежде, что с удивлением обнаружил, что теперь ему этого не хватает.
Они сели за стол, и Ция отметила, что блюда приготовлены так же великолепно, как и вчера. Затем они вновь заговорили о прошлых днях, и Ция забыла о своем новом наряде.
— Я не знаю.., когда мы с вами.., вновь встретимся, — с грустной ноткой в голосе произнесла Ция, — но может быть… если вы будете участвовать.., в бегах.., вы могли бы взять меня с собой?
— Это вряд ли возможно? — ответил маркиз. — Женщины не принимают участия в скачках с препятствиями. Но обещаю, что летом я устрою бега, в которых вы сможете поучаствовать среди прочих наездниц.
Несколько мгновений Ция пристально, как бы изучая, смотрела на него, а потом сказала"
— Я дочь своего отца. Если вы одолжите мне одну из ваших превосходных лошадей, то, держу пари, я выиграю у вас скачку.
— Вы действительно так считаете? — спросил маркиз.
Он ожидал, что она ответит что-нибудь вроде того, что это маловероятно, но она постарается, но вместо этого девушка сказала:
— Надеюсь, вы позволите мне самой выбрать лошадь. И еще мне нужно немного времени, чтобы познакомиться с ней поближе.
Маркиз удивленно вскинул брови.
— Лошади любят скачки, — пояснила Ция. Каждый раз им надо рассказывать, что там будет. И еще — хорошо, если у лошади есть время привыкнуть к своему седоку. Тогда они смогут лучше понимать друг друга. Так всегда говорил мой отец.
Рейберн хотел было возразить, что Ция все это придумала, но затем он вспомнил, как полковник сам говорил нечто подобное своим подчиненным перед ответственными полковыми соревнованиями.
— Я хочу сказать, — продолжала Ция, — что, если у меня будет время поговорить с моей лошадью, я смогу объяснить ей, что нам необходимо вас обыграть. Я уверена, мы пересечем финишную прямую первыми.
— А я уверен, что вы фантазируете, — ответил маркиз. — Это не входит в правила игры.
Ция рассмеялась.
— Если я смогу хоть раз показать вам, что я имею в виду, — ответила она, — уверена, вы все поймете.
Маркиз действительно понял, что прежде он никогда не встречал женщины, владеющей секретами, известными только цыганам и жокеям.
Когда пришло время идти спать, он почувствовал, что получил огромное наслаждение от прошедшего вечера. Как никогда прежде, он был уверен, что Ции суждено блистать в лондонском обществе.
— Она необыкновенно естественна и очень обаятельна! — сказал он себе.
Он решил, что непременно скажет бабушке, что собирается дать в честь Ции два бала — один дома в Лондоне, другой в Дубовом замке.
— На балу, — аукал он, — в элегантном, модном туалете она будет выглядеть просто потрясающе, намного привлекательнее других девушек, впервые вывозимых в свет. Она с легкостью завоюет сердце какого-нибудь преуспевающего молодого аристократа. На этом я буду считать свой долг выполненным.
Именно так поступили бы и ее родители.
Затем он стал перебирать в уме, кто из знакомых ему молодых людей подошел бы на, роль мужа Ции. Он отвергал одну кандидатуру за другой.
Претендент непременно должен принадлежать к аристократии, к древнему роду и носить звучный титул.
Но вскоре маркиз был вынужден признать, что ни один из его знакомых не сравнится с Цией.
С ее огромным состоянием можно долго и придирчиво выбирать себе мужа.
Но было невозможно представить Цию, например, женой одного из молодых пэров, приятеля маркиза, который, с тех пор как окончил школу, только и делал, что волочился за смазливыми актрисами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29