Совсем недавно она думала, что должна будет провести этот вечер в каком-нибудь дешевом пансионе, поглощая скудную пищу в обществе других постояльцев и в страхе подсчитывая, на сколько хватит изъятых из тетушкиного секретера соверенов.
А вместо этого Мелинда обедала в столь роскошной обстановке, которая не снилась даже ее дяде Гектору, торжественные приемы которого по сравнению с этой трапезой казались второсортными и незначительными. Поданные на сегодняшний обед блюда были отменными даже на самый взыскательный вкус.
«Без сомнения, маркиз сказочно богат», — подумала Мелинда, и мучившее ее чувство вины от потраченных на наряды денег отступило.
Мелинда не могла понять, почему маркиз избегает смотреть ей прямо в глаза и ведет разговор с капитаном Вестом так, как будто ее нет рядом; почему маркиз так явно выразил нежелание, чтобы она сопровождала их на званый вечер. Были ли это угрызения совести или дурной нрав? «Может быть, — говорила она себе, — он беспокоится о моей репутации». Но эта мысль показалась девушке совершенно неубедительной. И, кроме того, в этом незнакомом городе, в котором она никого не знает, ни у нее, ни у кого-либо другого не было никаких причин беспокоиться, что какие-либо действия могут ее скомпрометировать.
Она скорчила себе рожицу в зеркале.
— Одежда красит человека! — громко сказала Мелинда и подумала, что, как говорила нянечка, в общении должно присутствовать «поддразнивание». А к тому же в мире нет абсолютно совершенных людей.
Поддразнивание, как понимала Мелинда, и было сутью поведения маркиза. Она не могла бы толком объяснить это себе. В ее отношениях с маркизом присутствовало что-то такое, с чем она никогда раньше не сталкивалась в общении с другими мужчинами. Создавалось такое впечатление, будто маркиз ее презирает, не выносит даже ее вида. Мелинда никак не могла постигнуть причину такого отношения к себе.
«В конце концов, — твердо решила она, — какое все это имеет значение?» Она получит пятьсот гиней. В течение года или двух она и нянечка могли бы жить беззаботно. Она осознавала, что очень дурно желать, чтобы та бедная женщина, с которой она познакомилась в результате мнимого бракосочетания с маркизом, не задерживалась слишком долго на этом свете.
Но в то же время она страстно желала как можно скорее покинуть этот дом, раствориться в темноте за его пределами и при этом быть уверенной в том, что никогда в будущем ей уже не придется встречаться с лордом Чардом.
Мелинда вдруг осознала, что слишком долго смотрит на свое отражение в зеркале. Она глядела в зеркало и не замечала ни изящного нового платья, подчеркивавшего очертания ее юного тела, ни элегантной прически, в которую одна из горничных уложила ее волосы, а видела лишь беспокойство в своих глазах, в которых отражались все терзавшие ее сомнения.
— Я обязательно должна обрести свободу! — вслух проговорила Мелинда и сама удивилась своим словам.
Ей удалось убежать от дяди, и ему, конечно же, и в голову не придет разыскивать ее на площади Гросвенор. Она избежала ненавистного брака с полковником Гиллингемом. Теперь, по самой счастливой случайности, она заработает немалую сумму денег. Возможно, что уже через несколько часов она будет на пути в Суссекс, а потом окажется в уюте и безопасности рядом с любимой нянечкой.
При мысли об этом она непроизвольно улыбнулась, извлекла накидку из шкафа и сбежала вниз по лестнице так же весело, как это проделала бы любая другая молодая девушка, которая собирается на свой первый бал. И лишь вбежав в зал, она заметила, что накидка из бледно-голубого бархата была отделана горностаем. Мелинда подумала, что это — непозволительная роскошь со стороны миссис Харкорт.
Помог ей одеться капитан Вест. Он взял у Мелинды плащ и накинул его ей на плечи.
— Вы выглядите просто очаровательно, — сказал он Мелинде.
— Правда? — удивление в голосе Мелинды было достаточно искренним, и она даже слегка покраснела.
— Безусловно, и вы сами можете убедиться в этом, если только взглянете в зеркало. Уверен, что никогда прежде в это зеркало в этом доме не смотрелось столь прелестное создание.
— Благодарю вас, — кротко сказала Мелинда.
Она опустила глаза, и ее темные ресницы легли ей на щеки.
Было так восхитительно впервые в жизни удостоиться комплиментов, В то же время у Мелинды возникло чувство, что эти комплименты были не слишком искренними, в них сквозила некоторая легкая фамильярность. Она была очень щепетильна, и эта искусственность ее тревожила.
— Карета подана, милорд!
Зычный голос дворецкого освободил Мелинду от необходимости продолжать разговор, и она двинулась к выходу по красному ковру, который устилал пол, к элегантному закрытому экипажу с мягкой обивкой внутри. Она увидела, что экипаж запряжен парой серых лошадей с высокими черными плюмажами. Она успела только мельком взглянуть на них, как маркиз уже уселся рядом с ней, а капитан Вест расположился напротив; в этот самый момент у Мелинды вырвалось:
— Что за прекрасные лошади у вас, маркиз!
Не разрешите ли мне наведаться завтра в ваши конюшни? Если, конечно, я еще буду оставаться в вашем доме!
— Да, конечно! — ответил маркиз. — Вы ездите верхом?
— Я научилась ездить верхом, когда мне было три года, — ответила Мелинда.
— Тогда мы обязательно должны взять вас в манеж, — сказал маркиз. — Все хорошенькие объездчицы собираются у статуи Ахилла, как вам хорошо известно, я полагаю.
Мелинда в замешательстве взглянула на маркиза. Она не поняла, что он имел в виду, когда упомянул об объездчицах. Потом подумала, что, по-видимому, это какое-то жаргонное слово, обозначающее тех, кто хорошо ездит верхом.
— Больше всего мне хотелось бы проехаться на одной из ваших лошадей, — сказала Мелинда.
— Тогда договорились, — вмешался в их беседу капитан Вест. — Мы возьмем вас на верховую прогулку, Мелинда, и если вы будете выглядеть в седле столь же изящно, как в этом вечернем платье, то все просто попадают, как кегли.
Произнося эти слова, он краем глаза следил за выражением лица маркиза.
— Это вовсе не остроумно, Жервез, — проговорил его светлость уничтожающим тоном.
— Мне это показалось довольно изящной метафорой, — сказал капитан. Он повернулся к Мелинде:
— Думаю, вы слышали о знаменитой Кегле?
— Вы имеете в виду игру? — спросила Мелинда.
Капитан Вест рассмеялся.
— Нет, я имею в виду одну даму. Она известна под именем Кегля, потому что как-то сказала нескольким офицерам, что собьет их, как… как кегли, если они не выполнят то, что она захочет.
Мелинда попыталась сделать вид, что заинтересовалась рассказом капитана Вест.
— А как настоящее имя этой дамы? — спросила она.
— Право же! — вмешался в разговор маркиз. — Вам не удастся уверить нас в том, что вы никогда прежде не слышали о Каролине Уолтере, или в том, что не знаете о ее прозвище Кегля.
— Нет, я никогда ничего не слышала ни о ней, ни о ее прозвище, — ответила Мелинда.
В отблесках света, который проникал через окошки кареты, когда они проезжали под фонарями, Мелинда могла видеть, что маркиз отнесся к ее словам с большим недоверием.
— Знаете ли, — сказал он неприятным голосом, — я все более и более прихожу к выводу, что вы воистину редкостная, законченная лгунья!
Скорее его тон, а не слова заставили Мелинду сжаться, и, вздернув подбородок, она ответила гордым тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
А вместо этого Мелинда обедала в столь роскошной обстановке, которая не снилась даже ее дяде Гектору, торжественные приемы которого по сравнению с этой трапезой казались второсортными и незначительными. Поданные на сегодняшний обед блюда были отменными даже на самый взыскательный вкус.
«Без сомнения, маркиз сказочно богат», — подумала Мелинда, и мучившее ее чувство вины от потраченных на наряды денег отступило.
Мелинда не могла понять, почему маркиз избегает смотреть ей прямо в глаза и ведет разговор с капитаном Вестом так, как будто ее нет рядом; почему маркиз так явно выразил нежелание, чтобы она сопровождала их на званый вечер. Были ли это угрызения совести или дурной нрав? «Может быть, — говорила она себе, — он беспокоится о моей репутации». Но эта мысль показалась девушке совершенно неубедительной. И, кроме того, в этом незнакомом городе, в котором она никого не знает, ни у нее, ни у кого-либо другого не было никаких причин беспокоиться, что какие-либо действия могут ее скомпрометировать.
Она скорчила себе рожицу в зеркале.
— Одежда красит человека! — громко сказала Мелинда и подумала, что, как говорила нянечка, в общении должно присутствовать «поддразнивание». А к тому же в мире нет абсолютно совершенных людей.
Поддразнивание, как понимала Мелинда, и было сутью поведения маркиза. Она не могла бы толком объяснить это себе. В ее отношениях с маркизом присутствовало что-то такое, с чем она никогда раньше не сталкивалась в общении с другими мужчинами. Создавалось такое впечатление, будто маркиз ее презирает, не выносит даже ее вида. Мелинда никак не могла постигнуть причину такого отношения к себе.
«В конце концов, — твердо решила она, — какое все это имеет значение?» Она получит пятьсот гиней. В течение года или двух она и нянечка могли бы жить беззаботно. Она осознавала, что очень дурно желать, чтобы та бедная женщина, с которой она познакомилась в результате мнимого бракосочетания с маркизом, не задерживалась слишком долго на этом свете.
Но в то же время она страстно желала как можно скорее покинуть этот дом, раствориться в темноте за его пределами и при этом быть уверенной в том, что никогда в будущем ей уже не придется встречаться с лордом Чардом.
Мелинда вдруг осознала, что слишком долго смотрит на свое отражение в зеркале. Она глядела в зеркало и не замечала ни изящного нового платья, подчеркивавшего очертания ее юного тела, ни элегантной прически, в которую одна из горничных уложила ее волосы, а видела лишь беспокойство в своих глазах, в которых отражались все терзавшие ее сомнения.
— Я обязательно должна обрести свободу! — вслух проговорила Мелинда и сама удивилась своим словам.
Ей удалось убежать от дяди, и ему, конечно же, и в голову не придет разыскивать ее на площади Гросвенор. Она избежала ненавистного брака с полковником Гиллингемом. Теперь, по самой счастливой случайности, она заработает немалую сумму денег. Возможно, что уже через несколько часов она будет на пути в Суссекс, а потом окажется в уюте и безопасности рядом с любимой нянечкой.
При мысли об этом она непроизвольно улыбнулась, извлекла накидку из шкафа и сбежала вниз по лестнице так же весело, как это проделала бы любая другая молодая девушка, которая собирается на свой первый бал. И лишь вбежав в зал, она заметила, что накидка из бледно-голубого бархата была отделана горностаем. Мелинда подумала, что это — непозволительная роскошь со стороны миссис Харкорт.
Помог ей одеться капитан Вест. Он взял у Мелинды плащ и накинул его ей на плечи.
— Вы выглядите просто очаровательно, — сказал он Мелинде.
— Правда? — удивление в голосе Мелинды было достаточно искренним, и она даже слегка покраснела.
— Безусловно, и вы сами можете убедиться в этом, если только взглянете в зеркало. Уверен, что никогда прежде в это зеркало в этом доме не смотрелось столь прелестное создание.
— Благодарю вас, — кротко сказала Мелинда.
Она опустила глаза, и ее темные ресницы легли ей на щеки.
Было так восхитительно впервые в жизни удостоиться комплиментов, В то же время у Мелинды возникло чувство, что эти комплименты были не слишком искренними, в них сквозила некоторая легкая фамильярность. Она была очень щепетильна, и эта искусственность ее тревожила.
— Карета подана, милорд!
Зычный голос дворецкого освободил Мелинду от необходимости продолжать разговор, и она двинулась к выходу по красному ковру, который устилал пол, к элегантному закрытому экипажу с мягкой обивкой внутри. Она увидела, что экипаж запряжен парой серых лошадей с высокими черными плюмажами. Она успела только мельком взглянуть на них, как маркиз уже уселся рядом с ней, а капитан Вест расположился напротив; в этот самый момент у Мелинды вырвалось:
— Что за прекрасные лошади у вас, маркиз!
Не разрешите ли мне наведаться завтра в ваши конюшни? Если, конечно, я еще буду оставаться в вашем доме!
— Да, конечно! — ответил маркиз. — Вы ездите верхом?
— Я научилась ездить верхом, когда мне было три года, — ответила Мелинда.
— Тогда мы обязательно должны взять вас в манеж, — сказал маркиз. — Все хорошенькие объездчицы собираются у статуи Ахилла, как вам хорошо известно, я полагаю.
Мелинда в замешательстве взглянула на маркиза. Она не поняла, что он имел в виду, когда упомянул об объездчицах. Потом подумала, что, по-видимому, это какое-то жаргонное слово, обозначающее тех, кто хорошо ездит верхом.
— Больше всего мне хотелось бы проехаться на одной из ваших лошадей, — сказала Мелинда.
— Тогда договорились, — вмешался в их беседу капитан Вест. — Мы возьмем вас на верховую прогулку, Мелинда, и если вы будете выглядеть в седле столь же изящно, как в этом вечернем платье, то все просто попадают, как кегли.
Произнося эти слова, он краем глаза следил за выражением лица маркиза.
— Это вовсе не остроумно, Жервез, — проговорил его светлость уничтожающим тоном.
— Мне это показалось довольно изящной метафорой, — сказал капитан. Он повернулся к Мелинде:
— Думаю, вы слышали о знаменитой Кегле?
— Вы имеете в виду игру? — спросила Мелинда.
Капитан Вест рассмеялся.
— Нет, я имею в виду одну даму. Она известна под именем Кегля, потому что как-то сказала нескольким офицерам, что собьет их, как… как кегли, если они не выполнят то, что она захочет.
Мелинда попыталась сделать вид, что заинтересовалась рассказом капитана Вест.
— А как настоящее имя этой дамы? — спросила она.
— Право же! — вмешался в разговор маркиз. — Вам не удастся уверить нас в том, что вы никогда прежде не слышали о Каролине Уолтере, или в том, что не знаете о ее прозвище Кегля.
— Нет, я никогда ничего не слышала ни о ней, ни о ее прозвище, — ответила Мелинда.
В отблесках света, который проникал через окошки кареты, когда они проезжали под фонарями, Мелинда могла видеть, что маркиз отнесся к ее словам с большим недоверием.
— Знаете ли, — сказал он неприятным голосом, — я все более и более прихожу к выводу, что вы воистину редкостная, законченная лгунья!
Скорее его тон, а не слова заставили Мелинду сжаться, и, вздернув подбородок, она ответила гордым тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59