— Напротив, милорд, она молода и симпатична. Я даже позволю себе сказать, красива.
— А она тянет на леди?
— Несомненно.
Граф убрал ноги с каминной решетки и встал:
— Чего же мы ждем? Я хочу посмотреть на нее!
— Она пришла в сопровождении няни.
— Няни?! — поперхнулся граф.
— Наверное, мне следовало сказать, «в сопровождении старой доброй нянюшки»? — Уодкинс позволил себе улыбнуться.
— Боже мой! — Граф расхохотался. — Вам не слишком-то понравилось мое решение, а я докажу, что оно не так уж плохо. Если конечно это создание, описанное вами как «красавица», не собирается сыграть с нами какую-нибудь шутку.
Уодкинс мгновенно посерьезнел:
— Милорд, мне и в голову не могло такое прийти. Предполагая, что ваше сиятельство собирается уходить, я спросил только ее имя и возраст.
— Ну, я не удивлюсь, если кому-то вздумалось посмеяться надо мной, — заметил граф. — Но я все-таки хочу ее видеть. Я быстренько разберусь, шутка это или нет.
— Очень хорошо, милорд, я немедленно пошлю за ней. — Уодкинс уже направился к двери, когда граф добавил:
— А эта нянюшка, или кто она там, пусть сидит там, где сидит.
— Очень хорошо, милорд.
Дверь за Уодкинсом закрылась, а граф подошел к окну, и его суровых губ коснулась легкая улыбка. Глядя на маленький сад, пестрый от цветочных клумб, граф подумал, что по крайней мере он исполняет свой долг, и никто не вправе требовать от него большего.
Однако вскоре вид цветочных клумб на зеленом ковре ухоженной лужайки навеял воспоминания о леди Миртл. Граф надеялся, что ей понравился внушительный букет орхидей, который он отослал ей утром.
Леди Миртл была новой прекрасной дамой, которую его сиятельство удостоил свей благосклонности и которая не далее как вчера вечером, — разумеется после должного сопротивления, — ответила на его настойчивые ухаживания.
Она оказалась в точности такой, какой он и предполагал: весьма страстной, пылкой и бесспорно удовлетворяющей. Помимо всего прочего, его сиятельство тешил себя мыслью о том, что он, попросту говоря, поставил на место герцога Фавершема, и что достойный джентльмен узнает об этом сегодня же.
Герцог не только славился своими любовными похождениями, но и являлся владельцем нескольких скаковых лошадей. Он был извечным соперником графа на мало-мальски престижных скачках. На данный момент оба владельца шли «ноздря в ноздрю» и сказать, кто кого опережал, было нельзя. Однако что касается леди Миртл, тут-то уж его сиятельство мог поздравить себя с безоговорочной победой! Покидая леди Миртл в предрассветные часы, граф знал, что она взволнованно предвкушает, как нынешним вечером они встретятся вновь.
— Пока Артур в отъезде, — промурлыкала она, — и я обещала его светлости отужинать с ним.
— Если вы сделаете это, — заявил граф привлекая ее к себе, — то я буду всю ночь распевать серенады под вашим окном, что, вне всякого сомнения, помешает вашему визитеру. А лучше я попросту пристрелю его при попытке войти к вам в дом.
Если леди Миртл и хотела что-то возразить, это ей не удалось по причине того, что его сиятельство заткнул ей ротик страстным и требовательным поцелуем. Он знал, что на сей раз выиграл Золотой кубок, или, иными словами, заполучил самую восхитительную и притягательную красотку во всем beau monde
«Можно считать, что я квит с Фавершемом, который выиграл у меня на прошлых скачках в Эпсоме», — подумал граф как раз в ту минуту, когда вошел Уодкинс и возвестил:
— Мисс Джина Борн, милорд.
Глава 2

Разглядывая входящую в кабинет Джину, граф приятно удивился. Он знал, что Уодкинс не страдает страстью к преувеличиванию, и вполне ожидал увидеть миловидное личико, но вошедшая девушка была более чем хороша. От графа не ускользнуло, что гостья чувствует себя несколько неловко, и он двинулся ей навстречу, улыбаясь той самой приветливой улыбкой, которую большинство женщин находило неотразимой.
— Рад видеть вас, мисс Борн. Насколько я понимаю, вы пришли по объявлению.
Прежде чем ответить, Джина сделала реверанс.
— Я прочла объявление в «Таймс»… некоторое время назад… Милорд, и я подумала, что, может быть, подойду… — проговорила она слегка неуверенно.
Чтобы девушка почувствовала себя свободнее, граф предложил:
— Садитесь, пожалуйста, и я расскажу вам, что мне требуется.
Если графа внешность Джины порадовала, то и она испытала на его счет такое же чувство. Почти всю жизнь Джина провела в деревне и общалась только с друзьями отца, которые были либо одного с ним возраста, либо старше, и теперь она была приятно удивлена, увидев графа — не только молодого, но и еще красивого. И одет он был весьма прилично.
Когда граф сел рядом с Джиной, она вдруг поняла, что еще не встречала никого столь мужественного и элегантного. Девушка и сама не могла бы выразить в словах свои чувства, но то, что рядом с ней был настоящий мужчина, было вне всякого сомнения, и это ее пугало.
Отец с матерью постоянно брали ее на различные приемы, и поэтому Джина почти никогда не испытывала смущения в обществе, но в графе было что-то подавляющее. Пожалуй, совсем не таким представляла она себе своего работодателя.
Девушка сидела на краешке красной кожаной софы, положив руки на колени, и смотрела на графа, который не мог до конца поверить в реальность происходящего.
Примерно на минуту в кабинете воцарилась тишина. Наконец граф поинтересовался:
— Я надеюсь, вы не разыгрываете со мной какую-нибудь милую шутку?
— Какую шутку? — недоуменно переспросила Джина.
Ее удивление было столь заметным, что граф уже подумал было, что ошибся, однако полной уверенности у него еще не было. После недолгого молчания он продолжил:
— Я хочу сказать, вы не выглядите как человек, которому важно получить работу. И я спрашиваю себя, уж не актриса ли вы, играющая эту роль с легкой руки кого-нибудь из моих приятелей?
Мысль показалась Джине настолько оригинальной, что она не удержалась от смеха, который, надо сказать, прозвучал довольно мило.
— Смею вас уверить, милорд, — проговорила она, — что я очень хочу стать компаньонкой для юной леди, если, конечно, это возможно.
— В таком случае, мне, вероятно, следует извиниться за мои подозрения, — произнес граф.
— Вы, наверное, хотели сказать, что я веду себя не так, как следует себя вести… при приеме на работу… но дело в том… что раньше я не пробовала наниматься на работу.
— А почему вы решили попробовать устроиться на работу сейчас? — поинтересовался граф.
Джина отвела взгляд, и он понял, что она подыскивает подходящий ответ.
— Я сирота… милорд, — наконец решилась она, — и мне на самом деле… некуда идти.
— Ну надо же! — посочувствовал граф. — Однако у вас, вероятно, есть какие-то родственники?
Будучи от природы наблюдательным, граф не мог не заметить, что его гостья слегка вздрогнула.
— У меня нет никого… с кем я могла Вы быть счастлива, — нерешительно ответила Джина.
— И вы надеетесь обрести счастье, став компаньонкой?
Девушка улыбнулась:
— Это зависит прежде всего от того, чьей компаньонкой я стану. Но я думаю, что если это будет девушка моего возраста, то все не так страшно.
Наблюдая за Джиной, граф никак не мог избавиться от своих подозрений, ибо чувствовал: что-то она скрывает. Однако придраться более было не к чему, и граф перешел к делу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28