Когда поражение представлялось неизбежным, когда, казалось, не было ни малейшего шанса достичь цели, внезапно маркиз принимал какое-то неожиданное и на первый взгляд парадоксальное решение. Он настолько ясно видел, что следует делать находившимся под его командованием войскам, словно перед ним лежала карта с диспозицией. И поскольку маркиз был отчасти убежден, что это вдохновение дается ему свыше, он всегда готов был действовать в соответствии с ним.
— Пока не отсылайте графа, мистер Лоусон, — распорядился он сейчас. — Пусть поскучает в передней, ему это не повредит. Найдите помощника министра иностранных дел. Попросите мистера Каддингтона, если он не занят, чтобы он любезно уделил мне несколько минут своего времени.
— Хорошо, милорд.
Маркиз сидел за столом, сосредоточив свои мысли на Каддингтоне. На прошлой неделе он долго наводил о нем справки, но узнал очень мало.
Человек этот был очень богат и считался весьма способным; все были в этом единодушны.
Но никто, как отметил маркиз, не смог назвать мистера Каддингтона своим другом или даже просто тепло отозваться о нем, если речь не шла о его деловых качествах. Оказалось, что мало кто более или менее хорошо его знает, да и те были людьми, чье положение в обществе было ниже, чем положение Каддингтона.
Маркиз также узнал, что помощник министра — завсегдатай домов терпимости, причем главным образом тех, что предназначены для клиентов с не вполне обычными вкусами в сексе.
— У него не слишком хорошая репутация в том, что касается женщин, — объяснил какой-то пожилой мужчина, которого расспрашивал маркиз.
По всей справедливости маркиз должен был бы признаться, что и о нем самом тоже можно было сказать нечто подобное. В то же время женщин, которым он посвящал часы досуга, Юстин Алтон находил отнюдь не в борделях, и ему не было нужды платить за их ласки.
Итак: маркиз не смог почти ничего узнать о мистере Каддингтоне. А в том, что он узнал, единственным существенным обстоятельством было то, что Каддингтон был на редкость умен. Он владел несколькими языками, окончил Оксфорд в числе лучших, и можно было не сомневаться, что если бы лорд Хоксбери завтра вышел в отставку, помощник министра занял бы его место, но до сих пор маркиз просто не думал о существовании мистера Каддингтона, а неделю назад он бы просто не узнал его в лицо за стенами министерства иностранных дел.
Маркиз все еще продолжал размышлять о помощнике министра, когда дверь распахнулась и мистер Лоусон доложил:
— Помощник государственного министра иностранных дел, милорд. Маркиз стремительно встал.
— Дорогой мой, — сказал он чрезвычайно приветливо, — я не имел намерения просить вас прийти в мой кабинет. Я всего лишь послал моего секретаря узнать, не примете ли вы меня.
— Мой кабинет полон народа, и я решил, что если вы хотите поговорить со мной наедине, то у меня это сделать будет невозможно, — ответил мистер Каддингтон.
— Это очень любезно с вашей стороны, — откликнулся маркиз. — Зная, как вы должны быть заняты сейчас, я не хотел бы отнимать у вас время. Тем не менее я должен просить вашей помощи.
— Моей помощи, милорд?
Было очевидно, что мистер Каддингтон приятно удивлен. Он уселся у стола маркиза, скрестив вытянутые ноги и откинувшись на спинку стула. Казалось, он держится совершенно непринужденно, но маркиз ощутил в нем какую-то настороженность. Взглянув в лицо мистера Каддингтона, он подумал, что никогда еще ему не был так неприятен кто-то. Недаром Сильвина назвала его зловещим. Может быть, это было слишком сильно сказано, но, тем не менее, маркизу (хотя, вероятно, он был предубежден) показалось, что было что-то странно отталкивающее в этих близко посаженных глазах и толстых губах.
Тем не менее голос маркиза оставался любезным, а улыбка — открытой. Он сказал:
— Может быть, вы решите, что я делаю из мухи слона, но, поскольку я не хочу беспокоить лорда Хоксбери, я должен просить вашей помощи.
— Я готов оказать вам любую помощь, милорд.
— Да, прежде, чем я начну, — небрежно заметил маркиз, — я должен вас поздравить. Мне сказали, что вы собираетесь жениться.
Он прочел удивление во взгляде мистера Каддингтона, который ответил:
— Интересно, кто вам это сказал, милорд?
— Если это безосновательный слух, я прошу у вас прощения, — отозвался маркиз. — Но мне сообщили, что вы намерены вступить в брак. Кажется, кто-то на балу говорил об этом. Может, это был лорд Хоксбери. Но кто бы это ни был, было сказано, что вы приехали с леди, с которой собираетесь вступить в брак.
— Это так, — отрывисто сказал мистер Каддингтон, — и я действительно помолвлен, милорд. Но по соображениям частного порядка я буду благодарен, если ваша светлость оставите эти сведения при себе — по крайней мере пока.
— Но конечно же, — улыбнулся маркиз. — Мне жаль, что я заговорил об этом. В то же время позвольте мне вас поздравить. Насколько я понял, ваша суженая — это мисс Сильвина Блейн. Она была здесь несколько дней назад, и я нахожу ее совершенно очаровательной.
— Она — дочь сэра Ренделла Блейна, — пояснил мистер Каддингтон. — Полагаю, ваша светлость его помнит. Сильвина будет, я думаю, покладистой женой, когда я ее вышколю. Всем женщинам нужен господин.
Последние слова мистер Каддингтон произнес так, будто говорил сам с собой. На его толстых губах появилась улыбка, заставившая маркиза быстро отвести взгляд: помощник министра понятия не имел, в какой опасности находится его самодовольная улыбка.
— Как и вы, милорд, я долго был холостяком, — продолжал мистер Каддингтон, не заметив, что нож для бумаги, которым поигрывал маркиз, вдруг переломился пополам, — но считаю, что тем, кто занимается политикой, нужна рядом женщина, которая принимала бы гостей, была бы украшением званых вечеров и, конечно, согревала его постель холодными ночами.
Мистер Каддингтон расхохотался. Этот разговор совершенно не вязался с его репутацией человека блестящего ума, но маркиз, прекрасно разбиравшийся в людях, быстро понял, в чем дело.
Каддингтон пытался говорить с ним на равных!
Он знал репутацию маркиза: сердцеед, друг принца Уэльского, представитель сливок общества, любитель спортивных развлечений, — и в своем бесконечном невежестве вообразил, что именно так разговаривают между собой щеголи и денди, о которых он столько слышал. Он разыгрывал спектакль, играя роль одного светского джентльмена, беседующего с другим. Его слова казались ему остроумными и светскими, и Каддингтону даже в голову не приходило, что маркизу он может быть противен не меньше, чем омерзительная, скользкая рептилия.
— Но я надоем вам со своими семейными делами, — остановил Каддингтон поток словоизвержения. — Ведь вы, милорд, хотели меня видеть?
Огромным усилием воли маркиз заставил свой голос звучать ровно, никак не выдавая отвращения и ненависти, которые испытывал к сидящему напротив него человеку.
— Три дня назад, мистер Каддингтон, мисс Сильвина Блейн принесла мне тепло написанное письмо, в котором рекомендовала графа Армана де Вальена. Я говорил с ней, и она объяснила мне, что знает графа давно — с детства. Потом я принял графа, побеседовал с ним и нашел его достаточно приятным человеком. В то же время меня несколько удивило его сильное желание работать со мной, именно в этом департаменте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Пока не отсылайте графа, мистер Лоусон, — распорядился он сейчас. — Пусть поскучает в передней, ему это не повредит. Найдите помощника министра иностранных дел. Попросите мистера Каддингтона, если он не занят, чтобы он любезно уделил мне несколько минут своего времени.
— Хорошо, милорд.
Маркиз сидел за столом, сосредоточив свои мысли на Каддингтоне. На прошлой неделе он долго наводил о нем справки, но узнал очень мало.
Человек этот был очень богат и считался весьма способным; все были в этом единодушны.
Но никто, как отметил маркиз, не смог назвать мистера Каддингтона своим другом или даже просто тепло отозваться о нем, если речь не шла о его деловых качествах. Оказалось, что мало кто более или менее хорошо его знает, да и те были людьми, чье положение в обществе было ниже, чем положение Каддингтона.
Маркиз также узнал, что помощник министра — завсегдатай домов терпимости, причем главным образом тех, что предназначены для клиентов с не вполне обычными вкусами в сексе.
— У него не слишком хорошая репутация в том, что касается женщин, — объяснил какой-то пожилой мужчина, которого расспрашивал маркиз.
По всей справедливости маркиз должен был бы признаться, что и о нем самом тоже можно было сказать нечто подобное. В то же время женщин, которым он посвящал часы досуга, Юстин Алтон находил отнюдь не в борделях, и ему не было нужды платить за их ласки.
Итак: маркиз не смог почти ничего узнать о мистере Каддингтоне. А в том, что он узнал, единственным существенным обстоятельством было то, что Каддингтон был на редкость умен. Он владел несколькими языками, окончил Оксфорд в числе лучших, и можно было не сомневаться, что если бы лорд Хоксбери завтра вышел в отставку, помощник министра занял бы его место, но до сих пор маркиз просто не думал о существовании мистера Каддингтона, а неделю назад он бы просто не узнал его в лицо за стенами министерства иностранных дел.
Маркиз все еще продолжал размышлять о помощнике министра, когда дверь распахнулась и мистер Лоусон доложил:
— Помощник государственного министра иностранных дел, милорд. Маркиз стремительно встал.
— Дорогой мой, — сказал он чрезвычайно приветливо, — я не имел намерения просить вас прийти в мой кабинет. Я всего лишь послал моего секретаря узнать, не примете ли вы меня.
— Мой кабинет полон народа, и я решил, что если вы хотите поговорить со мной наедине, то у меня это сделать будет невозможно, — ответил мистер Каддингтон.
— Это очень любезно с вашей стороны, — откликнулся маркиз. — Зная, как вы должны быть заняты сейчас, я не хотел бы отнимать у вас время. Тем не менее я должен просить вашей помощи.
— Моей помощи, милорд?
Было очевидно, что мистер Каддингтон приятно удивлен. Он уселся у стола маркиза, скрестив вытянутые ноги и откинувшись на спинку стула. Казалось, он держится совершенно непринужденно, но маркиз ощутил в нем какую-то настороженность. Взглянув в лицо мистера Каддингтона, он подумал, что никогда еще ему не был так неприятен кто-то. Недаром Сильвина назвала его зловещим. Может быть, это было слишком сильно сказано, но, тем не менее, маркизу (хотя, вероятно, он был предубежден) показалось, что было что-то странно отталкивающее в этих близко посаженных глазах и толстых губах.
Тем не менее голос маркиза оставался любезным, а улыбка — открытой. Он сказал:
— Может быть, вы решите, что я делаю из мухи слона, но, поскольку я не хочу беспокоить лорда Хоксбери, я должен просить вашей помощи.
— Я готов оказать вам любую помощь, милорд.
— Да, прежде, чем я начну, — небрежно заметил маркиз, — я должен вас поздравить. Мне сказали, что вы собираетесь жениться.
Он прочел удивление во взгляде мистера Каддингтона, который ответил:
— Интересно, кто вам это сказал, милорд?
— Если это безосновательный слух, я прошу у вас прощения, — отозвался маркиз. — Но мне сообщили, что вы намерены вступить в брак. Кажется, кто-то на балу говорил об этом. Может, это был лорд Хоксбери. Но кто бы это ни был, было сказано, что вы приехали с леди, с которой собираетесь вступить в брак.
— Это так, — отрывисто сказал мистер Каддингтон, — и я действительно помолвлен, милорд. Но по соображениям частного порядка я буду благодарен, если ваша светлость оставите эти сведения при себе — по крайней мере пока.
— Но конечно же, — улыбнулся маркиз. — Мне жаль, что я заговорил об этом. В то же время позвольте мне вас поздравить. Насколько я понял, ваша суженая — это мисс Сильвина Блейн. Она была здесь несколько дней назад, и я нахожу ее совершенно очаровательной.
— Она — дочь сэра Ренделла Блейна, — пояснил мистер Каддингтон. — Полагаю, ваша светлость его помнит. Сильвина будет, я думаю, покладистой женой, когда я ее вышколю. Всем женщинам нужен господин.
Последние слова мистер Каддингтон произнес так, будто говорил сам с собой. На его толстых губах появилась улыбка, заставившая маркиза быстро отвести взгляд: помощник министра понятия не имел, в какой опасности находится его самодовольная улыбка.
— Как и вы, милорд, я долго был холостяком, — продолжал мистер Каддингтон, не заметив, что нож для бумаги, которым поигрывал маркиз, вдруг переломился пополам, — но считаю, что тем, кто занимается политикой, нужна рядом женщина, которая принимала бы гостей, была бы украшением званых вечеров и, конечно, согревала его постель холодными ночами.
Мистер Каддингтон расхохотался. Этот разговор совершенно не вязался с его репутацией человека блестящего ума, но маркиз, прекрасно разбиравшийся в людях, быстро понял, в чем дело.
Каддингтон пытался говорить с ним на равных!
Он знал репутацию маркиза: сердцеед, друг принца Уэльского, представитель сливок общества, любитель спортивных развлечений, — и в своем бесконечном невежестве вообразил, что именно так разговаривают между собой щеголи и денди, о которых он столько слышал. Он разыгрывал спектакль, играя роль одного светского джентльмена, беседующего с другим. Его слова казались ему остроумными и светскими, и Каддингтону даже в голову не приходило, что маркизу он может быть противен не меньше, чем омерзительная, скользкая рептилия.
— Но я надоем вам со своими семейными делами, — остановил Каддингтон поток словоизвержения. — Ведь вы, милорд, хотели меня видеть?
Огромным усилием воли маркиз заставил свой голос звучать ровно, никак не выдавая отвращения и ненависти, которые испытывал к сидящему напротив него человеку.
— Три дня назад, мистер Каддингтон, мисс Сильвина Блейн принесла мне тепло написанное письмо, в котором рекомендовала графа Армана де Вальена. Я говорил с ней, и она объяснила мне, что знает графа давно — с детства. Потом я принял графа, побеседовал с ним и нашел его достаточно приятным человеком. В то же время меня несколько удивило его сильное желание работать со мной, именно в этом департаменте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49