– Значит, вас обманывали так же, как и меня! – бросил герцог. – И не только ваша дочь, но и сыновья, племянники и, без сомнения, ваш брат!
Старший Килдоннон, медленно, обернувшись, взглянул на своих родственников, однако те, боясь встретиться с ним взглядом, поспешно опустили глаза.
Герцог невесело рассмеялся.
– Неужели вы допускаете, что они не знали, что их кузен Неил при каждом удобном случае тайком встречается с моей женой?
И, не получив ответа, продолжал:
– В моем клане нашлось немало людей, горевших желанием донести мне, куда направляла свою лошадь герцогиня, когда я не мог ее сопровождать во время прогулки; кто поджидал ее то в зарослях вереска, то в лесу; через кого доставлялись в замок любовные записки и как их переправляли через границу доверенные люди.
Темные глаза герцога сверкали гневом.
– Неизвестно, как долго длилась бы эта бесчестная связь, – продолжал он, – если бы ваша дочь не поняла, что я неминуемо узнаю о ее измене, поскольку она забеременела.
Для старшего Килдоннрна это, без сомнения, было сильнейшим ударом.
Он вцепился в сиденье стула с такой силой, что костяшки пальцев побелели. И лицо его брата стало белым как мел: вся кровь отхлынула от него.
– Значит, у нее должен был родиться ребенок, – едва слышно проговорил он. – А как вы узнали об этом?
– Ваша дочь снизошла до того, чтобы оставить мне письмо, в котором объясняла, что обстоятельства вынуждают ее уехать во Францию вместе с кузеном Неилом Килдонноном, ее любовником.
И снова двое братьев Килдоннонов переглянулись, и стало ясно, что для них это не новость.
Однако герцог не удостоил их взглядом. Не сводя глаз с вождя клана Килдоннонов, он продолжал:
– Как только я узнал, куда отправилась та женщина, что носит мое имя, а под сердцем – чужого ребенка, я последовал за ней.
– Вы поехали во Францию? – изумился старший Килдоннон.
– Да. А поскольку я плыл по морю, а они ехали сушей, я добрался до Кале раньше их, – ответил герцог.
– И что произошло потом? Этот вопрос задал Элистер Килдоннон. Ему не терпелось узнать, что же случилось дальше.
– Я вызвал Неила Килдоннона на дуэль и убил его! – ответил герцог.
– Так вы убили его! – воскликнул старший Килдоннон, и в голосе его послышалось негодование.
– Это была честная дуэль, – пояснил герцог. – У нас обоих были секунданты, а судил человек, заслуживающий всяческого доверия.
– И он вас не ранил? – спросил Роуря, старший сын вождя клана Килдоннонов.
– Неил Килдоннон никогда не был хорошим стрелком, – усмехнулся герцог.
– Но… убить его!
Теперь уже Элистер Килдоннон обвинял герцога.
– К вашему сведению, – заявил герцог ледяным тоном, – он получил медицинскую помощь, и, насколько мне известно, было сделано все возможное, чтобы спасти его жизнь.
– И все же он умер, – заметил старший Килдоннон. – А что случилось с Маргарет?
– Когда вашей дочери сказали, что ее любовник умер, она схватила кинжал и вонзила себе его прямо в сердце.
– Как вы могли это допустить! Не помешать! – воскликнул Роури Килдоннои, вскакивая со стула.
Герцог окинул его презрительным взглядом:
– Мою жену отвезли в монастырь, где за ней ухаживали монахини. К несчастью, ее мучили сильные боли, и врач прописал настойку опия. Монахиня, дав ей предписанную дозу, оставила пузырек на столе.
Герцог отвернулся от молодого человека, с ненавистью глядевшего на него, и обратился к старшему Килдоннону.
– Каким-то непостижимым образом, – тихо проговорил он, – видимо, ей пришлось приложить для этого сверхчеловеческие усилия, Маргарет выбралась из постели, добрела до того места, где стоял пузырек, и, схватив его, выпила все, что в нем было.
Килдоннон прикрыл глаза рукой: первое выражение слабости, которое он позволил себе за время разговора.
– Она потеряла сознание, – продолжал герцог, – и так и не пришла в себя.
– Полагаю, вам это было на руку? – зло бросил Роури Килдоннон. – Разом избавились от обоих, и от Неила, и от моей сестры!
Он шагнул к герцогу, гордо вскинув подбородок и сжав кулаки. Видно было, что шутить он не намерен.
– Ну-ка сядьте! – приказал герцог. – Я вам еще не все сказал!
На миг ему показалось, что молодой человек и не подумает подчиниться. Но тут на выручку пришел старший Килдоннон. Отняв руки от лица, он проговорил:
– Сядь, Роури. Ничего поделать мы уже не можем. Маргарет не вернешь.
– И Неила тоже! – процедил Роури Килдоннон, но отца все же послушался.
Оглядев сидевших перед ним мужчин, герцог сказал:
– Теперь у вас есть выбор. Либо вы сделаете так, чтобы правдивая история о смерти моей жены не вышла за стены этой комнаты, либо, наоборот, разнесете ее по белу свету, и тогда наши кланы снова вцепятся друг другу в глотку.
И, взглянув на Роури Килдоннона и его родственников, понял, что они были бы просто счастливы вцепиться ему в глотку прямо сейчас.
Но это было невозможно…
А посему от имени представителей клана заговорил его вождь, Килдоннон-старший:
– То, что вы рассказали нам, Аркрейдж, останется между нами. У меня нет ни малейшего желания порочить память моей дочери. Кроме того, я не хочу, чтобы междоусобная вражда, до сих пор приносившая моему народу лишь смерть и разрушения, вспыхнула вновь.
– Отдаю должное вашему здравому смыслу, – заметил герцог. – Однако, принимая во внимание то унижение, которое я испытал, и то пренебрежение, с которым ко мне относились, теперь я выдвигаю условие.
Шестеро представителей клана вопросительно смотрели на него. И ледяной тон герцога, я весь его величественный облик свидетельствовали о том, что он бросает им вызов.
– И что же это за условие? – спросил старший Килдоннон.
– Оно очень простое, – ответил герцог. – Год назад я взял в жены женщину, которую выбрали мне вы. А теперь я сам выбрал себе жену и настаиваю на том, чтобы вы одобрили мой выбор.
– Жену? – недоверчиво переспросил Элистер Килдоннон.
Вместо ответа герцог взял большой серебряный колокольчик, стоявший на столике у его кресла, позвонил в него, и в ту же секунду дверь в зал распахнулась.
Дорога, по которой ехали мистер Фалкирк с Тарой, то карабкалась в гору, то вилась среди полей, поросших пурпурным вереском.
Время от времени из-под копыт испуганно взлетали куропатки. И Тара следила, с какой неописуемой грацией поднимались они в воздух и кружили над долиной.
Весь день, с того самого момента, когда они выехали утром с очередного постоялого двора, она находилась под впечатлением красот северной природы.
Места, по которым они проезжали, были и в самом деле восхитительно красивы.
Таинственные хвойные леса с темными могучими соснами; высокие горы, с вершин которых сбегали, исчезая в глубине скалистых утесов, серебристые водопады.
Озера, краше которых она ничего никогда не видела, золотом сверкавшие на солнце. В общем, с каждой милей, уносившей ее дальше и дальше от Лондона, Таре казалось, что она попала в волшебную страну, о существовании которой даже не подозревала.
– Ничего прекрасней и быть не может! – воскликнула она, и мистер Фалкирк, сидевший рядом, рассмеялся.
– То же самое вы говорили вчера.
– И то же самое скажу завтра, – заявила Тара. – Ах, если бы я могла ехать вот так всю жизнь!
Мистер Фалкирк понимал, что ее беспокоит: скоро они приедут в замок. И разделял ее опасения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38