Лили этот дар хотела использовать для достижения своей цели.
Если бы она могла проникнуть в чувства и мысли мужчины, ее власть над ним была бы более сильной, чем от воздействия ее красоты.
Она испытывала свою способность почти на каждом, с кем встречалась, пытаясь прочитать их мысли, и ей казалось, что в некоторых случаях она добивалась успеха.
Во всяком случае. Лили научилась быстро распознавать интересы и увлечения мужчин.
Что же касается женщин, она обычно вызывала их на искреннюю исповедь об их чувствах и научилась разбираться в причинах их горестей и несчастий.
Теперь, говорила она себе, ей следует с самого начала заставить герцога понять, что она отличается от всех других женщин, которыми он был увлечен и в которых быстро разочаровывался.
Она вошла в гостиную.
Герцог, привлекательный и блестящий в своей небрежной изысканности, беспечно стоял среди старомодной мебели и, казалось, властвовал над всем в комнате.
Лили задержалась на мгновение в дверях, зная, что в белом платье и с укладкой рыжих волос, над которой утром поработал парикмахер, она выглядит чрезвычайно прелестной.
Ее глаза округлились как будто от изумления, прежде чем она двинулась к нему.
— Какой сюрприз, ваша светлость, — сказала она, — но я с сожалением должна сказать вам, что леди Раштон нет дома.
— Я пришел увидеться с вами, — ответил герцог.
Он взял ее руку и, прежде чем поднять ее к своим губам, задержал на мгновение, глядя в ее глаза.
— Увидеться со мной? — простодушно спросила Лили.
— Надеюсь, вы, как и я, помните, как прошлым вечером в Мальборо-Хаус нашу беседу прервали. Его королевское высочество увел вас от меня, и мне даже не удалось начать то, что я хотел сказать.
Лили приняла к сведению не только слова герцога, но и то, как его глаза, словно поглощали черты ее лица, взмах ее Длинных ресниц, и она стыдливо потупилась, как будто его восхищение смутило ее.
Она отняла у него свою руку, и он сказал:
— Давайте присядем. У меня есть приглашение для вас, которое, я надеюсь, вы примите.
Лили не отвечала, но подумала, что от приглашения в замок Дарлестон она не отказалась бы.
Это дало бы возможность увидеть дом, который когда-нибудь будет принадлежать ей и где она станет гостеприимной хозяйкой для всего высшего общества.
Она слабо улыбнулась ему, немного робко и как бы вопросительно, словно не была уверена, в чем будет заключаться его приглашение, и не знала еще, как ответит на него.
Она села на софу, держась прямо и сложив руки на коленях, а потом повернулась лицом к герцогу.
Лили знала, что в такой позе ее волосы окружены ореолом, создаваемым бледным зимним солнцем, светящим через окно сзади нее.
— Я решил, — сказал герцог, — почти немедленно отправиться в Египет на своей яхте и надеюсь, что вы присоединитесь ко мне в качестве одной из моих гостей.
— В Египет? — спросила Лили.
Этого она определенно не ожидала и в растерянности не знала, что ответить.
Но с радостным сердцебиением она поняла, что если окажется наедине с герцогом на его яхте, то за столь длительное путешествие ему невозможно будет избежать действия ее чар.
Взглянув на солнце, которое светило, но не грело, герцог сказал:
— Я хочу подняться вверх по Нилу и сегодня утром впервые узнал, что в Египте не бывает дождей!
Он радостно рассмеялся, и от этого показался Лили еще более обаятельным.
— Вы согласны? — спросил он.
Она не отвечала, и он продолжал:
— Я пригласил лорда и леди Саутуолд, о которых вы, быть может, слышали, и двоих мужчин, Джеймса Башли и моего старого друга Гарри Сэтингема, с которым вы познакомились прошлым вечером в Мальборо-Хаус.
— Да, я помню! — сказала Лили.
— Нас будет шестеро, — сказал герцог, — и я думаю, что могу обещать вам, леди Кэрнс, очень приятное и очень комфортабельное путешествие.
Наступила небольшая пауза, затем Лили поднялась, чтобы пройти к одному из окон и взглянуть на площадь.
Солнце спряталось за тучу, и все за окном выглядело тусклым и серым.
Герцог тоже поднялся вместе с нею, но все еще стоял на ковре перед камином, глядя на нее и ожидая ответа.
— Я… не знаю, что… сказать, — нерешительно сказала Лили.
— Что вас смущает? — поинтересовался он.
— Траурный срок истек лишь наполовину, — ответила Лили, — и я чувствую, что мне не стоит предаваться радостям такого путешествия, когда я все еще… горюю по моему дорогому… мужу.
Говоря это, она чувствовала, что выбрала верные слова и тон голоса, который звучал чрезвычайно трогательно.
— Мне кажется, что вам необходимо, — сказал герцог, — отвлечься от вашего прошлого, поменять обстановку, увидеть новые лица, пообщаться с новыми людьми.
— Все это звучит очень пленительно, — сказала Лили, не поворачивая головы.
— Я и хочу, чтобы это было так, — сказал он, — и, поскольку я знаю, что будет лучше для вас, я не желаю слышать «нет».
Она повернулась к нему с улыбкой.
— Может быть, это… помогло бы мне.
Чувствуя, что он ожидает продолжения, она сказала:
— Мой муж был очень властным, авторитарным человеком. Я… не привыкла… сама принимать решения.
— В таком случае я приму его за вас, — отвечал герцог. — Сможете вы быть готовы послезавтра?
Она прошла от окна к нему.
— Мне кажется, раз вы говорите, что я должна быть готова… мне придется подчиниться.
— В таком случае это приказ! — сказал он. — Если вы спросите супруга леди Раштон, то он скажет вам, что приказам следует подчиняться!
— Я буду… готова!
— робко произнесла Лили.
— Я не могу сказать вам, как я счастлив!
Она подняла на него глаза.
— Мне хотелось бы сделать вас счастливым… но мне говорили, что вы сами даете людям счастье.
— Я рад слышать подобный комплимент, — улыбнулся герцог.
Он продолжал глядеть ей в глаза, и ресницы Лили, чуть потемнее, чем того хотела природа, вновь опустились, вырисовываясь на белой коже.
Лили вновь устроилась на софе, и герцог сказал:
— Я решил, что плавание по Бискайскому заливу может быть очень неприятным в это время года, поэтому мы отправимся сначала на поезде и пересядем на мою яхту в Марселе. «Наяда» уже покинула гавань и направилась туда.
— «Наяда»? — повторила Лили. — Какое прекрасное название и очень… романтическое.
— Потому я и назвал ее так. Вы играете в бридж?
— Да… да, конечно! — ответила Лили.
Она была рада, что брала уроки, обучаясь этой модной игре, когда ездила в Эдинбург, поскольку бридж считался новым светским увлечением, хотя герцогиня Девонширская оставалась верна старомодному висту.
— Нас ждет много разных развлечений, если на палубе будет слишком холодно, — заметил герцог, — а когда мы достигнем Египта, я уверен, что вы будете зачарованы храмами, которые мне самому не терпится увидеть, Лили подумала, что не знает, как выглядят храмы в Египте.
Никто из ее знакомых не интересовался этой далекой страной, и, хотя она знала из учебников о пирамидах и сфинксе, храмы связывались в ее представлении скорее с Индией, чем с Египтом.
— Это, конечно, должно быть… прекрасно, — сказала она.
— Я послал моего управляющего, — продолжал герцог, — закупать все книги по Египту, которые только имеются в библиотеках, и мы сможем просмотреть их, пока будем пересекать Средиземное море, чтобы узнать побольше о фараонах.
— И конечно, о Клеопатре, — сказала Лили, вспомнив, что там была такая же красавица, как она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31