— Я никогда не смотрела на этот брак как на сделку! — запальчиво возразила Корнелия.
— Но мы никогда не говорили о любви, — сказал герцог. — Я сделал вам предложение во время второй нашей встречи. Не могли же вы ожидать, что я полюбил вас после такого непродолжительного знакомства.
— Должны ли люди знать друг друга долгое время, прежде чем полюбят друг друга? — спросила Корнелия.
— Как правило, да.
— Я часто слышала о любви с первого взгляда, — возразила Корнелия.
Герцог сделал раздраженный жест рукой.
— Это случается очень редко, в исключительных случаях и, возможно, с исключительными людьми. Но к нам это не имеет никакого отношения. Я предложил вам свой титул, и вы согласились его принять.
— Если это было деловое соглашение, то это должно было быть известно мне, — сказала Корнелия. — Я имела право знать все пункты этого контракта. Вы не предупредили меня, что предлагаете только свой титул, за что я должна сыграть роль прикрытия для вашей недозволенной любовной связи с женой моего дяди.
— Мне остается только еще раз повторить, что я сожалею о том, как сложились обстоятельства. Иначе бы вы этого не узнали.
— Так мне отводилась роль простодушной жены, закрывающей глаза на измены мужа?
— Я вас не просил об этом, — холодно возразил герцог.
— Но это ведь именно то, чего ожидали вы и тетя Лили? — вскричала Корнелия.
— Вы должны простить меня, если я скажу, что будет лучше, если мы не станем обсуждать леди Бедлингтон.
— Мы не будем обсуждать ни ее, ни это дело.
Вы знаете, что я все знаю. Я только желаю окончательно прояснить, хоть и с опозданием, все пункты этой сделки. Я замужем за вами. Я ваша жена. Я не могу препятствовать вашим изменам, но я хочу, чтобы вы знали, что я ненавижу и презираю вас! Я думаю, что вы и те люди, что окружают вас, не имеют ни малейшего представления о порядочности и чести. Как вы достаточно ясно выразились, мы заключили сделку. Смею надеяться, что вам это принесет несчастье.
Корнелия резко отвернулась и, стараясь держать голову высоко, с достоинством проследовала через всю гостиную и вышла на лестницу.
Только тут она пустилась бегом наверх. Захлопнув за собой дверь спальни, она защелкнула замок и застыла, прислушиваясь в страхе, что герцог может преследовать ее. Но снаружи не доносилось ни звука, и тишину нарушало только тиканье часов на каминной доске, безжалостно медленное.
Глава 8
На следующее утро герцог и герцогиня Роухэмптон пересекли Ла-Манш. Почетный эскорт сопровождал молодую пару на борт парохода.
Каюта была убрана цветами, и стюарды застыли в ожидании распоряжений.
Когда герцог заметил, что собирается прогуляться по палубе, Корнелия почувствовала, что она должна оставаться в каюте, как это, очевидно, от нее ожидается, хотя она хорошо переносила качку и с удовольствием поднялась бы наверх.
Нарядные корзины орхидей и гвоздик и бутылка шампанского, которую принес и открыл стюард со словами» по распоряжению его светлости «, не скрасили ее одиночества.
Как бы ни была Корнелия погружена в свои горести, мысль о предстоящем путешествии возбуждала ее. Ей всегда хотелось побывать во Франции, и ее радовала мысль о том, что она превосходно владеет французским. Это совершенство было достигнуто благодаря настояниям ее матери. В то время как уроки по остальным предметам брались ею у отставного школьного учителя, тратившего все свои скудные средства на виски, французский язык Корнелии преподавала виконтесса де Куаль. Внушающая почтение старая леди перебралась в Ирландию к своему внуку, когда ей уже было около семидесяти, и она решительно отказывалась говорить иначе, как на своем родном языке. Французские уроки приносили Корнелии не только умственные упражнения, но также и значительные физические. Чтобы достичь дома виконтессы, ей приходилось проделывать около пятнадцати миль в любую погоду, и опоздание на несколько минут распекалось самым строгим образом.
Виконтесса любила свою ученицу и гордилась ее успехами. Немалую пользу оказала Корнелии и кузина Алина, которая получила образование в монастыре неподалеку от Парижа и бегло говорила по-французски. Правда, ее произношение всегда выдавало в ней ирландку. Корнелия же гордилась своим парижским произношением и считала себя знатоком французского, хотя в Других науках сознавала себя постыдно несведущей.
Она считала на пальцах, имела слабое представление о географии. Хотя по сравнению с большинством девушек ее возраста Корнелия была довольно начитанна. В библиотеке Росарилла было немного модных или современных романов, но классики были ее добрыми друзьями. Немало сведений из французской литературы Корнелия почерпнула от виконтессы и кузины Алины. В конце концов у девушки сложилось мнение о Париже как о некоем Эльдорадо, где все без исключения, даже самые недалекие люди, могут найти свое счастье.
Когда герцог в первый раз посвятил Корнелию в свои планы по поводу медового месяца, который предполагалось провести в Париже, восторг Корнелии не знал границ. Париж, как она себе, представляла из книг, был сущим раем для молодоженов, и она заранее предвкушала, как будет гулять по Версалю, Трианону, Лувру рука об руку с любимым мужем. Их любовь сделает все окружающее еще более удивительным и прекрасным, потому что они увидят это вместе.
— Он все, все испортил, — возмущенно пробормотала Корнелия, обводя взглядом каюту.
Обходительность и приятные манеры герцога были результатом его хорошего воспитания и окружения, в котором он жил. В прошлом это сослужило плохую службу Корнелии, введя ее в заблуждение, но в это утро его безупречная манера общения поддерживала их обоих.
После драматического объяснения предыдущей ночью они снова встретились за завтраком в столовой, залитой ярким утренним солнцем. Корнелия спустилась к завтраку, раздираемая сомнениями и тревогой, в то время как герцог казался таким спокойным и безмятежным, что ее страхи немедленно улеглись.
— Могу я предложить вам ветчину и яйцо? — спросил герцог после того, как они пожелали друг другу доброго утра. — Или вы предпочитаете жареную камбалу? Почки просто превосходны.
Вот телятина, правда, я лично ее терпеть не могу.
Корнелия глянула на выстроившийся на столе длинный ряд горячих блюд, закрытых серебряными крышками. Другую шеренгу заполняли холодные закуски — язык, ветчина, заливное и прочие деликатесы, многие из которых Корнелия не видела прежде и не знала их названий.
Этот завтрак напомнил ей завтраки, обычно сервирующиеся в Котильоне, и она решила, что непременно должна научиться разбираться в этом изобилии яств и относиться к нему как к привычному делу.
— Я хотела бы съесть яйцо, — сказала Корнелия, сама удивляясь тому, что вообще способна что-либо съесть.
Она расположилась за столом, застеленным белоснежной камчатной скатертью, и пыталась сделать выбор среди предлагавшихся ей индийских и китайских сортов чая и кофе. Когда в конце концов Корнелии подали все, что ей требовалось, герцог уселся напротив нее и пожелал приятного аппетита.
— Удачно, что море сегодня спокойное, — заметил он. — В последний раз, когда я пересекал Ла-Манш, в феврале, море было чрезвычайно бурным. Думаю, что я оказался единственным пассажиром, который перенес это путешествие без приступов морской болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61