Вода в озере, казалось, изменила цвет: она стала белой. Это плавали кверху брюшком сотни оглушенных рыб; десятки крохотных мальков серебрились на прибрежной траве. Четверо незнакомцев на двух моторных лодках подбирали рыбу сачками, а еще двое рослых парней стояли на берегу, ломая сучья для костра. В нескольких метрах от них, жалобно блея, лежал связанный козел Мармелад, а на почтительном расстоянии, чуть высунувшись из кустов, буквально надрывалась наша военизированная охрана Шницель.
— Возьмем их с налету! — возбужденно предложил Зайчик, поводя плечами.
Борис приложил палец к губам: один незнакомец поднялся, взял охотничье ружье и прицелился в Шницеля. Антон ахнул, вскочил, но мудрый пес мгновенно исчез в кустах.
— Вот и возьми их с налету, — проворчал Борис. — Ребята не промах…
— У них еще два ружья, — прошептала Машенька. — Нужно быть очень осторожными.
Лодки причалили к берегу, и браконьеры собрались вместе, подсчитывая улов.
— Видите, самых крупных подобрали, сволочи, — пробормотал Борис. — Сколько рыбы зря погубили!
— Может быть, нам лучше не вмешиваться? — нерешительно предположил Прыг-скок. — Эти хулиганы могут выстрелить из ружья.
Все посмотрели на Прыг-скока с молчаливым неодобрением.
— Ти-ше! — с досадой прошипел Борис. — Говорите поменьше и только шепотом. Коммуна переходит на осадное положение!
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Продолжение
Словно подчеркивая опасность ситуации, рослый детина в рыжей ковбойке схватил ружье и выстрелил в Шницеля, который вновь залаял из-за кустов. Шницель с визгом исчез, но, судя по здоровому оптимистическому лаю, был невредим. Антон не выдержал.
— Нельзя допустить, чтобы собака так глупо погибла, — решил он. Борис кивнул, и Антон, низко согнувшись в кустах, отправился в обход за своим воспитанником.
— Они сейчас в двадцати шагах от ружей, — нетерпеливо прошептал Зайчик. — Борька, давай помчимся, ей-богу, успеем схватить ружья. Ну, вот увидишь.
— Давайте! — подхватили Юрик и Шурик.
— Погодите. — Борис поморщился. — Холм идет вниз обнаженный, без растительности. Каждую секунду они могут обернуться, и тогда мы в лучшем случае отделаемся дракой.
— Что ж, — храбро сказал Ладья. — Зайчик научил меня кое-каким приемам!
Несмотря на трагизм положения, все прыснули.
Сзади послышался шорох, мы обернулись. В сопровождении весело скалящего зубы Шницеля к нам пробирались Антон и Потапыч.
— Они были в лагере, — громким шепотом сообщил Потапыч. — Сразу, как только вы ушли. Хотели с плиты жаркое взять, да Раков одному поварешкой заехал по лбу, схватил кастрюлю с кипятком и как заорет: «Всех ошпарю!» Из кухни как ветром сдуло!
Шницель залаял. Браконьеры обернулись и посмотрели на вершину холма, но, к счастью, ничего подозрительного не заметили. Раздосадованный Антон резко встряхнул пса, и Шницель, потрясенный таким обращением любимого хозяина, жалобно заскулил у его ног.
— Дело опасное, — констатировал Борис. — Товарищи, я никого не задерживаю. Все желающие могут идти в лагерь.
— Как вам не стыдно, — обиделся Прыг-скок.
— Прошу внимания, меня осенило, — важно изрек Антон, чмокнув в нос обиженного Шницеля. — Я не Наполеон, конечно, но мой план, безусловно, носит на себе следы гениальности. Мы со Шницелем появляемся открыто, со стороны кустов и привлекаем к себе внимание. К нам, конечно, подойдут— надеюсь, без серьезных последствий, — и силы врага тем самым будут раздроблены. А с противоположной стороны, откуда до ружей метров сорок, поползут по-пластунски, скажем, Зайчик, Борис, братья и Миша. Все остальные — резерв главного командования. Они ринутся с холма, чтобы довершить разгром противника. Пуля дура, штык молодец. Я кончил.
— В этом плане что-то есть, — задумчиво проговорил Борис. — Вы скромничаете, Антон, насчет Наполеона. Я, пожалуй, согласен.
— Это нечестно, — вдруг возразила Машенька. — Антона могут избить. С ним пойду я.
Машенька покраснела и резко отвернулась. Покраснел и Антон.
— О, это будет могучая поддержка, — съязвил Борис. — Никуда вы, Машенька, не пойдете! Еще этого не хватало!..
— Пока еще главный врач санатория я! — вспылила Машенька, впервые за все время напомнив нам о своем высоком положении.
— А я — наделенный всеми полномочиями председатель коммуны, — холодно отпарировал Борис. — Идите, Антон. Будьте осторожны. Мы уходим одновременно. Потапыч, вы остаетесь начальником резерва, действуйте по обстановке.
В детстве, когда были исчерпаны остальные аргументы, мне не раз приходилось для разрешения споров прибегать к физической силе. Мы, мальчишки, гордились расцарапанной до крови щекой, щеголяли лиловым синяком и вызывали бешеную зависть сверстников ярким фонарем под глазом — высшим знаком отличия, добытым в честном кулачном бою. Это были добрые, любимые нами свалки, без них мальчишеская жизнь стала бы серой и тусклой, лишенной всякого смысла.
Но теперь предстояло более опасное приключение, и я, как и мои друзья, не без легкого сердцебиения отправился ему навстречу. Мы сошли с холма и, обогнув его справа, осторожно залегли в кустах. Спустя несколько минут послышался лай Шницеля, и вслед за псом на опушку вышли — Борис в сердцах чертыхнулся — Машенька и Антон. К ним сразу же двинулись два браконьера.
— Осталось четверо, — шепнул Борис и снова чертыхнулся: явно нарушая утвержденную диспозицию, с холма нетерпеливо спускался Потапыч.
— Вперед! — приказал Борис, и мы побежали к ружьям.
Воспоминания участников-ветеранов и свидетельства очевидцев помогли несколько часов спустя полностью восстановить и внести в летопись коммуны картину этой операции. Поэтому я беру на себя смелость объективно и в порядке последовательности рассказать о событиях, происшедших на всех участках боя.
Это произошло за считанные минуты. Два браконьера, подошедшие к Антону и Машеньке, довольно грубо спросили, что им здесь нужно. Антон приветливо поздоровался и пояснил, что они интересуются процессом глушения рыбы, о котором до сих пор знали только из газетных источников. Полная достоинства и любознательности речь Антона не сделала, однако, браконьеров дружелюбнее. Без всяких дипломатических тонкостей они посоветовали нашим разведчикам немедленно отправляться восвояси, иначе вместо глушения рыбы их познакомят с процессом глушения людей. Антон мягко возразил, но его собеседники уже заметили Потапыча, который разрезал веревки на ногах плененного козла. Один из браконьеров с воплем бросился к старику, а другой остановился в нерешительности. Не теряя времени, Антон подсечкой ловко сбил его с ног и навалился сверху, а верный Шницель впился острыми зубками в руку поверженного врага. Пока Антон и Машенька с трудом удерживали пленника на траве, разыгрались такие события.
Потапыч, тряхнув стариной, легко расправился со своим противником, и тот стонал, лежа на земле. Остальная четверка, разгадав намерения нашего отряда, ринулась к ружьям, в нескольких шагах от которых и произошло столкновение. Детина в рыжей ковбойке подхватил Бориса и швырнул его в меня. Мы высекли лбами искры и рухнули под ноги Шурику. Детина замахнулся на Юрика, и тут же выбыл из строя, как самостоятельная боевая единица: сокрушительным ударом в челюсть Зайчик послал его в нокаут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26