Журчала вода, цветочные клумбы радовали глаз яркими красками, музыкантши наигрывали мелодии, звучавшие во время недавних пиров. В ткацких и гончарных мастерских кипела работа, и это зрелище вызывало у наблюдателя чувства величия и умиротворения одновременно; ремесленники, имевшие дело с цветными пастами и редкими породами дерева, с раннего утра мастерили свои шедевры, а носильщики таскали на борт торгового судна кувшины с благовонными маслами.
Гарем царевны Хаттусы в соответствии с традицией представлял собой маленький город, где искусные мастера, в чьей душе и сноровке жила красота, трудились здесь, на приволье, оживляя ею выходившие из-под их рук безупречные изделия.
Пазаир мог бы часами бродить по этому упорядоченному мирку, где тяжелый труд выглядел забавой, гулять по посыпанным песком аллеям, разговаривать с садовниками, отведывать фрукты, перекидываясь словечком с пожилыми вдовами, нашедшими здесь свой приют, если бы не аудиенция, которую он попросил у царевны в качестве старшего судьи.
Управляющий дворцовыми покоями провел Пазаира в зал для приемов, где его уже ожидали Хаттуса и двое писцов.
Судья поклонился.
– Я очень занята, поэтому прошу вас быть кратким.
– Мне бы хотелось переговорить с вами с глазу на глаз.
– Вам запрещает это официальный характер вашего визита.
– На мой взгляд, он требует этого.
Пазаир развернул папирус.
– Вы хотите, чтобы секретари записали обвинения, которые я вам предъявляю?
Усталым жестом царевна отпустила писцов.
– Вы отдаете себе отчет в том, в каких выражениях вы позволяете себе говорить со мной?
– Царевна Хаттуса, я обвиняю вас в попытке нарушить поставки продовольствия и покушении на убийство старшего судьи царского портика.
Прекрасные глаза женщины загорелись огнем.
– Как вы смеете!
– У меня есть доказательства, свидетельства очевидцев, протоколы допросов. Обвинять вас есть все основания; но до того как предать дело огласке, я требую, чтобы вы объяснили ваши действия.
– Никто до сих пор не говорил со мной в таком тоне.
– Ни одна из жен фараона не совершала подобных деяний.
– Рамсес уничтожит вас!
– Фараон – сын и слуга Маат. Моими устами говорит Истина, и он не сможет этим пренебречь. Ваше положение не должно позволить замолчать ваши злодеяния.
Хаттуса встала и отошла от трона.
– Вы ненавидите меня за то, что я хеттиянка!
– Вы прекрасно знаете, что это не так. В своих действиях я не руководствуюсь подобными чувствами, несмотря на то, что вы хотите свести со мной счеты.
– Я хотела лишь остановить ваше судно, чтобы не дать вам добраться до Фив!
– Значит, ваши подручные плохо вас поняли.
– Но кто осмелится покушаться на египетского судью? Вам никто не поверит, и суд отвергнет ваших свидетелей как лгунов.
– Вы ловко защищаетесь, но как можно оправдать хищения продуктов?
– Если ваши фальшивые доказательства столь же убедительны, как эти домыслы, моя невиновность станет всем очевидна!
– Ознакомьтесь с этим документом.
Хаттуса взяла документ и стала читать. Ее лицо сморщилось, руки сжались в кулаки.
– Я буду все отрицать.
– Свидетельства убедительны, факты неопровержимы.
Она посмотрела на него горделиво и с вызовом.
– Я – супруга фараона.
– Ваше слово весит не больше, чем слово простого земледельца. А ваше высокое положение – это отягчающее вину обстоятельство.
– Я не позволю вам возбудить дело.
– Руководить процессом будет визирь Баги.
Совершенно убитая, она села на ступеньку.
– Почему вы так стремитесь погубить меня?
– Какую цель вы преследуете, царевна?
– Вы действительно хотите это знать, египетский судья?
Царевна бросила на Пазаира испепеляющий взгляд.
– Я ненавижу вашу страну, я ненавижу Рамсеса, его славу и могущество! Самым большим счастьем для меня было бы видеть, как египтяне умирают от голода, как плачут их дети, как издыхает их скот! Сделав меня заложницей и заперев в этой фальшивой золотой клетке, Рамсес полагал, что мой гнев истощится. Но он только крепнет! Это я страдаю от несправедливости, и выносить этого больше не могу. Пусть Египет исчезнет, пусть его завоюет мой народ! Я буду лучшей опорой для врагов фараона. И поверьте, судья Пазаир, их становится все больше и больше!
– Например, судовладелец Денес?
Царевна сникла:
– Я не служу у вас осведомителем.
– Может, вы попали в ловушку?
– Я сказала вам правду, ту самую правду, которую так горячо любят в Египте!
27
Как всегда, прием удался на славу. Госпожа Нанефер красовалась в своем великолепном доме и с удовольствием выслушивала комплименты лебезивших перед ней гостей. Денес заключил несколько весьма выгодных сделок и был чрезвычайно доволен растущей прибыльностью своего транспортного предприятия, вызывавшего восхищение всей египетской элиты. Однако никто не знал, что судовладелец уже вплотную подобрался и к верховной власти в стране. Он старался совладать со своим нетерпением, но внутреннего возбуждения преодолеть не мог: тех, кто позволяет себе критиковать его, он завтра смешает с грязью, а тех, кто на его стороне, наградит по-царски. Время работает на него.
Устав от суеты, Нанефер удалилась в свои покои. Когда ушли последние гости, Денес прогулялся по саду, чтобы удостовериться, что все фрукты на месте.
Из темноты вышла женщина.
– Принцесса Хаттуса! Что вы делаете в Мемфисе?
– Не называйте меня по имени. Я жду того, что вы мне обещали.
– Не понимаю.
– Небесное железо.
– Наберитесь терпения.
– Не могу. Мне оно необходимо, и срочно.
– Почему такая спешка?
– Вы впутали меня в авантюру.
– До вас никому не дотянуться.
– Судье Пазаиру это уже удалось.
– Он пытается вас запугать.
– Он выдвинул против меня обвинение и рассчитывает начать судебный процесс.
– Глупости!
– Вы его плохо знаете.
– У него на вас ничего нет.
– Он собрал достаточно доказательств, свидетельств и показаний.
– Рамсес не позволит ему.
– Пазаир передает дело визирю Баги; фараон будет вынужден подчиниться закону. Я буду осуждена, Денес: меня лишат моих владений и запрут в каком-нибудь дворце в глухой провинции – и это в лучшем случае. Наказание может быть и гораздо более суровым.
– Это неприятно.
– Мне необходимо небесное железо.
– У меня его еще нет.
– Самое позднее – завтра. В противном случае…
– И что же в противном случае?
– Я выдам вас судье Пазаиру. Он подозревает вас, но пока не знает, что именно вам пришла мысль нарушить поставки продовольствия. Судьи поверят мне, я сумею их убедить.
– Дайте мне больше времени.
– Через два дня полнолуние. Если у меня будет драгоценный металл, моя магия принесет плоды. Завтра вечером, Денес, иначе вам не отвертеться.
* * *
Сопровождаемый удивленным взглядом Проказницы, зеленой обезьянки Нефрет, Смельчак принимал ванну. Осторожно окунув лапу в бассейн, где цвели лотосы, он нашел, что вода очень приятна на ощупь. В этот день у слуг был выходной и Нефрет занималась хозяйством сама. Она доставала воду из колодца. Ее уста были подобны бутону прекрасного цветка, округлая грудь напоминала спелые яблоки. Пазаир смотрел, как она ходила по дому, украшала цветами жертвенник в память о Беранире, кормила животных, любовалась ласточками, каждый вечер прилетавшими покружиться над их жилищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Гарем царевны Хаттусы в соответствии с традицией представлял собой маленький город, где искусные мастера, в чьей душе и сноровке жила красота, трудились здесь, на приволье, оживляя ею выходившие из-под их рук безупречные изделия.
Пазаир мог бы часами бродить по этому упорядоченному мирку, где тяжелый труд выглядел забавой, гулять по посыпанным песком аллеям, разговаривать с садовниками, отведывать фрукты, перекидываясь словечком с пожилыми вдовами, нашедшими здесь свой приют, если бы не аудиенция, которую он попросил у царевны в качестве старшего судьи.
Управляющий дворцовыми покоями провел Пазаира в зал для приемов, где его уже ожидали Хаттуса и двое писцов.
Судья поклонился.
– Я очень занята, поэтому прошу вас быть кратким.
– Мне бы хотелось переговорить с вами с глазу на глаз.
– Вам запрещает это официальный характер вашего визита.
– На мой взгляд, он требует этого.
Пазаир развернул папирус.
– Вы хотите, чтобы секретари записали обвинения, которые я вам предъявляю?
Усталым жестом царевна отпустила писцов.
– Вы отдаете себе отчет в том, в каких выражениях вы позволяете себе говорить со мной?
– Царевна Хаттуса, я обвиняю вас в попытке нарушить поставки продовольствия и покушении на убийство старшего судьи царского портика.
Прекрасные глаза женщины загорелись огнем.
– Как вы смеете!
– У меня есть доказательства, свидетельства очевидцев, протоколы допросов. Обвинять вас есть все основания; но до того как предать дело огласке, я требую, чтобы вы объяснили ваши действия.
– Никто до сих пор не говорил со мной в таком тоне.
– Ни одна из жен фараона не совершала подобных деяний.
– Рамсес уничтожит вас!
– Фараон – сын и слуга Маат. Моими устами говорит Истина, и он не сможет этим пренебречь. Ваше положение не должно позволить замолчать ваши злодеяния.
Хаттуса встала и отошла от трона.
– Вы ненавидите меня за то, что я хеттиянка!
– Вы прекрасно знаете, что это не так. В своих действиях я не руководствуюсь подобными чувствами, несмотря на то, что вы хотите свести со мной счеты.
– Я хотела лишь остановить ваше судно, чтобы не дать вам добраться до Фив!
– Значит, ваши подручные плохо вас поняли.
– Но кто осмелится покушаться на египетского судью? Вам никто не поверит, и суд отвергнет ваших свидетелей как лгунов.
– Вы ловко защищаетесь, но как можно оправдать хищения продуктов?
– Если ваши фальшивые доказательства столь же убедительны, как эти домыслы, моя невиновность станет всем очевидна!
– Ознакомьтесь с этим документом.
Хаттуса взяла документ и стала читать. Ее лицо сморщилось, руки сжались в кулаки.
– Я буду все отрицать.
– Свидетельства убедительны, факты неопровержимы.
Она посмотрела на него горделиво и с вызовом.
– Я – супруга фараона.
– Ваше слово весит не больше, чем слово простого земледельца. А ваше высокое положение – это отягчающее вину обстоятельство.
– Я не позволю вам возбудить дело.
– Руководить процессом будет визирь Баги.
Совершенно убитая, она села на ступеньку.
– Почему вы так стремитесь погубить меня?
– Какую цель вы преследуете, царевна?
– Вы действительно хотите это знать, египетский судья?
Царевна бросила на Пазаира испепеляющий взгляд.
– Я ненавижу вашу страну, я ненавижу Рамсеса, его славу и могущество! Самым большим счастьем для меня было бы видеть, как египтяне умирают от голода, как плачут их дети, как издыхает их скот! Сделав меня заложницей и заперев в этой фальшивой золотой клетке, Рамсес полагал, что мой гнев истощится. Но он только крепнет! Это я страдаю от несправедливости, и выносить этого больше не могу. Пусть Египет исчезнет, пусть его завоюет мой народ! Я буду лучшей опорой для врагов фараона. И поверьте, судья Пазаир, их становится все больше и больше!
– Например, судовладелец Денес?
Царевна сникла:
– Я не служу у вас осведомителем.
– Может, вы попали в ловушку?
– Я сказала вам правду, ту самую правду, которую так горячо любят в Египте!
27
Как всегда, прием удался на славу. Госпожа Нанефер красовалась в своем великолепном доме и с удовольствием выслушивала комплименты лебезивших перед ней гостей. Денес заключил несколько весьма выгодных сделок и был чрезвычайно доволен растущей прибыльностью своего транспортного предприятия, вызывавшего восхищение всей египетской элиты. Однако никто не знал, что судовладелец уже вплотную подобрался и к верховной власти в стране. Он старался совладать со своим нетерпением, но внутреннего возбуждения преодолеть не мог: тех, кто позволяет себе критиковать его, он завтра смешает с грязью, а тех, кто на его стороне, наградит по-царски. Время работает на него.
Устав от суеты, Нанефер удалилась в свои покои. Когда ушли последние гости, Денес прогулялся по саду, чтобы удостовериться, что все фрукты на месте.
Из темноты вышла женщина.
– Принцесса Хаттуса! Что вы делаете в Мемфисе?
– Не называйте меня по имени. Я жду того, что вы мне обещали.
– Не понимаю.
– Небесное железо.
– Наберитесь терпения.
– Не могу. Мне оно необходимо, и срочно.
– Почему такая спешка?
– Вы впутали меня в авантюру.
– До вас никому не дотянуться.
– Судье Пазаиру это уже удалось.
– Он пытается вас запугать.
– Он выдвинул против меня обвинение и рассчитывает начать судебный процесс.
– Глупости!
– Вы его плохо знаете.
– У него на вас ничего нет.
– Он собрал достаточно доказательств, свидетельств и показаний.
– Рамсес не позволит ему.
– Пазаир передает дело визирю Баги; фараон будет вынужден подчиниться закону. Я буду осуждена, Денес: меня лишат моих владений и запрут в каком-нибудь дворце в глухой провинции – и это в лучшем случае. Наказание может быть и гораздо более суровым.
– Это неприятно.
– Мне необходимо небесное железо.
– У меня его еще нет.
– Самое позднее – завтра. В противном случае…
– И что же в противном случае?
– Я выдам вас судье Пазаиру. Он подозревает вас, но пока не знает, что именно вам пришла мысль нарушить поставки продовольствия. Судьи поверят мне, я сумею их убедить.
– Дайте мне больше времени.
– Через два дня полнолуние. Если у меня будет драгоценный металл, моя магия принесет плоды. Завтра вечером, Денес, иначе вам не отвертеться.
* * *
Сопровождаемый удивленным взглядом Проказницы, зеленой обезьянки Нефрет, Смельчак принимал ванну. Осторожно окунув лапу в бассейн, где цвели лотосы, он нашел, что вода очень приятна на ощупь. В этот день у слуг был выходной и Нефрет занималась хозяйством сама. Она доставала воду из колодца. Ее уста были подобны бутону прекрасного цветка, округлая грудь напоминала спелые яблоки. Пазаир смотрел, как она ходила по дому, украшала цветами жертвенник в память о Беранире, кормила животных, любовалась ласточками, каждый вечер прилетавшими покружиться над их жилищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85