Привязан… Но почему? Почему он не двигается, застыв как каменный, почему ничего не говорит? Что с Томом? Убит и привязан к лошади, которая самостоятельно догнала караван?
Ударами ножа англичанин перерубает просмоленные веревки. Похоже, что они местного производства – из коры кедра.
Лошадь дернулась, и Том заваливается набок, к ногам хозяина. Шляпа падает, и взору предстает обезображенная до неузнаваемости голова. С ковбоя сняли скальп?
Хуже. Лицо тоже без кожного покрова, глазные впадины пусты, изо рта, лишенного губ, падает какая-то пена, щеки срезаны. Куртка слуги стала ломкой от густой запекшейся крови. С тела также содрана кожа. После зверской экзекуции ободранные ноги и ягодицы втиснуты в брюки и сапоги.
Сэр Джордж, продолжая рассматривать тело, понимает, что кожа с Тома была снята сразу, причем очень искусно, – так свежуют медведя или карибу, северного канадского оленя. Руки и ноги покойного разделаны как в анатомическом театре.
Обнаженные мышцы – темно-красного цвета с белыми личинками, отложенными мухами. Значит, эта таинственная чудовищная операция происходила вчера днем, ведь ночью мухи не летают.
Тут инспектор края не на шутку заволновался.
– Когда свежевали Тома? До или после визита на почту? – Его Высочество безо всякого отвращения засовывает руку в карман куртки, вытаскивает бумажник и находит в нем квитанцию.
– Почтовая квитанция, значит, мои материалы в сохранности. Прекрасно! Ой, а это что такое? Под седлом вместо чепрака? Кожа Тома. Ну что ж! Вот и еще один документ!
ГЛАВА 7

Объяснения Перро. – Сэр Джордж понимает, что он в опасности. – Хороший совет. – Слово охотника. – Да, конечно, это носильщики. – Сэр Джордж и медведь. – Демон охоты. – В путь. – Страх Ли.
Перро, услышав топот лошади, откинул одеяло и поспешил к джентльмену, подойдя как раз в тот момент, когда англичанин отдирал от спины коня кусок кожи, положенный вместо чепрака.
– Что вы об этом думаете? – спрашивает сэр Джордж Лесли у канадца.
– Дело плохо, сэр, очень плохо, – повторяет метис, внимательно рассматривая веревки и систему их переплетения.
– Мы в опасности?
– Я-то нет. Что же касается вас, посмотрим…
– Что вы имеет в виду?
– Пока сам не знаю. У вас есть в этом краю враги?
– К чему такой вопрос?
– С христианами вроде вас или меня да и вообще с белыми ни с того с сего так не обойдутся.
– Не понимаю.
– Нужно понять. Думаю, люди, которые освежевали вашего кучера, были обижены на него, а если они послали вам его труп, значит, вас предупреждают. Средь бела дня, на большой дороге так изуродовать белого, да еще находящегося на службе у властей, – такое не часто случается. Теперь вы понимаете…
– Полагаете, это не белые изуродовали моего слугу?
– Конечно, нет! Белый так свою жертву не отделает – убьет и был таков, только его и видели. А индеец, когда мстит, становится диким.
– Думаете, это месть краснокожих?
– Бесспорно, и могу вас уверить, что освежевали беднягу живого. А глаза выдавили двумя раскаленными камнями, вложив их в глазницы, как яйцо в подставку. Говорят, это невыносимо больно.
– А индейцы не могли проделать все это без всякой причины?
– Никогда! Этот парень, похоже, сыграл с ними злую шутку. И повторяю, его тело отправили вам с единственной целью – устрашить. Если у вас есть грех на душе, сами поймете, что это значит.
– Ну я-то сумею себя защитить.
– Тем лучше для вас, индейцы очень хитры.
– Вы думаете, я в опасности?
– Не говорю ни да, ни нет, просто не знаю.
– Мы далеко от Баркервилла?
– Приблизительно в семидесяти милях.
– Это не меньше пяти дней.
Поразмыслив, Джордж Лесли решает переменить тему разговора.
– А что вы думаете об исчезновении индейцев?
– По-моему, надо удивляться, что часть индейцев еще с вами. Со слугами так не обращаются.
– Вы хотите сказать… – запальчиво произносит англичан, не терпящий замечаний.
– Говорю, что думаю, – обрывает Перро, притронувшись рукой к рукоятке ножа. – Но если правда для вас оскорбительна, до свидания, я поступлю, как они, и оставлю вас с вашим китайцем.
– Не будем ссориться. Лучше порассуждаем хладнокровно. По вашему мнению, это преступление совершили сбежавшие?
– Это не преступление – месть. Это совершенно разные вещи. А чья она, не знаю, на месте событий не присутствовал.
– Хорошо, Перро, не хочу быть нескромным, но ради чего вы отправились в Баркервилл?
– Повидаться с племянниками, славными парнями, сыновьями моей покойной сестры Клодины Перро и ее тоже уже покойного мужа Батиста. Хочу их позвать на золотые прииски, там нужны толковые и честные люди.
– Других причин у вас не было?
– Нет.
– Удастся ли нам встретить бигорнов недалеко от дороги, в горах между Сода-Ривер и Быстрой рекой?
– Обязательно. Но путешествие плохо началось. Вы плохо обращались с носильщиками, они вас бросили, это ясно. Вы швырнули вашего лакея в пропасть. Вашему кучеру за что-то мстят… Короче говоря, с вами нет сейчас никого, кроме китайца, который родился далеко от этих мест, и меня, который ничем не может вам помочь, кроме как найти бигорна. Послушайтесь моего совета. Дилижансnote 56 от Йела до Баркервилла ходит дважды в неделю. На вашем месте я попробовал бы сесть на него по пути и прибыл в Баркервилл, а оттуда снарядил бы новую экспедицию за бигорнами. Едва ли стоит добираться до Баркервилла еще тридцать часов.
– А если нет?
– Извините меня, но я не поставил бы за вашу голову и пяти су.
– Вы преувеличиваете!
– Считайте, что я ничего не сказал!
– Но все-таки…
– Вокруг бродят Кровавые люди, принюхиваясь к человеческой плоти. Позапрошлой ночью были слышны ритуальные крики, не иначе как они лакомились своим ближним.
– А сами вы их не боитесь?
– Да ни один из них не решится меня и пальцем тронуть. А вот вас, не знаю… Ведь освежевали же они американца. Дилижанс пройдет здесь сегодня, не упустите сей рыдван, как говаривал мой покойный дедушка.
– А кто займется моим багажом? – проговорил сэр Джордж, почти согласившись уехать. Он не мог забыть освежеванное тело, засиженное мясными мухами.
– Возьмите с собой самое ценное, а остальное оставим с китайцем и носильщиками.
– А за вами они пойдут?
– Как один человек.
– Оставьте меня на часок, мне надо побыть одному.
– Как знаете, пойду завтракать.
Отважный охотник повернулся и пошел прочь, бубня себе под нос:
– Что я тут делаю? Мне наплевать на этого заносчивого, злого, жестокого аристократа. Какая от него польза?.. И все потому, что я – гид, как они говорят. Да, мы, охотники, по-рабски верны своему слову, долг – это долг. Я пообещал, что найду ему бигорна. Если англичанина прикончат, он не встретит бигорна, и тогда скажут, что Жозеф Перро не сдержал слова. Как только этот спесивец возьмет первого бигорна на мушку, я сразу скажу «до свидания». Пусть потом драгоценного сэра Лесли свежуют, режут на части, снимают с него скальп, поджаривают на медвежьем жиру, мне будет уже наплевать.
Перро разговаривал с собой, как все охотники, которые, проводя много времени в одиночестве, привыкли думать вслух. Он съел добрую порцию сушеного мяса, выпил водки, раскурил трубку и, отдавшись пищеварению, продолжал размышлять:
– Нет никаких сомнений, что это проделали сбежавшие носильщики. Я мог бы поспорить на пари. Уже в тот вечер, как исчез первый, у них был какой-то странный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43