Что касается лиц, которых я счел необходимым устранить, то лучше об этом помолчать. Торговля, бизнес, предпринимательство невозможны без жертв, как и война. Или вы считаете, что на миллиарде вашего отца нет крови? Но хватит об этом. Я хочу сказать вам, что не испытываю ни ненависти, ни злобы… вы мне, пожалуй, даже симпатичны, ведь с тех пор, как мы расстались, вы проявили поистине замечательные качества — инициативу, выдержку, смекалку…
— Мистер Дик, позвольте одно слово.
— Да хоть десять, сто, тысячу, мистер Гарри! Я в полном вашем распоряжении.
— Вы умертвили капитана Гаррисона и приказали сбросить в море капитана Роуленда.
— Дурным тоном было бы отрицать это, мистер Гарри, я даже добавлю, что доктора, механика, двенадцать человек экипажа, восемь машинистов и поваров тоже пришлось выкинуть за борт.
— Какой ужас! — испуганно вскричала Нелли. — Вы их подло убили, наших бедных моряков, наших друзей.
— Что поделаешь, мисс Нелли, не разбив яиц, не сделаешь омлета… Но я им прежде кое-чего подсыпал, они не мучились и утонули тихо.
— Но ведь, — снова начал Гарри, — некоторых вы пощадили.
— Мистер Гарри, я никогда и никого не щажу. Те, кто выжил на борту «Моргана», — все мои люди, сообщники, преданные до гроба, повязанные кровью! Как и подобранные на Буби-Айленд жертвы кораблекрушения, оказавшиеся там по моему приказу.
Тут у Мэри, которая смертельно побледнела, слушая откровения бандита, вырвался душераздирающий крик:
— Алекс, мой жених! Они его убили! Бедный Алекс!
Мистер Дик посмотрел на нее, улыбнулся и с пугающим безразличием сказал:
— Мисс Мэри, вы можете успокоиться! Боцман жив, он хороший моряк и пригодился мне. Я ему предложил камень на шею или службу у меня с некоторой денежной выгодой. Он парень умный и предпочел службу. Теперь это один из самых ревностных моих помощников.
— Алекс — бандит! О, я предпочла бы увидеть его мертвым!
Бедная девушка, несмотря на всю свою волю и решительность, разразилась рыданиями.
А мистер Дик по-прежнему бесстрастно продолжал, лишь слегка пожав плечами:
— Довольно, оставим сантиментыnote 174. Давайте говорить серьезно. Итак…
Гарри резко перебил его:
— В конце концов, что вам от нас нужно? К чему вы клоните?
— Благодарю, мистер Гарри, вы избавляете меня от поиска перехода к деликатной теме. Вы спрашиваете — я отвечаю. Пожалуйста! Ваш отец, король шерсти, располагает самое меньшее двумястами миллионами долларов!
— Вы знаете больше меня, мистер Дик.
— Знать большие состояния во всем мире — обязанность при нашем ремесле. Итак, раз ваш отец располагает двумястами миллионами долларов, я хочу, чтобы он уступил мне половину. Добровольно или, если угодно, поневоле.
— Вот в чем дело! Спекулируя на родительских чувствах, вы держите нас заложниками, чтобы вырвать огромный выкуп.
— Логика этого умозаключения делает честь вашей проницательности.
— Вам легко глумиться, но я не буду обращать на это внимания. Продолжайте, прошу вас.
— Вы облегчаете мою задачу тем, что избавляете от разговора на щекотливые темы. Спасибо, мистер Гарри! Итак, я требую от вашего отца выплаты скромной суммы в сто миллионов долларовnote 175, после чего высажу мисс Нелли и вас в добром здравии на причале Фарм-Коув.
— А если нет?
— Возможно, моя откровенность обеспокоит вас, но, раз вы требуете… И кроме того, дела есть дела, не так ли? Так вот: если через две недели я не получу указанную сумму либо наличными, либо векселями, либо кредитными билетами, я отрежу вам оба уха и отошлю отцу с такой запиской: «Мистеру Сиднею Стоуну предоставляется новый двухнедельный срок, по истечении отсрочки он, в случае неуплаты, получит голову своего сына Гарри, которую я лично и весьма чисто сниму с его плеч. Подпись: Дик Сеймур».
— Не могу этого слышать! — вскрикнула Нелли, побледнев. — Гарри, брат мой! О, Боже!
— Успокойтесь, мисс Нелли, это всего лишь предположение, на тот случай, если ваш отец заартачится.
— Но вы же знаете, — возразил побледневший Меринос, — невозможно высвободить огромную сумму в такое короткое время!
— Или ваш отец выкрутится, или вы лишитесь головы, мистер Гарри! А потом, если этого будет недостаточно, я пошлю ему голову его любимой дочери.
— Вы способны убить мою сестру!
— Как невинную голубку!
— Вы негодяй!
— Ну зачем такие слова! Я все сказал, а свои решения я никогда не меняю. Конечно, мне не по душе бесполезная жестокость, но я умею считать. Я бандит современный и придерживаюсь определенных правил, но никогда не отменяю своих решений! Итак, ни слова больше. Жизнь или кошелек! А теперь, когда вы уже все знаете, позвольте мне заплатить должок одному, как бы это сказать, случайному, да, пожалуй, так, случайному участнику ваших приключений. Это Маона, туземка, которая предала меня и прячется за ваши спины, догадываясь, что ее ждет! Маона, ко мне! Быстро!
При звуке резкого, повелительного голоса бедная Дженни задрожала всем телом. У нее стучали зубы, золотистое лицо стало серым, а из прекрасных больших глаз потекли ручьи слез.
Она смотрела на палача взглядом, который смягчил бы и тигра, а ее немой рот открывался и закрывался, как бы взывая о милосердии.
— Эй, бездельница, мне что, идти за тобой? — вновь резко скомандовал мистер Дик. — Это ведь ты открыла белым потайную дверь и дала им таким образом ускользнуть отсюда… Ты их сторожила и головой отвечала за них. Твой брат и муж уже заплатили жизнью за предательство…
— Мистер Дик, — с достоинством вмешалась Нелли, — прошу вас пощадить эту женщину… В благодарность за одну услугу она нас полюбила и помогала нам. Позвольте ей жить при нас!
— Мисс Нелли, — снова проговорил бандит с ироничной вежливостью, — я в отчаянии! Это единственное, чего я не могу сделать для вас. У меня твердые принципы: она предала и должна умереть. В моем положении, несколько в стороне от приличного общества, можно простить все, кроме измены.
— Мистер Дик, умоляю вас, подарите жизнь моей бедной Дженни, или Маоне, как вы ее называете. Я заплачу такой выкуп, какой вы скажете!
— Довольно! Не раздавайте милостыню некстати, вам нужно учиться экономить, ибо вашему отцу будет нелегко заплатить пятьсот миллионов франков, которые он мне должен! Кроме того, я уже сказал: нет! Ибо, повторяю, я никогда не прощаю и никогда не меняю своих решений. Лучше смотрите и постарайтесь не забыть.
Уже некоторое время тому назад Сеймур незаметно опустил руку в карман куртки. Теперь его рука сжимала заряженный револьвер.
Испуганный крик вырвался у Нелли, Мериноса и Тотора.
Бандит молниеносно, даже не целясь, выстрелил в папуаску, которая инстинктивно жалась к Нелли.
Миг — и направленная с дьявольской точностью пуля попала несчастной в межбровье.
Онемев от ужаса, молодые люди и девушка зажмурились.
Бедная Дженни испустила ужасный хрип, судорожно вскинула руки, полуобернулась, и ее мертвое тело с глухим стуком упало к ногам Нелли.
При виде этой зверской казни, перед недвижным телом, в котором жила любящая душа скромной и преданной подруги, Нелли почувствовала, что умирает. Возмущенные Гарри и Тотор в ярости выкрикивали палачу:
— Убийца! Трус! Бандит! Подлец!
Мистер Дик убрал револьвер в карман и сказал еще спокойнее:
— Тихо, голубчики мои, тихо! Мистер Гарри, предупреждаю вас, отныне за оскорбления — отдельная плата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Мистер Дик, позвольте одно слово.
— Да хоть десять, сто, тысячу, мистер Гарри! Я в полном вашем распоряжении.
— Вы умертвили капитана Гаррисона и приказали сбросить в море капитана Роуленда.
— Дурным тоном было бы отрицать это, мистер Гарри, я даже добавлю, что доктора, механика, двенадцать человек экипажа, восемь машинистов и поваров тоже пришлось выкинуть за борт.
— Какой ужас! — испуганно вскричала Нелли. — Вы их подло убили, наших бедных моряков, наших друзей.
— Что поделаешь, мисс Нелли, не разбив яиц, не сделаешь омлета… Но я им прежде кое-чего подсыпал, они не мучились и утонули тихо.
— Но ведь, — снова начал Гарри, — некоторых вы пощадили.
— Мистер Гарри, я никогда и никого не щажу. Те, кто выжил на борту «Моргана», — все мои люди, сообщники, преданные до гроба, повязанные кровью! Как и подобранные на Буби-Айленд жертвы кораблекрушения, оказавшиеся там по моему приказу.
Тут у Мэри, которая смертельно побледнела, слушая откровения бандита, вырвался душераздирающий крик:
— Алекс, мой жених! Они его убили! Бедный Алекс!
Мистер Дик посмотрел на нее, улыбнулся и с пугающим безразличием сказал:
— Мисс Мэри, вы можете успокоиться! Боцман жив, он хороший моряк и пригодился мне. Я ему предложил камень на шею или службу у меня с некоторой денежной выгодой. Он парень умный и предпочел службу. Теперь это один из самых ревностных моих помощников.
— Алекс — бандит! О, я предпочла бы увидеть его мертвым!
Бедная девушка, несмотря на всю свою волю и решительность, разразилась рыданиями.
А мистер Дик по-прежнему бесстрастно продолжал, лишь слегка пожав плечами:
— Довольно, оставим сантиментыnote 174. Давайте говорить серьезно. Итак…
Гарри резко перебил его:
— В конце концов, что вам от нас нужно? К чему вы клоните?
— Благодарю, мистер Гарри, вы избавляете меня от поиска перехода к деликатной теме. Вы спрашиваете — я отвечаю. Пожалуйста! Ваш отец, король шерсти, располагает самое меньшее двумястами миллионами долларов!
— Вы знаете больше меня, мистер Дик.
— Знать большие состояния во всем мире — обязанность при нашем ремесле. Итак, раз ваш отец располагает двумястами миллионами долларов, я хочу, чтобы он уступил мне половину. Добровольно или, если угодно, поневоле.
— Вот в чем дело! Спекулируя на родительских чувствах, вы держите нас заложниками, чтобы вырвать огромный выкуп.
— Логика этого умозаключения делает честь вашей проницательности.
— Вам легко глумиться, но я не буду обращать на это внимания. Продолжайте, прошу вас.
— Вы облегчаете мою задачу тем, что избавляете от разговора на щекотливые темы. Спасибо, мистер Гарри! Итак, я требую от вашего отца выплаты скромной суммы в сто миллионов долларовnote 175, после чего высажу мисс Нелли и вас в добром здравии на причале Фарм-Коув.
— А если нет?
— Возможно, моя откровенность обеспокоит вас, но, раз вы требуете… И кроме того, дела есть дела, не так ли? Так вот: если через две недели я не получу указанную сумму либо наличными, либо векселями, либо кредитными билетами, я отрежу вам оба уха и отошлю отцу с такой запиской: «Мистеру Сиднею Стоуну предоставляется новый двухнедельный срок, по истечении отсрочки он, в случае неуплаты, получит голову своего сына Гарри, которую я лично и весьма чисто сниму с его плеч. Подпись: Дик Сеймур».
— Не могу этого слышать! — вскрикнула Нелли, побледнев. — Гарри, брат мой! О, Боже!
— Успокойтесь, мисс Нелли, это всего лишь предположение, на тот случай, если ваш отец заартачится.
— Но вы же знаете, — возразил побледневший Меринос, — невозможно высвободить огромную сумму в такое короткое время!
— Или ваш отец выкрутится, или вы лишитесь головы, мистер Гарри! А потом, если этого будет недостаточно, я пошлю ему голову его любимой дочери.
— Вы способны убить мою сестру!
— Как невинную голубку!
— Вы негодяй!
— Ну зачем такие слова! Я все сказал, а свои решения я никогда не меняю. Конечно, мне не по душе бесполезная жестокость, но я умею считать. Я бандит современный и придерживаюсь определенных правил, но никогда не отменяю своих решений! Итак, ни слова больше. Жизнь или кошелек! А теперь, когда вы уже все знаете, позвольте мне заплатить должок одному, как бы это сказать, случайному, да, пожалуй, так, случайному участнику ваших приключений. Это Маона, туземка, которая предала меня и прячется за ваши спины, догадываясь, что ее ждет! Маона, ко мне! Быстро!
При звуке резкого, повелительного голоса бедная Дженни задрожала всем телом. У нее стучали зубы, золотистое лицо стало серым, а из прекрасных больших глаз потекли ручьи слез.
Она смотрела на палача взглядом, который смягчил бы и тигра, а ее немой рот открывался и закрывался, как бы взывая о милосердии.
— Эй, бездельница, мне что, идти за тобой? — вновь резко скомандовал мистер Дик. — Это ведь ты открыла белым потайную дверь и дала им таким образом ускользнуть отсюда… Ты их сторожила и головой отвечала за них. Твой брат и муж уже заплатили жизнью за предательство…
— Мистер Дик, — с достоинством вмешалась Нелли, — прошу вас пощадить эту женщину… В благодарность за одну услугу она нас полюбила и помогала нам. Позвольте ей жить при нас!
— Мисс Нелли, — снова проговорил бандит с ироничной вежливостью, — я в отчаянии! Это единственное, чего я не могу сделать для вас. У меня твердые принципы: она предала и должна умереть. В моем положении, несколько в стороне от приличного общества, можно простить все, кроме измены.
— Мистер Дик, умоляю вас, подарите жизнь моей бедной Дженни, или Маоне, как вы ее называете. Я заплачу такой выкуп, какой вы скажете!
— Довольно! Не раздавайте милостыню некстати, вам нужно учиться экономить, ибо вашему отцу будет нелегко заплатить пятьсот миллионов франков, которые он мне должен! Кроме того, я уже сказал: нет! Ибо, повторяю, я никогда не прощаю и никогда не меняю своих решений. Лучше смотрите и постарайтесь не забыть.
Уже некоторое время тому назад Сеймур незаметно опустил руку в карман куртки. Теперь его рука сжимала заряженный револьвер.
Испуганный крик вырвался у Нелли, Мериноса и Тотора.
Бандит молниеносно, даже не целясь, выстрелил в папуаску, которая инстинктивно жалась к Нелли.
Миг — и направленная с дьявольской точностью пуля попала несчастной в межбровье.
Онемев от ужаса, молодые люди и девушка зажмурились.
Бедная Дженни испустила ужасный хрип, судорожно вскинула руки, полуобернулась, и ее мертвое тело с глухим стуком упало к ногам Нелли.
При виде этой зверской казни, перед недвижным телом, в котором жила любящая душа скромной и преданной подруги, Нелли почувствовала, что умирает. Возмущенные Гарри и Тотор в ярости выкрикивали палачу:
— Убийца! Трус! Бандит! Подлец!
Мистер Дик убрал револьвер в карман и сказал еще спокойнее:
— Тихо, голубчики мои, тихо! Мистер Гарри, предупреждаю вас, отныне за оскорбления — отдельная плата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57