В конце концов мы решили, что либо российская сторона в течение 24 часов организует заместителю госсекретаря Строубу Тэлботту, который находился в Москве с подготовительным визитом, встречу с господином Ельциным, либо мы отменим запланированный саммит. Ничто другое нас бы не убедило: ни телефонный разговор, ни выступление по телевидению, ни заявление врачей. На следующий день господин Ельцин, крепкий и бодрый, приветствовал господина Тэлботта в своем кабинете, а спустя два дня в Москву вылетел Билл Клинтон.
После окончания визита я позвонил аналитику ЦРУ, который передал ложную информацию. Он извинялся довольно своеобразно. «Вы должны понять, – говорил он. – Прошлой весной мы прозевали индийские и пакистанские ядерные испытания. Мы прикладываем столько усилий к тому, чтобы ничего не упустить».
Уроки, которые можно извлечь из этого эпизода, такие же, какие дает нам ситуация с Ираком: секретные разведданные зачастую слишком недостоверны, чтобы на них можно было полагаться в принятии важных решений; если же информация подтверждает и без того существующие у нас представления или соответствует нашим планам, то ее проверяют очень поверхностно.
Однако этот «смертельный случай» с господином Ельциным в 1998 году содержит и еще один урок, который в нынешней ситуации, к сожалению, не учитывают. Что должны делать лица, определяющие политический курс, если у них есть не вполне достоверная информация по важному вопросу (а именно так и бывает практически всегда)? И тогда и сейчас этот вопрос решается путем перекладывания ответственности за поиск доказательств. Если бы нам тогда отказали во встрече с господином Ельциным, это вряд ли доказывало бы, что он умер. Но мы все равно отменили бы визит на высшем уровне. У нас не оставалось бы другого пути, но уже не из-за нашей плохой работы, а из-за нежелания российской стороны сотрудничать.
Объявление войны и отмена визита – абсолютно несравнимые вещи, но позиция администрации Буша по отношению к Саддаму Хусейну в преддверии войны соответствовала той же схеме: от него потребовали, чтобы он доказал, что американские разведданные неверны – чтобы ответственность за начало войны лежала на нем, а не на нас.
Вполне очевидно, что президент Буш и его советники не ожидали сотрудничества в этой проверке со стороны Саддама Хусейна, и даже если бы он пошел на это сотрудничество, они, возможно, по-прежнему стремились бы начать войну. Но даже если администрация по-иному подходила бы к решению других аспектов этой проблемы, все равно была бы необходимость подвергнуть Ирак какой-нибудь проверке. Споря об этой войне, мы должны признать, что выбранный администрацией тест для Саддама Хусейна был верным, но он его не прошел.
Когда Америка потребовала, чтобы Ирак последовал примеру Украины и Южной Африки, которые обратились к другим странам за помощью в демонтаже ядерного оружия, она требовала очень многого, но не без оснований. Правильный выбор теста должен был отражать тот факт, что Саддам Хусейн давно приобретал, использовал и скрывал такое оружие. Кроме того, его результаты должны были быть предельно ясными. Они должны были убедить сомневающихся как из числа сторонников, так и из числа противников войны, доказав или ее обоснованность, или надуманность призывов к ней.
Некоторые могут возразить, что такой подход лишал Саддама Хусейна презумпции невиновности. Но не администрация Буша изобрела этот подход. Когда в 1998 году Саддам Хусейн выслал из страны инспекторов ООН, президент Клинтон ответил ему многодневными бомбардировками не потому, что он знал, какое оружие было у Ирака, а потому, что Ирак своими действиями лишал нас возможности это выяснить.
Решение о начале войны практически никогда не основывается исключительно на том, что мы знаем или думаем, что знаем. Разведданные всегда спорны, и мы просто реагируем на действия другой стороны. Именно так мы и начали войну в Ираке. В следующий раз, когда перед нами встанет подобный вопрос, независимо от того, станет ли лучше работать наша разведка, мы почти наверняка поступим точно так же.
P.S. Stephen Sestanovich, – старший сотрудник совета по международным отношениям и профессор международной дипломатии Колумбийского университета. С 1997 по 2001 год был специальным советником госсекретаря США по взаимодействию со странами СНГ»

200 сигарет
Давненько не было случая вспомнить о сдохшем Ельцине, но вот читатель прислал статью Сестановича и повод появился, поскольку это, по сути, первое подтверждение о двойниках Ельцина, полученное от официального представителя США. А такое подтверждение дорогого стоит.
Но сначала давайте поразмышляем над тем, зачем Сестанович написал эту статью. На Буша в США, да и на Блэра в Великобритании, обрушился шквал критики за то, что они нагло обманывают народ, выдавая свою брехню за разведданные. Сестанович написал явно заказную статью, имея целью доказать, что разведданные всегда бывают с ошибками, посему бедным президентам приходится руководствоваться иными соображениями. Вывод: Буш прав, что начал войну в Ираке, невзирая на то, что все сведения о наличии в Ираке оружия массового поражения оказались откровенной туфтой.
Однако для того, чтобы убедить читателя, что пользоваться ошибочными разведданными не особенность дебильного Буша, а присуще всем президентам США, Сестановичу нужно было привести конкретный пример, причем, безобидный. (Не станешь же рассказывать про «разведданные», на основании которых бомбили Сербию, вторглись в Афганистан и т. д.) И Сестанович решил, что случай с Ельциным наиболее подходящий для такого примера.
Сестанович безусловно знает, что смерть Ельцина и двойники, играющие его роль, – это государственная тайна США, но он, по его разумению, эту тайну и не выдает – ведь о том, что Ельцин умер еще в 1996 году, он не только молчит, но и уверяет, что в 1998 году Ельцин был жив и здоров, как бык, а о двойниках, исполняющих роль президента России, он даже не упоминает. Но случилось, как в анекдоте о глупом солдате, рассказанном, если мне не изменяет память, еще Швейком. Шпион спрашивает:
– Сколько солдат у вас в роте?
– Не скажу!
– А я тебе дам за каждого по сигарете.
– Ты что – хочешь, чтобы я тебе за 200 сигарет выдал военную тайну?!
Давайте обдумаем то, что мы узнали от этого, пусть и бывшего, но официального представителя администрации Клинтона.
Во-первых. Клинтон и его администрация твердо знали, что смерть Ельцина не будет сопровождаться официальным сообщением и в связи с этим узнать о ней можно будет только от Центрального разведывательного управления. Согласитесь, что такое признание должно иметь свое объяснение. Как это можно – президент умер, а все происходит так, как будто он жив?? Объяснение самого Сестановича, что в Кремле, похоже, шла борьба за власть, смехотворно – начиная со смерти Ельцина драка в Кремлевской камарилье не прекращалась: Коржаков против Чубайса с Лебедем, Березовский против Гусинского и т. д. и т. п. И при чем тут смерть Ельцина? То есть, Сестанович, сам того не понимая, официально подтвердил, что обязанности Ельцина исполняли двойники, поскольку только в этом единственном случае смерть президента возможно скрыть, а факт сокрытия использовать в борьбе за власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31