Будет боль по потерянному сыну, но будут и семь лет, полных мужского, отцовского счастья. Будет любимая и любящая женщина. Будут надежные друзья. Будут злые наветы и горькая чаша, но доведется – и не посмертно, а при жизни – ощутить торжество справедливости. И самое главное – будет Родина, обретенная навсегда. Будет флот – до конца жизни. И навечно пребудут дедовские мосты над Невой, и на вечную стоянку встанет корабль вашей мичманской юности – высокотрубная красавица «Аврора».
Глава одиннадцатая
ДОМ НА АНГЛИЙСКОЙ НАБЕРЕЖНОЙ
Москва. Январь 1986 года
Телефонный день. Звоню в Министерство морского флота, звоню в Советский комитет ветеранов войны, звоню в Главный штаб ВМФ – разыскиваю ветеранов довоенного ЭПРОНа, тех людей, кто служил вместе с Домерщиковым, кто хоть что-то может о нем рассказать… Как мало их осталось! И ведь не бог весть какая старина – тридцать восьмой, сороковой годы. Этот умер, тот погиб, умер, умер, погиб, инфаркт, инсульт, рак…
Имя ЭПРОНа гремело в довоенные годы. То была мощная и авторитетная, как сказали бы сейчас, фирма. История ее рождения могла бы стать сюжетом приключенческого романа. В 1923 году на Черном море была образована по приказу Дзержинского водолазная группа для поиска золота с затонувшего во времена Крымской войны английского парохода «Принц».
С этого авантюрно-романтического задания и началась весьма серьезная деятельность ЭПРОНа.
Эпроновцы извлекали из толщи ила орудийные башни взорвавшейся «Императрицы Марии», водолазы Экспедиции подняли затопленную под Новороссийском эскадру, заставили всплыть дюжину пароходов, погибших в годы первой мировой и гражданской войн… К началу Великой Отечественной эпроновцы вырвали из подводного плена около 450 боевых кораблей и судов, спасли от гибели 188 терпевших бедствие пароходов.
Уже на шестой год своих героических подводных работ Экспедиция была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
С 1931 года ЭПРОН становится всесоюзной самостоятельной организацией. Правда, в оперативном отношении она подчинялась Наркомату Военно-Морского Флота, да и структура ее была военной. По сути дела, ЭПРОН представлял собой флот во флоте. В его распоряжении были десятки спасательных судов, морских буксиров, катеров, водолазных ботов, огромный понтонный парк. ЭПРОН имел свой техникум, свой журнал, свою газету, свой санаторий и даже свой совхоз.
Душой ЭПРОНа, его флагманом и комиссаром был человек ярчайшей судьбы – контр-адмирал Фотий Крылов.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Фотий Иванович Крылов возглавил ЭПРОН в 1931 году. Большевик с 1915 года. Служил матросом-комендором на «Александре II». В феврале семнадцатого за храбрость и инициативность был произведен в прапорщики по адмиралтейству. Но уже в октябре, сняв офицерские погоны, Крылов обучает в Кронштадте пулеметную команду Красной гвардии. В восемнадцатом он старший артиллерист на корабле «Верный». Это тот самый «Верный», что в историческую ночь стоял на Неве вместе с «Авророй». В трудные годы блокады «Верный» так же, как и его бывший старарт, станет спасателем.
Беспокойная судьба Крылова бросала его на моря Белое и Черное, на Каспий и Балтику, и всюду он был на высоте положения. Он не засиживался в кабинетах и лично возглавлял самые сложные, самые ответственные судоподъемные операции, будь то спасение «Сибирякова» или подъем «Садко». Его любили, его знали, им гордились. Его называли «Чкаловым подводных глубин». О нем писали Алексей Толстой, Вячеслав Шишков, Иван Соколов-Микитов…
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА: «Фотий Иванович очень переутомлен, силы надорваны; ему еще нет сорока, а его густые, торчком, вихры над высоким лбом – с проседью. О Крылове надо много писать, его жизнь есть путь подлинного революционера и преданного строителя социализма. Он всегда на деле, всегда там, где требуется воодушевление, натиск, последний удар воедино собранных сил» (Вячеслав Шишков).
«Самое замечательное в этом… крепком духом человеке – его простота, отвращение к позе, его умение заражать энергией и волей к победе работающих с ним людей. Поразительна его неутомимость, хороша его улыбка, детским простодушием освещающая лицо» (И. Соколов-Микитов).
Вот такой человек принял деятельное и смелое участие в судьбе бывшего кавторанга Михаила Домерщикова. Он взял его к себе в ближайшие помощники, не обращая внимания на косые взгляды, наветы и сложное прошлое этого моряка. Взял, потому что знал его еще с двадцатого года (если не раньше), когда по направлению ЦК РКП(б) работал в торговом порту Петрограда.
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ. Лондонский порт. Темза. На фоне океанского суперлайнера скромный морской трудяга товаро-пассажирский пароход «Рошаль»: белые надстройки, черная труба, красный флаг на гафеле.
Это был старый пароход с такой же непростой боевой судьбой, как и у его капитана.
Его построили в 1899 году в Гулле и нарекли «Великим князем Александром Михайловичем». В апреле 1915 года пароход мобилизовали и зачислили в состав Балтийского флота. В октябре семнадцатого экипаж «Великого князя» перешел на сторону революции, и в восемнадцатом пароход получил свое новое имя. «Рошаль» участвовал в героическом Ледовом переходе из Гельсингфорса в Кронштадт, когда были спасены основные силы Балтийского флота.
Затем его разоружили и передали в ведение Мортрана, где он ржавел целых два года у портовой стенки, пока его снова не призвали на военную службу. В 1923 году его передали Трансбалту и определили на заграничную линию Ленинград – Гавр – Лондон.
Молодой торговый флот республики, обескровленный войнами, нуждался даже в таких стариках, как «Великий князь», едва выжимавший из своих полутора тысяч паровых лошадиных сил одиннадцатиузловый ход. Каждый рейс на таком судне, с расхлябанной машиной, с протекающим корпусом, был подвигом. Но главный свой подвиг «Рошаль» совершил на сорок пятом году многотрудной жизни. Старый пароход и его бывалый капитан – оба, хоть и порознь, – дотянули до Великой Отечественной, и каждый, как мог, приблизил День Победы.
«Рошаль» под командованием капитана А. Соболева обслуживал береговые части Северного флота – ходил под обстрелом немецких батарей в Мотовский залив, доставлял воинские грузы защитникам Кольского полуострова.
В феврале 1944 года «Рошаль» вышел за рыбой для действующего флота в Индигу. Обычно туда пробивались только ледоколы. Но обстановка вынудила отправить старый, вконец изношенный пароход, не имеющий никаких ледовых подкреплений. «Рошаль» пробился. За тот рейс его капитан был награжден орденом. А надо было бы и флаг парохода украсить орденом…
Я вращаю диск весь день. Телефон – идеальная машина поисков. В блокноте моем растет столбец телефонных цифр и фамилий. Бесконечное вычитание номеров из номеров, имен из имен, пока наконец не находится искомое: Николай Петрович Чикер и семь цифр его ленинградского телефона.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Контр-адмирал-инженер в отставке Николай Петрович Чикер начинал свою службу в довоенном ЭПРОНе. С 1957 по 1972 год возглавлял аварийно-спасательную службу Военно-Морского Флота. На его счету десятки уникальных операций по подъему затонувших судов и спасению экипажей подводных лодок. Лауреат Государственной премии СССР.
Имя Чикера мне было знакомо по службе на Северном флоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Глава одиннадцатая
ДОМ НА АНГЛИЙСКОЙ НАБЕРЕЖНОЙ
Москва. Январь 1986 года
Телефонный день. Звоню в Министерство морского флота, звоню в Советский комитет ветеранов войны, звоню в Главный штаб ВМФ – разыскиваю ветеранов довоенного ЭПРОНа, тех людей, кто служил вместе с Домерщиковым, кто хоть что-то может о нем рассказать… Как мало их осталось! И ведь не бог весть какая старина – тридцать восьмой, сороковой годы. Этот умер, тот погиб, умер, умер, погиб, инфаркт, инсульт, рак…
Имя ЭПРОНа гремело в довоенные годы. То была мощная и авторитетная, как сказали бы сейчас, фирма. История ее рождения могла бы стать сюжетом приключенческого романа. В 1923 году на Черном море была образована по приказу Дзержинского водолазная группа для поиска золота с затонувшего во времена Крымской войны английского парохода «Принц».
С этого авантюрно-романтического задания и началась весьма серьезная деятельность ЭПРОНа.
Эпроновцы извлекали из толщи ила орудийные башни взорвавшейся «Императрицы Марии», водолазы Экспедиции подняли затопленную под Новороссийском эскадру, заставили всплыть дюжину пароходов, погибших в годы первой мировой и гражданской войн… К началу Великой Отечественной эпроновцы вырвали из подводного плена около 450 боевых кораблей и судов, спасли от гибели 188 терпевших бедствие пароходов.
Уже на шестой год своих героических подводных работ Экспедиция была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
С 1931 года ЭПРОН становится всесоюзной самостоятельной организацией. Правда, в оперативном отношении она подчинялась Наркомату Военно-Морского Флота, да и структура ее была военной. По сути дела, ЭПРОН представлял собой флот во флоте. В его распоряжении были десятки спасательных судов, морских буксиров, катеров, водолазных ботов, огромный понтонный парк. ЭПРОН имел свой техникум, свой журнал, свою газету, свой санаторий и даже свой совхоз.
Душой ЭПРОНа, его флагманом и комиссаром был человек ярчайшей судьбы – контр-адмирал Фотий Крылов.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Фотий Иванович Крылов возглавил ЭПРОН в 1931 году. Большевик с 1915 года. Служил матросом-комендором на «Александре II». В феврале семнадцатого за храбрость и инициативность был произведен в прапорщики по адмиралтейству. Но уже в октябре, сняв офицерские погоны, Крылов обучает в Кронштадте пулеметную команду Красной гвардии. В восемнадцатом он старший артиллерист на корабле «Верный». Это тот самый «Верный», что в историческую ночь стоял на Неве вместе с «Авророй». В трудные годы блокады «Верный» так же, как и его бывший старарт, станет спасателем.
Беспокойная судьба Крылова бросала его на моря Белое и Черное, на Каспий и Балтику, и всюду он был на высоте положения. Он не засиживался в кабинетах и лично возглавлял самые сложные, самые ответственные судоподъемные операции, будь то спасение «Сибирякова» или подъем «Садко». Его любили, его знали, им гордились. Его называли «Чкаловым подводных глубин». О нем писали Алексей Толстой, Вячеслав Шишков, Иван Соколов-Микитов…
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА: «Фотий Иванович очень переутомлен, силы надорваны; ему еще нет сорока, а его густые, торчком, вихры над высоким лбом – с проседью. О Крылове надо много писать, его жизнь есть путь подлинного революционера и преданного строителя социализма. Он всегда на деле, всегда там, где требуется воодушевление, натиск, последний удар воедино собранных сил» (Вячеслав Шишков).
«Самое замечательное в этом… крепком духом человеке – его простота, отвращение к позе, его умение заражать энергией и волей к победе работающих с ним людей. Поразительна его неутомимость, хороша его улыбка, детским простодушием освещающая лицо» (И. Соколов-Микитов).
Вот такой человек принял деятельное и смелое участие в судьбе бывшего кавторанга Михаила Домерщикова. Он взял его к себе в ближайшие помощники, не обращая внимания на косые взгляды, наветы и сложное прошлое этого моряка. Взял, потому что знал его еще с двадцатого года (если не раньше), когда по направлению ЦК РКП(б) работал в торговом порту Петрограда.
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ. Лондонский порт. Темза. На фоне океанского суперлайнера скромный морской трудяга товаро-пассажирский пароход «Рошаль»: белые надстройки, черная труба, красный флаг на гафеле.
Это был старый пароход с такой же непростой боевой судьбой, как и у его капитана.
Его построили в 1899 году в Гулле и нарекли «Великим князем Александром Михайловичем». В апреле 1915 года пароход мобилизовали и зачислили в состав Балтийского флота. В октябре семнадцатого экипаж «Великого князя» перешел на сторону революции, и в восемнадцатом пароход получил свое новое имя. «Рошаль» участвовал в героическом Ледовом переходе из Гельсингфорса в Кронштадт, когда были спасены основные силы Балтийского флота.
Затем его разоружили и передали в ведение Мортрана, где он ржавел целых два года у портовой стенки, пока его снова не призвали на военную службу. В 1923 году его передали Трансбалту и определили на заграничную линию Ленинград – Гавр – Лондон.
Молодой торговый флот республики, обескровленный войнами, нуждался даже в таких стариках, как «Великий князь», едва выжимавший из своих полутора тысяч паровых лошадиных сил одиннадцатиузловый ход. Каждый рейс на таком судне, с расхлябанной машиной, с протекающим корпусом, был подвигом. Но главный свой подвиг «Рошаль» совершил на сорок пятом году многотрудной жизни. Старый пароход и его бывалый капитан – оба, хоть и порознь, – дотянули до Великой Отечественной, и каждый, как мог, приблизил День Победы.
«Рошаль» под командованием капитана А. Соболева обслуживал береговые части Северного флота – ходил под обстрелом немецких батарей в Мотовский залив, доставлял воинские грузы защитникам Кольского полуострова.
В феврале 1944 года «Рошаль» вышел за рыбой для действующего флота в Индигу. Обычно туда пробивались только ледоколы. Но обстановка вынудила отправить старый, вконец изношенный пароход, не имеющий никаких ледовых подкреплений. «Рошаль» пробился. За тот рейс его капитан был награжден орденом. А надо было бы и флаг парохода украсить орденом…
Я вращаю диск весь день. Телефон – идеальная машина поисков. В блокноте моем растет столбец телефонных цифр и фамилий. Бесконечное вычитание номеров из номеров, имен из имен, пока наконец не находится искомое: Николай Петрович Чикер и семь цифр его ленинградского телефона.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Контр-адмирал-инженер в отставке Николай Петрович Чикер начинал свою службу в довоенном ЭПРОНе. С 1957 по 1972 год возглавлял аварийно-спасательную службу Военно-Морского Флота. На его счету десятки уникальных операций по подъему затонувших судов и спасению экипажей подводных лодок. Лауреат Государственной премии СССР.
Имя Чикера мне было знакомо по службе на Северном флоте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100