Интересно, мельком подумал я, кто из этих двоих испытал сейчас большее облегчение.
Я свалил объедки и огрызки в мусорное ведро, остального трогать не стал, как она просила. Затем вышел из дома и побрел к своему фургону, ехать домой. И уже отпирал дверцу, как вдруг рядом, словно из-под земли, возник совсем молоденький констебль.
— Простите, сэр, — сказал он, держа наготове блокнот и ручку.
— Да?
— Ваше имя, сэр?
Я назвал имя и адрес. Он записал.
— Вы находились в шатре, сэр, когда произошел инцидент?
Инцидент, о, Господи!..
— Нет, — ответил я. — Я был здесь, возле своей машины.
— О!.. — Глаза его оживились. — В таком случае, будьте добры, сэр, подождите здесь. — И он куда-то умчался и вскоре вернулся в сопровождении человека в штатском, который неспешно вышагивал за ним, ссутулив спину.
— Мистер… э-э… Бич? — осведомился коротконогий немолодой мужчина. Никакой агрессии в голосе.
Я кивнул.
— Да.
— Так вы были здесь, на лужайке, когда все это случилось, верно?
— Да.
— Скажите-ка, а не видели ли вы случайно, как фургон катился по склону холма? — Голос тихий, а слова он произносил отчетливо, выговаривая каждый слог, словно беседовал с глухонемым, читающим по губам.
Я снова кивнул.
Он сказал: «Ага», и в тоне его я уловил глубокое удовлетворение, будто то был ответ, которого он долго ждал и наконец дождался. Затем он вежливо улыбнулся мне и предложил пройти в дом (где гораздо теплее) в сопровождении констебля, который запишет мои показания.
И вот мы уселись в замусоренной гостиной, и я начал отвечать на его вопросы.
Он назвал свою фамилию, Уильсон. Он был разочарован, что я не видел, как фургон начал катиться с холма, а также тем обстоятельством, что я не видел никого в нем или рядом с ним до того, как машина двинулась вниз.
— Могу с уверенностью сказать лишь одно, — заметил я. — Фургон не был запаркован в каком-то заранее выбранном месте. Я наблюдал за появлением первых машин. Видел, как они ехали по холму, и среди них был фургон. И парковались все они по очереди, в порядке прибытия, — затем, после паузы, я добавил: — Шейх приехал задолго до других гостей, вот почему его «Мерседес» оказался первым в ряду. Приехав, он тут же отправился осматривать конюшни и лошадей. Затем, когда подъехали другие гости, он присоединился к ним. И никто не следил за ним и не старался сделать так, чтоб он оказался в каком-то определенном месте. Я был в шатре, когда он появился. Он шел с Джеком Готорном и Джимми, секретарем Джека. И оказался там, где погиб, чисто случайно. И не стоял недвижимо все то время, что находился здесь. Расхаживал среди гостей, прошел несколько ярдов примерно за час…
Я умолк. В воздухе повисла пауза.
— Вы все записали, констебль? — спросил Уильсон.
— Да, сэр.
— Судя по надписям на вашем фургоне, вы торгуете вином, верно, мистер Бич? Вы поставляли напитки к этому празднику?
— Да, — сказал я.
— И еще вы довольно наблюдательны, — голос звучал сухо, почти подозрительно.
— Ну… э-э…
— А могли бы вы с той же точностью описать, где в течение того же часа находились другие гости, а, мистер Бич?
— Да, некоторые. Но первым делом замечаешь обычно шейха. Вообще-то я действительно стараюсь запомнить, где кто стоит. Ведь это моя работа. Хозяева, гости… Я должен видеть людей, на тот случай, если понадоблюсь.
Он оставил это мое высказывание без комментариев, затем спросил:
— Что пил шейх?
— Апельсиновый сок со льдом и минеральную воду.
— А его свита?
— Один — лимонад, газировку, другие двое — кока-колу.
— Вы записали, констебль?
— Да, сэр.
Какое-то время Уильсон разглядывал носки своих ботинок, затем глубоко вздохнул — с таким видом, точно принял некое важное решение.
— А если я опишу вам одежду, мистер Бич, вы сможете определить, кому она принадлежала? — спросил он.
— Э-э… Ну, только в том случае, если то были знакомые мне люди.
— Темно-синий костюм в полоску…
Я выслушал хорошо знакомое мне описание.
— Мужчине по имени Ларри Трент, — сказал я. — Один из клиентов Джека Готорна. У него есть… был… ресторан, «Серебряный танец луны», возле Ридинга.
— Записали, констебль?
— Да, сэр.
— Так, мистер Бич. Теперь синяя твидовая юбка, жакет из того же материала, длинная голубая блуза из тонкой шерсти, на шее жемчужное колье, жемчужные сережки?
Я сконцентрировался, пытаясь вспомнить, и он, заметив это, продолжил:
— Зеленоватые немного ворсистые брюки, оливкового цвета свитер, под ним горчичная рубашка. Коричневый галстук с коричневыми полосками…
— О…
— Вы его знаете?
— Обоих знаю. Полковник и миссис Фулхейм. Я говорил с ними. Я продаю им вино.
— Продавали, мистер Бич, — в голосе Уильсона звучало сочувствие. — Ну вот, собственно, и все… Боюсь, что всех остальных уже идентифицировали. Бедные, несчастные люди…
Я нервно сглотнул слюну.
— И сколько?..
— Всего? Восемь трупов. Могло быть хуже. Гораздо хуже, — он поднялся и удрученно покачал головой. — Возможно, под всем этим существует политическая подоплека. Точно не знаю, но есть вероятность, что вы понадобитесь нам еще, ответить на несколько вопросов. Ваши координаты у меня есть. Всего доброго, мистер Бич.
И он удалился, снова сгорбившись, в сопровождении констебля. Я вышел в сад вслед за ними.
Уже стемнело, в некоторых домах зажегся свет.
Ограждение из ширм убрали. Две машины «скорой» собирались проехать сквозь пролом в живой изгороди. На забрызганной кровью подстилке выстроились в ряд семь носилок, лежавшие на них тела были покрыты с головой. Восьмые носилки стояли чуть поодаль. По-видимому, шейх, подумал я. Двое оставшихся в живых арабов стояли рядом, один — в изголовье, другой — в изножье. Стояли, продолжая охранять своего повелителя.
В наступивших сумерках сбившиеся в тесную кучку люди — среди них я успел заметить и Флору — молча наблюдали за тем, как сотрудники «скорой» по очереди поднимали носилки и уносили к машинам. Я медленно подошел к своему фургону, уселся в кабину и ждал, пока они уедут. Ждал до тех пор, пока не остался один шейх. И в смерти, как и в жизни, столь же надменный и сторонящийся всех, ожидающий более престижного катафалка.
Я включил фары и мотор и выехал вслед за двумя машинами «скорой» на холм. А затем спустился вниз, в лощину, на шоссе, ведущее прямиком к дому.
Неосвещенному дому. Пустому дому.
Отпер дверь, вошел, поднялся наверх, переодеться, но, оказавшись в спальне, подошел к кровати и лег, даже не включив света. А потом от усталости, пережитого ужаса, от жалости и одиночества, от всего этого кошмара и горя… заплакал.
Глава 4
Обычно утром по понедельникам я занимаюсь тем, что пополняю выставленные на полках запасы спиртного, изрядно поредевшие за уик-энд, а также составляю список товаров, которые следует закупить. По понедельникам днем езжу к оптовикам за покупками, восстановить запасы крепких и безалкогольных напитков, сигарет, сладостей, чипсов и прочее. На обратном пути часть товаров завожу в магазин, часть оставляю в кладовой.
По понедельникам я также навожу порядок в кладовой — поднимаю стоящие на полу коробки с вином, переставляю их на полки, находящиеся на уровне плеча, затем звоню поставщикам и делаю заказы. По понедельникам часам к пяти вечера кладовая забита буквально доверху. Наличие товаров проверено и записано, и магазин готов торговать ими всю неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Я свалил объедки и огрызки в мусорное ведро, остального трогать не стал, как она просила. Затем вышел из дома и побрел к своему фургону, ехать домой. И уже отпирал дверцу, как вдруг рядом, словно из-под земли, возник совсем молоденький констебль.
— Простите, сэр, — сказал он, держа наготове блокнот и ручку.
— Да?
— Ваше имя, сэр?
Я назвал имя и адрес. Он записал.
— Вы находились в шатре, сэр, когда произошел инцидент?
Инцидент, о, Господи!..
— Нет, — ответил я. — Я был здесь, возле своей машины.
— О!.. — Глаза его оживились. — В таком случае, будьте добры, сэр, подождите здесь. — И он куда-то умчался и вскоре вернулся в сопровождении человека в штатском, который неспешно вышагивал за ним, ссутулив спину.
— Мистер… э-э… Бич? — осведомился коротконогий немолодой мужчина. Никакой агрессии в голосе.
Я кивнул.
— Да.
— Так вы были здесь, на лужайке, когда все это случилось, верно?
— Да.
— Скажите-ка, а не видели ли вы случайно, как фургон катился по склону холма? — Голос тихий, а слова он произносил отчетливо, выговаривая каждый слог, словно беседовал с глухонемым, читающим по губам.
Я снова кивнул.
Он сказал: «Ага», и в тоне его я уловил глубокое удовлетворение, будто то был ответ, которого он долго ждал и наконец дождался. Затем он вежливо улыбнулся мне и предложил пройти в дом (где гораздо теплее) в сопровождении констебля, который запишет мои показания.
И вот мы уселись в замусоренной гостиной, и я начал отвечать на его вопросы.
Он назвал свою фамилию, Уильсон. Он был разочарован, что я не видел, как фургон начал катиться с холма, а также тем обстоятельством, что я не видел никого в нем или рядом с ним до того, как машина двинулась вниз.
— Могу с уверенностью сказать лишь одно, — заметил я. — Фургон не был запаркован в каком-то заранее выбранном месте. Я наблюдал за появлением первых машин. Видел, как они ехали по холму, и среди них был фургон. И парковались все они по очереди, в порядке прибытия, — затем, после паузы, я добавил: — Шейх приехал задолго до других гостей, вот почему его «Мерседес» оказался первым в ряду. Приехав, он тут же отправился осматривать конюшни и лошадей. Затем, когда подъехали другие гости, он присоединился к ним. И никто не следил за ним и не старался сделать так, чтоб он оказался в каком-то определенном месте. Я был в шатре, когда он появился. Он шел с Джеком Готорном и Джимми, секретарем Джека. И оказался там, где погиб, чисто случайно. И не стоял недвижимо все то время, что находился здесь. Расхаживал среди гостей, прошел несколько ярдов примерно за час…
Я умолк. В воздухе повисла пауза.
— Вы все записали, констебль? — спросил Уильсон.
— Да, сэр.
— Судя по надписям на вашем фургоне, вы торгуете вином, верно, мистер Бич? Вы поставляли напитки к этому празднику?
— Да, — сказал я.
— И еще вы довольно наблюдательны, — голос звучал сухо, почти подозрительно.
— Ну… э-э…
— А могли бы вы с той же точностью описать, где в течение того же часа находились другие гости, а, мистер Бич?
— Да, некоторые. Но первым делом замечаешь обычно шейха. Вообще-то я действительно стараюсь запомнить, где кто стоит. Ведь это моя работа. Хозяева, гости… Я должен видеть людей, на тот случай, если понадоблюсь.
Он оставил это мое высказывание без комментариев, затем спросил:
— Что пил шейх?
— Апельсиновый сок со льдом и минеральную воду.
— А его свита?
— Один — лимонад, газировку, другие двое — кока-колу.
— Вы записали, констебль?
— Да, сэр.
Какое-то время Уильсон разглядывал носки своих ботинок, затем глубоко вздохнул — с таким видом, точно принял некое важное решение.
— А если я опишу вам одежду, мистер Бич, вы сможете определить, кому она принадлежала? — спросил он.
— Э-э… Ну, только в том случае, если то были знакомые мне люди.
— Темно-синий костюм в полоску…
Я выслушал хорошо знакомое мне описание.
— Мужчине по имени Ларри Трент, — сказал я. — Один из клиентов Джека Готорна. У него есть… был… ресторан, «Серебряный танец луны», возле Ридинга.
— Записали, констебль?
— Да, сэр.
— Так, мистер Бич. Теперь синяя твидовая юбка, жакет из того же материала, длинная голубая блуза из тонкой шерсти, на шее жемчужное колье, жемчужные сережки?
Я сконцентрировался, пытаясь вспомнить, и он, заметив это, продолжил:
— Зеленоватые немного ворсистые брюки, оливкового цвета свитер, под ним горчичная рубашка. Коричневый галстук с коричневыми полосками…
— О…
— Вы его знаете?
— Обоих знаю. Полковник и миссис Фулхейм. Я говорил с ними. Я продаю им вино.
— Продавали, мистер Бич, — в голосе Уильсона звучало сочувствие. — Ну вот, собственно, и все… Боюсь, что всех остальных уже идентифицировали. Бедные, несчастные люди…
Я нервно сглотнул слюну.
— И сколько?..
— Всего? Восемь трупов. Могло быть хуже. Гораздо хуже, — он поднялся и удрученно покачал головой. — Возможно, под всем этим существует политическая подоплека. Точно не знаю, но есть вероятность, что вы понадобитесь нам еще, ответить на несколько вопросов. Ваши координаты у меня есть. Всего доброго, мистер Бич.
И он удалился, снова сгорбившись, в сопровождении констебля. Я вышел в сад вслед за ними.
Уже стемнело, в некоторых домах зажегся свет.
Ограждение из ширм убрали. Две машины «скорой» собирались проехать сквозь пролом в живой изгороди. На забрызганной кровью подстилке выстроились в ряд семь носилок, лежавшие на них тела были покрыты с головой. Восьмые носилки стояли чуть поодаль. По-видимому, шейх, подумал я. Двое оставшихся в живых арабов стояли рядом, один — в изголовье, другой — в изножье. Стояли, продолжая охранять своего повелителя.
В наступивших сумерках сбившиеся в тесную кучку люди — среди них я успел заметить и Флору — молча наблюдали за тем, как сотрудники «скорой» по очереди поднимали носилки и уносили к машинам. Я медленно подошел к своему фургону, уселся в кабину и ждал, пока они уедут. Ждал до тех пор, пока не остался один шейх. И в смерти, как и в жизни, столь же надменный и сторонящийся всех, ожидающий более престижного катафалка.
Я включил фары и мотор и выехал вслед за двумя машинами «скорой» на холм. А затем спустился вниз, в лощину, на шоссе, ведущее прямиком к дому.
Неосвещенному дому. Пустому дому.
Отпер дверь, вошел, поднялся наверх, переодеться, но, оказавшись в спальне, подошел к кровати и лег, даже не включив света. А потом от усталости, пережитого ужаса, от жалости и одиночества, от всего этого кошмара и горя… заплакал.
Глава 4
Обычно утром по понедельникам я занимаюсь тем, что пополняю выставленные на полках запасы спиртного, изрядно поредевшие за уик-энд, а также составляю список товаров, которые следует закупить. По понедельникам днем езжу к оптовикам за покупками, восстановить запасы крепких и безалкогольных напитков, сигарет, сладостей, чипсов и прочее. На обратном пути часть товаров завожу в магазин, часть оставляю в кладовой.
По понедельникам я также навожу порядок в кладовой — поднимаю стоящие на полу коробки с вином, переставляю их на полки, находящиеся на уровне плеча, затем звоню поставщикам и делаю заказы. По понедельникам часам к пяти вечера кладовая забита буквально доверху. Наличие товаров проверено и записано, и магазин готов торговать ими всю неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80