Капитан Тодрос отдал соответствующие приказания, которые были немедленно выполнены. Установленное на борту корвета пристальное наблюдение за флотилией должно было продолжаться до рассвета.
Само собой разумеется, что перед лицом возможных случайностей обсуждение вопроса о свадьбе, поднятого Ксарисом, было отложено. По просьбе Анри д'Альбаре Хаджина вошла в свою каюту.
Всю ночь на корвете почти не спали. Приближение замеченной в море флотилии могло вызвать тревогу. Насколько было возможно, с корвета следили за ее маневрами. Но к девяти часам поднялся довольно густой туман, и она скрылась из виду.
Наутро, к восходу солнца, легкая дымка все еще затягивала горизонт на востоке. Ввиду полного отсутствия ветра она могла рассеяться не ранее десяти часов утра. Сквозь туман нельзя было разглядеть ничего подозрительного. Однако, когда он растаял, вся флотилия показалась меньше чем в четырех милях от корвета. С вечера она приблизилась на две мили и могла бы, вероятно, подойти еще ближе, если бы не туман, мешавший ее маневрам. Она состояла из двенадцати судов, дружно двигавшихся с помощью длинных галерных весел; надо сказать, что для тяжелого корвета такие весла были бы бесполезны. «Сифанта» по-прежнему стояла неподвижно. Ей оставалось только ждать.
А вместе с тем уже нельзя было заблуждаться относительно намерений этой флотилии.
— Вот скопище весьма подозрительных кораблей! — проворчал капитан Тодрос.
— Тем более подозрительных, — подтвердил Анри д'Альбаре, — что я узнаю среди них тот бриг, который мы безуспешно преследовали у берегов Крита!
Командир «Сифанты» не ошибался. Бриг, столь таинственно исчезнувший на подходе к Скарпанто, шел во главе флотилии. Он маневрировал таким образом, чтобы не опережать другие корабли, следовавшие за ним.
Тем временем с востока задул легкий ветерок. Он благоприятствовал движению флотилии, но его порывы, вызвавшие легкую рябь на поверхности моря, затихали на расстоянии одного или двух кабельтовых от корвета.
Внезапно Анри д'Альбаре опустил подзорную трубу, которую все время не отнимал от глаз.
— Играть боевую тревогу! — вскричал он.
Командир «Сифанты» только что заметил, как над носом брига поднялось облако белого дыма, и в то мгновение, когда звук пушечного выстрела достиг корвета, на гафеле брига взвился флаг.
На его черном полотнище пламенела огненно-красная буква «С».
Это был флаг пирата Сакратифа.
14. САКРАТИФ
Флотилия, состоявшая из двенадцати кораблей, накануне вечером покинула пиратское логово возле Скарпанто. Она собиралась навязать неравный бой корвету, атаковав его в лоб или окружив со всех сторон. Это было совершенно ясно. Но из-за отсутствия ветра приходилось принять этот бой. Впрочем, если у Анри д'Альбаре даже и была бы возможность уклониться от сражения, он бы ею не воспользовался. Флаг «Сифанты» покрыл бы себя позором, бежав от пиратского флага.
В числе этих двенадцати кораблей было четыре брига, имевших на вооружении от шестнадцати до восемнадцати пушек. Остальные восемь судов, меньшего тоннажа, но все же снабженные легкой артиллерией, представляли собою большие двухмачтовые сайки, шнявы с прямыми мачтами, фелюги и саколевы, снаряженные по-боевому. Насколько могли судить офицеры «Сифанты», на судах флотилии насчитывалось более ста орудий, на выстрелы которых корвет мог отвечать лишь из двадцати двух пушек и шести каронад. Семи или восьми сотням пиратов противостояло только двести пятьдесят матросов. Что и говорить, борьба предстояла неравная. И все же качественнее превосходство артиллерии «Сифанты» сулило ей известные шансы на успех, но лишь при условии, что она не подпустит к себе противника слишком близко. Необходимо было удержать эту флотилию на определенной дистанции, постепенно выводя из строя ее корабли точными залпами. Словом, следовало во что бы то ни стало избежать абордажа, то есть рукопашной схватки. Ведь в этом случае численное превосходство неизбежно решило бы исход боя, ибо это обстоятельство имеет еще большее значение на море, чем на суше: невозможность отступления сводит все к одной дилемме — взорвать судно или сдаться.
Через час после того, как рассеялся туман, флотилия заметно приблизилась к корвету, настолько неподвижному, словно он стоял на якоре посреди рейда.
Между тем Анри д'Альбаре не переставал следить за ходом и маневрами пиратов. На корвете быстро приготовились к бою. Офицеры и матросы заняли свои боевые посты. Пассажиры, способные сражаться, захотели присоединиться к экипажу, и им выдали оружие. На батарее и на палубе царила полная тишина. Ее нарушили лишь несколько слов, которыми командир обменялся с капитаном Тодросом.
— Мы не позволим взять себя на абордаж, — сказал командир. — Дождемся, пока первые корабли подойдут на расстояние пушечного выстрела, и откроем огонь из орудий правого борта.
— Будем стараться топить или повреждать рангоут? — спросил помощник.
— Топить, — ответил Анри д'Альбаре.
Это был лучший способ дать отпор пиратам, таким свирепым при абордаже, и в частности Сакратифу, который нагло поднял свой черный флаг. Коль скоро он сделал это, значит у него была уверенность, что на корвете не уцелеет ни один человек, который мог бы потом похвалиться, что видел самого Сакратифа.
Около часа пополудни флотилия находилась не больше чем в миле от корвета, с наветренной стороны. С помощью весел она подходила все ближе и ближе. «Сифанта», обращенная носом к северо-западу, с трудом удерживалась в этом положении. Пираты шли боевой линией — два брига посредине и по одному на каждом фланге. Они двигались с явным намерением обойти корвет спереди и сзади, чтобы взять его в кольцо, которое станет затем постепенно сжиматься. Их целью было, очевидно, сначала подавить корвет перекрестным огнем, а затем взять его на абордаж.
Анри д'Альбаре сразу же разгадал этот опасный маневр, но не мог его предотвратить, ибо «Сифанта» была обречена на неподвижность. Но он надеялся прорвать вражескую линию пушечными выстрелами, прежде чем она успеет охватить его со всех сторон. Офицеры уже спрашивали себя, почему их командир до сих пор не скомандовал своим уверенным и спокойным голосом: «Открыть огонь».
Но нет! Анри д'Альбаре решил бить наверняка, вот почему он хотел подпустить пиратов как можно ближе.
Прошло еще десять минут. Все застыли в напряженном ожидании: наводчики прильнули к своим орудиям, офицеры батареи приготовились повторить приказ командира, палубные матросы пристально смотрели через фальшборт. Не откроет ли первым стрельбу противник теперь, когда расстояние позволяло ему вести прицельный огонь?
Анри д'Альбаре все еще молчал. Он всматривался в линию пиратских кораблей, которые начали окружать корвет. Бриги, шедшие в центре, — на одном из них реял черный флаг Сакратифа, — находились теперь на расстоянии меньше мили.
Однако если командир «Сифанты» не торопился открыть огонь, то, казалось, и предводитель флотилии спешил ничуть не более. Может быть, он даже рассчитывал вплотную подойти к корвету, не сделав ни одного пушечного выстрела, и сразу бросить сотни пиратов на абордаж.
Наконец Анри д'Альбаре решил, что медлить больше нельзя. Последний порыв ветра, донесшийся до корвета, позволил ему повернуть на один румб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45