Он сказал гостям «до завтрашнего вечера!», и они расстались. Посягавший на высокое звание Короля Смерти ушел от банкира настолько довольный результатами совещания, что можно было подумать, будто вся заманчивая власть уже в его руках: стоит ему лишь приказать, да распорядится. До такой степени превратно понял он, при всей своей хитрости и пронырливости, своего соотечественника!
V
План наказания изменников. – Изобретательный камердинер. – «Вот подарки». – Пригласительные билеты и экипаж «Бдительного».
Как только ушли посетители, Лао Тсин ударил в гонг и сказал явившемуся на зов камердинера. – Ты хорошо заметил этих трех господ, что сейчас были у меня? – Очень хорошо, господин! – Ну, так ступай за ними следом и заметь, в какой гостинице они остановились.
– Слушаюсь, господин, ваше желание будет в точности исполнено!
И камердинер бросился вслед за посетителями, держась, конечно, так, чтобы не быть замеченным ими.
Дав такое поручение своему верному слуге, вечно находившемуся у двери его кабинета, банкир потребовал к себе опять малайца Сарангу.
– Приготовься, милый мой, к отъезду на завтра, – сказал он ему, – есть очень важное дело, с которым надо спешить!
– Как, господин! – воскликнул малаец. – Вы хотите, чтобы я пошел на верную смерть?»
– Не бойся ничего, я не требую от тебя этой слишком дорогой жертвы. Выслушай только меня!
И банкир начал что-то шепотом говорить своему собеседнику, причем, по ходу рассказа, глаза малайца сверкали то гневом и ненавистью, то дикой радостью удовлетворенной мести… В заключение Лао Тсин сказал уже громко:
– Понял ты меня?
– Отлично, господин!
– Ты их доведешь до входа в эти гроты и, указав им дальнейшую дорогу на остров, вернешься назад.
– Хорошо, господин! – одобрил малаец план банкира. – Так именно и должно наказывать изменников!
– Итак, Саранга, будь готов к завтрашнему дню! – заключил свое совещание с малайцем Лао Тсин.
Когда Саранга ушел, в кабинет явился запыхавшийся камердинер-яванец.
– Ну? – спросил с нетерпением банкир.
– Эти люди, господин, не остановились ни в каком отеле, – сказал яванец.
– Что ты мне говоришь?!
– Истинную правду, господин: они пошли прямо к морскому берегу, где их ждала шлюпка. Они сели в нее и направились к французскому фрегату, что называется «Бдительным». Этот фрегат пришел к нам утром.
– Удивительно! – воскликнул банкир.
– По всему видно, господин, что они остановились на этом самом французском фрегате, потому что шлюпка, в которую они сели, по-видимому, принадлежит «Бдительному».
– Ну, хорошо! А можешь ты узнать француза, который помоложе другого?
– Могу, господин!
– Сумел ли бы ты передать ему письмо?
– Нет ничего легче, господин!
– Хорошо! Но нужно сделать это так, чтобы другие два его товарища не видели этого.
– И это можно сделать!
– Заметь, крайне важно, чтобы два другие не видели ничего!
– Я вот что, господин, думаю…
– Ну?
– Так как это французское судно имеет платежные требования на наш дом, то можно было бы, от вашего имени, господин, предложить его офицерам подарки: я бы взял с собой корзину с бананами, ананасами, апельсинами и другими плодами и, сев в лодку, поехал бы к фрегату.
– Под видом торговца? Это недурно!
– Нет, господин, военные суда очень строги, и меня не пустили бы прямо на борт.
– Тогда что же ты хочешь сделать?
– Подплыв к судну, я стал бы кричать: «Подарки! Вот подарки от господина банкира Лао Тсина экипажу французского фрегата, имеющего дело к нему!» Тогда меня немедленно пустили бы на борт судна с моими фруктами.
– Недурно! Право, ты находчивее меня в этом деле!
– А поднявшись на борт, я бы тотчас же раздал командиру фрегата и прочим офицерам пригласительные билеты на сегодняшний вечер!
– Это лучше всего! Вот именно та идея, до которой я не мог додуматься и которая как нельзя более кстати! – воскликнул восхищенный банкир.
– Вот тут-то, с этими билетами, я мог бы незаметно вручить письмо младшему французу!
– Отлично, отлично! Теперь иди и приводи в исполнение твой план! – заключил Лао Тсин.
«Вдвойне изменник! – с гневом произнес он, оставшись один в своем кабинете. – Его поведение гораздо хуже, чем я думал! Приехал сюда на военном судне, которое враждебно нам, нашим братьям! Что можно вообразить себе недостойнее этого?» Я сначала колебался, обдумывая средство к наказанию этого человека, но теперь вижу, что преступление превышает даже это средство!.. Теперь мне остается только поговорить с младшим французом который вселяет некоторое доверие к себе. Надеюсь, что он не откажется сказать мне правду, если я обращусь к его совести и чести. Я таким образом могу узнать об участи моего бедного Фо! Может быть, он присутствовал при его кончине и знает наследника, которого тот назначил себе… Я ему скажу, что мне нужно переговорить с ним наедине, без свидетелей, и что я все сделаю для него, чего он ни пожелает, если он только откроет мне правду!
Между тем слуга-яванец, с огромной корзиной разных южных плодов, которыми так богата Ява, подъезжал уже в лодке к борту «Бдительного».
– Вот подарки! Подарки от господина Лао Тсина! – начал кричать яванец.
Экипаж броненосца, бывший на отдыхе, тотчас же заметил подъезжающего гостя и, слушая его исковерканный французский язык, начал было трунить над ним; но один из офицеров, услышав имя Лао Тсина, остановил матросов и дал знать о приехавшем яванце заместителю командира, Люку Пенарвану.
– Черт возьми! Посланец от Лао Тсина! Этому нельзя отказать!.. Да еще с фруктами, которые заменят нам этот давно опротивевший голландский сыр!.. Нравится ли вам, Пенарван, голландский сыр?
– Это зависит…
– От чего?
– От ветра, от моря, от погоды, от настроения командира!
– Честное слово, с вами никогда нельзя говорить серьезно!
– Однако у этой яванской обезьяны я вижу пакет в руках: должно быть, от самого Лао Тсина…
– Вот видите!
– В таком случае, – решил заместитель, – пустите его на судно, да сделайте это так, чтобы фрукты не пошли как-нибудь ко дну.
– Уж будьте спокойны!
В две минуты яванец с фруктами был на палубе «Бдительного», но к фруктам его было запрещено прикасаться до распоряжения командира судна.
Этот последний, известный уже нам бравый морской волк Маэ де Ла Шенэ, заканчивал в это время свой туалет, собираясь с визитами к французскому консулу, к банкиру Лао Тсину и к командирам двух американских броненосцев, которые вежливо салютовали ему двадцатью одним выстрелом, когда судно его вставало на рейд.
Поднявшись на палубу, командир увидел весь свой экипаж окружившим яванца и смотревшим не без зависти на его роскошные фрукты.
– Что это такое? – спросил он.
– Подарки. Подарки от господина Лао Тсина экипажу, – отвечал невозмутимо яванец.
– Хорошо! – сказал равнодушно командир судна. – А это что еще?.. А-а, господа, вот приятная новость для вас всех: вы приглашены банкиром Лао Тсином на вечер, который он дает сегодня в своем роскошном дворце, называемом Уютным Уголком! Наш товарищ по путешествию, мандарин Ли Ванг, нарассказал столько чудес о вечерах банкира, что теперь остается только собственными глазами убедиться в том, что вы слышали от него на словах» Как бы вам не вернуться завтра сюда с какой-нибудь лошадью или, чего доброго, со слоном!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128