Тотчас вода потеряла свою горечь, сделавшись приятной и чуть сладкой на вкус.
Утолив жажду и наполнив кожаные мешки, люди двинулись дальше и через какое-то время пришли в Елим, благодатное место, оживляемое двенадцатью источниками и свежею сенью семидесяти финиковых пальм.
Но Моисей требовательно торопил своих людей, и, с неохотою и ропотом покинув оазис, путешественники вновь вступили на раскаленный песок пустыни. У них был запас хорошей воды и немало высушенных на солнце фиников, однако не было, разумеется, ни хлеба, ни мяса. И опять поднялся ропот. Израильтяне громко били по пустым котлам, проклиная Моисея и все его предприятие. Шел пятнадцатый день после их выхода из Египта, но иным казалось, что прошла уже целая вечность. Лишь одна пророчица Мариам знала, что впереди у них целых сорок лет странствий по пустыне, безлюдным и безводным землям мира. И лишь Моисей знал, что пустыня, по которой они идут пятнадцатый день своего странствия, принадлежит фараону и что они, следовательно, даже еще не вышли из земли египетской, будучи по закону все еще рабами и пленниками египтян.
Бог услышал ропот и сказал Моисею, явившись ему в одном из снов: «…Я одождю вам хлеб с неба; и пусть народ выходит и собирает ежедневно, сколько нужно на день…» (Исх. 16: 4).
И на шестой день после этого израильтяне наконец вышли за пределы египетского царства. Теперь они стали свободными людьми, не подвластными воле фараона, а подвластными лишь Моисею, исполнявшему, как они убедились, мудрую волю Бога.
В этот знаменательный день, вечером, огромные стаи перепелов покрыли едва ли не всю видимую поверхность земли. Их стали ловить и жарить. Так появилось мясо. А поутру выпала роса, которая, высохнув под лучами вставшего солнца, оставила после себя что-то вроде муки. В тот день была суббота. Моисей навсегда определил ее как день отдыха. Хлеб, найденный израильтянами, был особенным: с запахом кориандра, белый, с привкусом меда. Имя тому хлебу было манна.
Часть манны Моисей повелел положить в особый золотой сосуд-ковчег. Сосуд тот был неиссякаем. Израильтяне питались манною все сорок лет странствования своего по пустыне.
Не будучи голодными, израильтяне, однако, то и дело страдали от жажды.
И однажды, во время одного долгого и мучительного перехода, они опять, по своему рабскому обыкновению, возроптали на Моисея. Вновь, как ни странно, послышались речи, что лучше бы им оставаться в Египте, где вода была каждый день, а помимо хлеба, замененного надоевшей манной, было еще и мясо и приправы. Правда манна, имевшая привкус любимой травы кинзы (кориандра), отчасти заменяла утраченные приправы, но привкус, горько сетовали евреи, - это все же еще не сама трава.
Ропот народа, страдавшего от жажды, с каждым днем нарастал. Дело доходило до угроз.
«Моисей возопил к Господу и сказал: что мне делать с народом сим? еще немного, и по6ьюг меня камнями» (Исх.17:4).
Тогда, чтобы появилась вода, повелел Бог Моисею ударить в скалу своим чудодейственным жезлом. Изумленный и благодарный народ припал устами к живительной влаге и надолго успокоился.
Между тем, как и опасался Моисей, в пустыне появились враждебные племена. Некоторые из них хотя и были настроены неприязненно, считая пустыню своей собственностью, но не связывались с многочисленными толпами путников, насчитывавшими многие сотни тысяч мужчин, очень воинственных с виду. Пророкотав угрозы на своем гортанном языке, они вскоре в облаке пыли навсегда пропали из виду.
Однако племя амаликитян повело себя иначе: оно вступило в настоящую войну с евреями. Для разгрома амаликитян Моисей избрал предводителем быстро сформированного военного отряда давно им примеченного и очень талантливого в ратном деле Иисуса Навина. Амаликитяне были разбиты наголову. Само имя этого народа исчезло под песком забвения, и если его обнаруживают в священных книгах Моисея, то лишь в связи с великолепным полководцем и храбрым воином Иисусом Навином. Но и роль Моисея в разгроме амаликитян была большой. Он следил за битвой, продолжавшейся с утра до сумерек, с вершины холма, где рядом с ним были его постоянные советники Аарон и Ор. Когда, благословляя народ, Моисей поднимал руки, успех неизменно приходил к израильтянам, когда же он, устав, опускал их, начинали брать верх амаликитяне. В конце концов, заметив такую закономерность, Аарон с одной стороны, а Ор - с другой стали поддерживать руки Моисея, не давая им опуститься, что и помогло успешно выиграть сражение.
На горе Синай
Как уже говорилось, народ Моисеев, шедший по пустыне, был многочислен. Иногда даже с вершины какого-либо холма Моисей не мог увидеть всю колонну движущихся, так как и начало и конец ее терялись из виду за округлостью земли, скрываясь далеко за горизонтом. Как и в любом огромном людском сообществе, среди странствующих израильтян возникали разного рода тяжбы, ссоры и неудовольствия. Приходилось хоронить мертвецов, что приводило к имущественному размежеванию среди больших семей; женщины разрешались от бремени, и их младенцев надо было учитывать, когда запасались пищей и водой; порой возникали сложные и запутанные внутриродовые конфликты. Моисей понимал, что без твердых законов, установления и регламентации, без советов старейшин, существовавших когда-то в Гесеме, а потом распавшихся, его народ постепенно перестанет быть народом, а превратится в кочевую толпу, где начнется хаос и бесконтрольная игра низких страстей. Поднимавшийся время от времени ропот из-за нехватки воды или пищи, ропот, грозивший каждый раз перейти в смуту, также подталкивал его к мысли дать народу установления и законы. Первоначально он избрал с этой целью нескольких мудрых и твердых волей мужей, разделил их на четыре разряда, из которых каждый имел власть над определенным числом людей. Были назначены также начальники, ведавшие небольшими группами - в сто и пятьдесят человек. Так образовалась продуманная структура, обеспечивавшая на первых порах контроль и дисциплину. Моисей сразу же заметил, насколько ему легче стало управлять огромной и неповоротливой махиной, как только он перестал заниматься мелкими хозяйственными делами, перепоручив их разного рода ответственным лицам. Толпа превращалась в народ, а народ - в движущееся государство.
В своем странствии по пустыне примерно через три месяца после исхода из Египта евреи подошли к уже упоминавшейся нами горе Хориве - той самой, где росла неопалимая купина - терновый пламенеющий куст. Хорива имела с одной стороны пологий спуск, плавно переходивший в гору, называвшуюся Синай. То был север Синайской пустыни, подходившей длинным языком сразу к двум заливам, образованным здесь Черным морем. Синай - самая высокая гора в округе. Вместе с Хоривой она издали кажется двуглавой - подобно Арарату, приютившему когда-то меж своих двух вершин Ноев ковчег. Гора Синай очень живописна, ее сложный рельеф, образованный глубокими впадинами, трещинами и скатами, покрытый лесом, а местами совершенно нагой, принимал при восходе и заходе солнца удивительно причудливые очертания, производившие на путников глубокое впечатление.
У подножия этой горы и расположились своим огромным станом израильтяне. Они раскинули здесь шатры и отвели скот на удобные пастбища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Утолив жажду и наполнив кожаные мешки, люди двинулись дальше и через какое-то время пришли в Елим, благодатное место, оживляемое двенадцатью источниками и свежею сенью семидесяти финиковых пальм.
Но Моисей требовательно торопил своих людей, и, с неохотою и ропотом покинув оазис, путешественники вновь вступили на раскаленный песок пустыни. У них был запас хорошей воды и немало высушенных на солнце фиников, однако не было, разумеется, ни хлеба, ни мяса. И опять поднялся ропот. Израильтяне громко били по пустым котлам, проклиная Моисея и все его предприятие. Шел пятнадцатый день после их выхода из Египта, но иным казалось, что прошла уже целая вечность. Лишь одна пророчица Мариам знала, что впереди у них целых сорок лет странствий по пустыне, безлюдным и безводным землям мира. И лишь Моисей знал, что пустыня, по которой они идут пятнадцатый день своего странствия, принадлежит фараону и что они, следовательно, даже еще не вышли из земли египетской, будучи по закону все еще рабами и пленниками египтян.
Бог услышал ропот и сказал Моисею, явившись ему в одном из снов: «…Я одождю вам хлеб с неба; и пусть народ выходит и собирает ежедневно, сколько нужно на день…» (Исх. 16: 4).
И на шестой день после этого израильтяне наконец вышли за пределы египетского царства. Теперь они стали свободными людьми, не подвластными воле фараона, а подвластными лишь Моисею, исполнявшему, как они убедились, мудрую волю Бога.
В этот знаменательный день, вечером, огромные стаи перепелов покрыли едва ли не всю видимую поверхность земли. Их стали ловить и жарить. Так появилось мясо. А поутру выпала роса, которая, высохнув под лучами вставшего солнца, оставила после себя что-то вроде муки. В тот день была суббота. Моисей навсегда определил ее как день отдыха. Хлеб, найденный израильтянами, был особенным: с запахом кориандра, белый, с привкусом меда. Имя тому хлебу было манна.
Часть манны Моисей повелел положить в особый золотой сосуд-ковчег. Сосуд тот был неиссякаем. Израильтяне питались манною все сорок лет странствования своего по пустыне.
Не будучи голодными, израильтяне, однако, то и дело страдали от жажды.
И однажды, во время одного долгого и мучительного перехода, они опять, по своему рабскому обыкновению, возроптали на Моисея. Вновь, как ни странно, послышались речи, что лучше бы им оставаться в Египте, где вода была каждый день, а помимо хлеба, замененного надоевшей манной, было еще и мясо и приправы. Правда манна, имевшая привкус любимой травы кинзы (кориандра), отчасти заменяла утраченные приправы, но привкус, горько сетовали евреи, - это все же еще не сама трава.
Ропот народа, страдавшего от жажды, с каждым днем нарастал. Дело доходило до угроз.
«Моисей возопил к Господу и сказал: что мне делать с народом сим? еще немного, и по6ьюг меня камнями» (Исх.17:4).
Тогда, чтобы появилась вода, повелел Бог Моисею ударить в скалу своим чудодейственным жезлом. Изумленный и благодарный народ припал устами к живительной влаге и надолго успокоился.
Между тем, как и опасался Моисей, в пустыне появились враждебные племена. Некоторые из них хотя и были настроены неприязненно, считая пустыню своей собственностью, но не связывались с многочисленными толпами путников, насчитывавшими многие сотни тысяч мужчин, очень воинственных с виду. Пророкотав угрозы на своем гортанном языке, они вскоре в облаке пыли навсегда пропали из виду.
Однако племя амаликитян повело себя иначе: оно вступило в настоящую войну с евреями. Для разгрома амаликитян Моисей избрал предводителем быстро сформированного военного отряда давно им примеченного и очень талантливого в ратном деле Иисуса Навина. Амаликитяне были разбиты наголову. Само имя этого народа исчезло под песком забвения, и если его обнаруживают в священных книгах Моисея, то лишь в связи с великолепным полководцем и храбрым воином Иисусом Навином. Но и роль Моисея в разгроме амаликитян была большой. Он следил за битвой, продолжавшейся с утра до сумерек, с вершины холма, где рядом с ним были его постоянные советники Аарон и Ор. Когда, благословляя народ, Моисей поднимал руки, успех неизменно приходил к израильтянам, когда же он, устав, опускал их, начинали брать верх амаликитяне. В конце концов, заметив такую закономерность, Аарон с одной стороны, а Ор - с другой стали поддерживать руки Моисея, не давая им опуститься, что и помогло успешно выиграть сражение.
На горе Синай
Как уже говорилось, народ Моисеев, шедший по пустыне, был многочислен. Иногда даже с вершины какого-либо холма Моисей не мог увидеть всю колонну движущихся, так как и начало и конец ее терялись из виду за округлостью земли, скрываясь далеко за горизонтом. Как и в любом огромном людском сообществе, среди странствующих израильтян возникали разного рода тяжбы, ссоры и неудовольствия. Приходилось хоронить мертвецов, что приводило к имущественному размежеванию среди больших семей; женщины разрешались от бремени, и их младенцев надо было учитывать, когда запасались пищей и водой; порой возникали сложные и запутанные внутриродовые конфликты. Моисей понимал, что без твердых законов, установления и регламентации, без советов старейшин, существовавших когда-то в Гесеме, а потом распавшихся, его народ постепенно перестанет быть народом, а превратится в кочевую толпу, где начнется хаос и бесконтрольная игра низких страстей. Поднимавшийся время от времени ропот из-за нехватки воды или пищи, ропот, грозивший каждый раз перейти в смуту, также подталкивал его к мысли дать народу установления и законы. Первоначально он избрал с этой целью нескольких мудрых и твердых волей мужей, разделил их на четыре разряда, из которых каждый имел власть над определенным числом людей. Были назначены также начальники, ведавшие небольшими группами - в сто и пятьдесят человек. Так образовалась продуманная структура, обеспечивавшая на первых порах контроль и дисциплину. Моисей сразу же заметил, насколько ему легче стало управлять огромной и неповоротливой махиной, как только он перестал заниматься мелкими хозяйственными делами, перепоручив их разного рода ответственным лицам. Толпа превращалась в народ, а народ - в движущееся государство.
В своем странствии по пустыне примерно через три месяца после исхода из Египта евреи подошли к уже упоминавшейся нами горе Хориве - той самой, где росла неопалимая купина - терновый пламенеющий куст. Хорива имела с одной стороны пологий спуск, плавно переходивший в гору, называвшуюся Синай. То был север Синайской пустыни, подходившей длинным языком сразу к двум заливам, образованным здесь Черным морем. Синай - самая высокая гора в округе. Вместе с Хоривой она издали кажется двуглавой - подобно Арарату, приютившему когда-то меж своих двух вершин Ноев ковчег. Гора Синай очень живописна, ее сложный рельеф, образованный глубокими впадинами, трещинами и скатами, покрытый лесом, а местами совершенно нагой, принимал при восходе и заходе солнца удивительно причудливые очертания, производившие на путников глубокое впечатление.
У подножия этой горы и расположились своим огромным станом израильтяне. Они раскинули здесь шатры и отвели скот на удобные пастбища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106