А потом родственники узнали, что та фамилия
через "е", а самоубийцы - через "я". Ошибка вышла. На ошибках учатся.
Нельзя же стреляться из-за князей. За женщин - можно, и за судьбы мира, а
за князей - глупо как-то за них. Уж лучше... нет, все то же самое. Да! Еще
бы! Он был не двенадцатый, а тринадцатый. Как жаль. Ни за что погиб
человек. Как много все-таки в мире несправедливости.
Человек со вставной челюстью молол какую-то совсем уж чушь. Его,
наверное, переведут вниз, к буйным. Жаль! Попрошу врачей о снисхождении.
Все-таки он меня любил. Иначе почему не отпускает от себя? Попрошу. У нас
антисемит есть. Не явный, но про себя. Но я видел, как он смотрел на Мишку
Нехамкина сзади. Такой взгляд... гестаповец бы позавидовал такому взгляду.
Слава богу! Я ошибся. Просто Мишка помочился на него ночью. Он и
смотрел. Еще бы, посмотришь тут. А мишка тоже. Разве так поступают
интеллигентные люди. Мочиться на живого человека, да еще больного.
Ай-яй-яй. А еще член-корреспондент какого-то журнала.
Все бегут к окнам и что-то кричат. Что они кричат? Ведь тихий час
сейчас. Придет главврач и всем попадет. Да! Именно этим и кончится.
Кто-то вошел. О, что это! Что это?! Какие-то люди, нет, не люди.
Какие-то жуткие существа, похожие на рыб. Это, наверное, из первого
отделения. Не может быть! Даже там таких не держат. Какой-то жуткий
маскарад. Но нет, они улыбаются, они распахнули настежь все входы и
выходы, они идут к нам и какими-то чудными голосами что-то читают. Про
нас. Мы свободны.
"Постановлением всего разумного..." Неужели! Да здравствует! Не может
быть. И человек со вставной челюстью плачет и говорит:
- Я предупреждал, я сделал все возможное, - а существа хлопают его по
спине и пониже - у них низко расположены плавники. Но ласково хлопают. И
другие хлопают. И все смеются.
Я понял все. Это они, они. Те, что пришли очистить мир для тех, кто
прилетит. Отдать под школы. А может, это они и прилетели. И все, как у
меня: Жизнь без сна, - не как наказание, а как благо. Моя мысль!
- Я тоже, я тоже помог вам! - Это я кричу. Какое-то существо хлопает
меня по уколам и улыбается громадной ослепительной улыбкой. Да это же
дельфины, я про них читал и видел фото.
Они! Значит, профессор - и есть профессор! Как это я проглядел при
моей проницательности. Спасибо вам! Спасибо вам, дорогие мои дельфины,
дорогие мои киты!
Мне сказали, что киты подниматься не стали - они большие, они внизу в
первом отделении. А кругом - музыка, салют из 56 залпов по количеству моих
лет.
Спасибо вам, спасибо! Свершилось! И дельфины оказались великодушнее,
чем грозились. Они никому ничего не сделали и даже сняли первый пункт.
Пейте, пейте работники науки. Сейчас можно. Мы свободны! Как хорошо
все-таки чувствовать себя здоровым человеком, и чтобы все это знали.

Эпилог

На берегу моря и вдоль его берегов на воде, и под водой бродят
какие-то тихие существа. Некоторые из них иногда что-то выкрикнут или
забьются в истерике. Но в основном - они тихие. К ним все время подплывают
дельфины и они гладят их по спинам и дельфины гладят их. И существа
позволяют дельфинам залезать им на спину и щекотать себя под мышками, и
даже улыбаются, как будто им приятно. А может быть, им и в самом деле
хорошо!? Кто знает?...

1 2 3 4 5 6 7