Не прав тот, кто думает, что мы с Альфом были в плохих отношениях, хотя, конечно, во взглядах на футбол мы расходились. Он тоже мог иногда пропустить пару рюмок, и мы провели с ним вместе не один долгий вечер после матча, когда он позволял себе немного расслабиться, отдавая должное джину с тоником. Когда он снимал свою обычную маску, то оказывался совсем не таким суровым, неулыбчивым человеком, каким его знала публика. У него было прекрасное чувство юмора, много доброты и обаяния. Но временами и его терпение по отношению ко мне иссякало.
У нас в сборной Англии подобралась компания любителей выпить. Я часто жил в одном номере с моим добрым приятелем Бобби Муром. Он силен был выпить, но прежде всего он был сильным защитником и, по моему мнению, наверно, лучшим «бэком», каких только знал английский футбол. Никто в мире не мог достигнуть напористости и неизменно высокого класса игр.
Что касается выпивки, то и тут с ним было трудно тягаться. Мур мог после тяжелой, напряженной тренировки опрокинуть несколько кружек пива без каких-либо видимых последствий. Его никак нельзя было назвать пьяницей, но он получал большое удовольствие, потягивая пиво где-нибудь в баре после хорошей работы на футбольном поле.
Из-за нашего общего пристрастия к пиву мы с Бобби несколько раз попадали в весьма неприятные ситуации еще до пресловутой бесславной истории в Блэкпуле, когда мы оба играли за «Вест Хэм». Дело дошло до того, что даже возник слух, будто Альф собирается освободить Мура от звания капитана сборной Англии перед самым, чемпионатом мира 1966 года.
Первый раз мы навлекли на себя гнев Альфа накануне отъезда сборной Англии на встречу с Португалией в Лиссабон в мае 1964 года. Вечером мы с Бобби стали искать охотников совершить прогулку от отеля «Ланкастер Гейт», где мы тогда проживали, до Вест Энда.
С такими заводилами, как Мур, Гривс и Джонни Берн, немудрено, что в конце этой прогулки все нетвердо держались на ногах. К нам в тот вечер примкнули Гордон Бенкс, Бобби Чарльтон, Джордж Истхем и Рей Уилсон. Застряли мы тогда в нашем излюбленном местечке под названием «Бийч комбер», и, когда добрались до отеля, была уже почти полночь. Увидев свои паспорта на кроватях, мы все сразу поняли, что наша отлучка без «увольнительной» была замечена.
Так ошеломляюще и в то же время не устраивая крика, Альф дал нам понять, что он очень недоволен. Наутро он ни слова не сказал по поводу этой нашей выходки, и только четыре дня спустя, накануне матча, он к ней вернулся. После последней предыгровой тренировки он сказал: «Все свободны и могут идти переодеваться, кроме семи игроков, которые, как мне кажется, хотели бы поговорить со мной».
Как побитые, мы подошли к Альфу, остальные направились в раздевалку, бросая насмешливые взгляды через плечо. Альф был краток и зол: «Вам всем повезло. Если бы у меня было достаточно игроков в команде, я бы оставил вас в Лондоне. Однако я надеюсь, что вы поняли свою ошибку и впредь такой глупости не повторите».
Альф включил всех семерых в сборную Англии, и мы отблагодарили его, победив Португалию со счетом 4:3. Забили голы двое из ушедших тогда в «самоволку»: Берн и Чарльтон. Берн отличился тогда, забив три гола. После матча Альф даже позволил себе выпить несколько порций джина с тоником.
Не прошло и двух недель, как Мур и я снова попали к Альфу в черный список. На этот раз причиной была не выпивка, а музыка. Мы оба были поклонниками Эллы Фитцджеральд, и накануне матча со сборной США ускользнули вечером из нашего нью-йоркского отеля, чтобы попасть на концерт «первой леди джаза». Ни я, ни Боб не должны были играть в том матче, потому не видели ничего дурного в том, чтобы отправиться куда-нибудь вечером. Альф ничего не сказал, но за завтраком обращался к нам с подчеркнутой холодностью, и это не оставило у нас сомнений, что он недоволен.
Следующая остановка была в Рио-де-Жанейро. Что за горяченькие денечки у нас там были! Мы пробыли в Рио девять дней: участвовали в международном турнире и не жалели сил ни в игре, ни в развлечениях после нее.
Джонни Берн – весьма своеобразная личность; по своему умению пить он мог бы занять одно из первых мест в международных состязаниях любителей спиртного. Он всегда оказывался в центре нашей компании. Он был горазд на всякие проделки; однажды столкнул меня в новом костюме сборной в глубокий бассейн. Потом ему пришлось самому нырять следом, чтобы вытащить меня из воды. Я пережил ужасные минуты, после которых решил обязательно научиться плавать. По иронии судьбы, на следующий день Джонни, прекрасный пловец, чуть было не утонул на пляже Копокабана, попав в сильное течение.
Футбольный турнир потребовал от нас громадной отдачи физических и психических сил. В матче с Бразилией долго держался счет 1:1, и только за двадцать минут до конца игры Пеле забил один из своих коронных голов; это подняло боевой дух бразильцев, и они победили с крупным счетом 5:1. Это потрясло нас. Альф понимал наше состояние и вечером за четыре дня до следующего матча позволил нам расслабиться и погулять вволю.
На рассвете следующего дня команда из семи взъерошенных английских футболистов потерпела поражение со счетом 0:10 в импровизированном матче на пляже Копокабана с командой из двенадцати мальчишек, игравших на уровне дворовой ватаги. Слава богу, результат этого матча нигде не был зафиксирован.
Из Рио мы полетели в Сан-Паулу, чтобы посмотреть второй матч между Бразилией и Аргентиной. Могу честно признаться, что ничего подобного раньше не видел. На трибунах мест нам не досталось, и вся английская делегация, включая игроков, журналистов и руководителей, сидела на скамейках у боковой линии, а это значит всего в двух метрах от поля и в восьми от загородки, отделяющей от бушующей толпы болельщиков. Эти места не отличались большим удобством.
Не успели мы разместиться на скамейках, как зрители нас заметили и начали оглушительно скандировать по-португальски «пять – один» – весьма унизительное напоминание о нашем поражении в Рио. Берн не мог выдержать этого и, вскочив на скамейку, начал «дирижировать» болельщиками. Бразильцам это понравилось, и они принялись скандировать в такт взмахам рук Джонни.
Когда бразильская команда вышла на поле, внимание «хора под управлением Берна» переключилась на нее. Болельщики приветствовали свою команду, и ночное небо светилось россыпью огней фейерверка, выпущенного с трибун. Затем мы увидели фейерверк иного рода – на футбольном поле.
Сразу же после первого свистка аргентинский защитник Мессиано дал понять, что его единственная цель – не дать сыграть Пеле. Он толкал его, валил на землю, плевал в него, ставил подножку и хватал за майку каждый раз, когда, казалось, Пеле наконец удалось его миновать. Через полчаса такой просто хулиганской опеки Пеле совершенно вышел из себя. Он накинулся на Мессиано и ударил его головой прямо в лицо.
Аргентинца унесли с переломом носа. Трудно поверить, но судья из Швейцарии оставил Пеле на поле.
Намеренно и цинично ведя свою нечестную игру, аргентинцы мешали бразильцам играть красиво и ритмично. Над стадионом повисла гробовая тишина, когда за две минуты до конца матча игрок, заменивший травмированного Мессиано, забил свой второй гол в матче, и счет стал 3:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37