За кофе я напомнил Лусинде:
— Хотите что-нибудь рассказать, лучше сделайте это поскорее, мы поедем быстро.
— Почему вы мне это говорите?
— Что-то вас тревожит, и, по-моему, я знаю, в чем дело. Видите ли, я первый увидел Конвея.
— Он был жив? Еще не умер, когда вы нашли его?
— Мертвее мертвого. Но надо соблюдать порядок. Нельзя же просто закопать труп, и конец. Нужно известить кого положено. Кто-нибудь да начнет расспрашивать, захочет выяснить, что произошло.
— Таких нет. Он был сирота. Друг моего отца, но отец на том свете.
— Возможно. Но тогда я об этом не подозревал.
— То есть?
— Я обыскал его карманы.
Она задержала дыхание и как будто побледнела.
— Забрал, что нашел, для опознания либо передачи родственникам.
— Я же сказала, у него нет родственников. Можете отдать все мне.
— Может, и отдам. Там нашлась карта. Потом несколько монет и пуговицы. Очень необычные пуговицы.
— Я ничего про них не знаю.
Какое-то время я молчал. Скоро к костру подойдут остальные. Я покормил огонь палочками и произнес:
— А я знаю.
— Что? — поразилась Лусинда.
— Я узнал эти пуговицы. Понимаете, мисс Фолви, я человек любопытный. Читаю, слушаю, а когда заинтересован, спрашиваю. Ищущий знаний может забрести на весьма странные тропы. Зайдя так далеко, как зашел я, сложить два и два нетрудно. Ваш отец тоже интересовался разными вещами, это очевидно. Каким образом до него дошли сведения о кладе, мы, вероятно, никогда не поймем, но известен этот клад ему был, как и Конвею, тут все ясно. Его выдают пуговицы.
— Кроме них, ничего не осталось, — сказала Лусинда. — Когда отец разыскал старую церковь, сокровища исчезли… их уже не было. Он нашел эти пуговицы, медальон… несколько монет и драгоценный камень, который воры уронили, торопясь поскорей оттуда убраться.
— Пока что все верно, нет сомнения, но как насчет старого индейца? Он ведь что-то поведал вашему отцу. Поведал достаточно, если придерживаться истины.
В замешательстве ее глаза старались проникнуть мне в Душу.
— Мне нужна помощь. Этим людям можно верить?
— Они ставят на кон свои жизни, чтобы поддержать вас.
— Или чтобы найти то, что я ищу?
— Когда дело заходит о золоте или хорошенькой женщине, доверять следует не всем, но этим, я считаю, можно. Я убедился, что люди они порядочные, и, чему бы там некоторые ни желали верить, есть на свете честь и достоинство. Но подумайте-ка вот о чем. Допустим, вы уезжаете без добычи; как вы сумеете вернуться сюда? Историй о затерянных городах, заброшенных храмах, утраченных ценностях — тысячи. С какой стати поверят именно вашему рассказу, а не любому другому? Сколько найдется желающих отправиться с вами в места, где живут индейцы? И еще одно. Вдруг кто-то найдет клад, пока вас нет? Что, если тот старый индеец не был единственным, который знал? Тот человек, кто напоминает вашего отца, — известно ли ему что-либо?
Все сказанное мной соответствовало действительности, и она это сознавала. Ее шансы попасть в эти края опять не стоили ломаного гроша, и однако девушка оставалась в нерешительности, ломала пальцы и размышляла.
Я прекрасно представлял себе ее чувства. Одинокая молодая женщина по уши в затруднениях, на которые никогда не рассчитывала, не говоря о том, чтобы предусмотреть выход. Выберется из этих диких мест — ее ждет отчаянная бедность В мире, не знающем милосердия. Кругом чужие, грубые на вид люди, не признающие никого и ничего. Она знала, что я ирландец и Дэйви Шанаган тоже, но это еще ничего не значило. Среди ирландцев тоже сволочей хватает.
— Не представляю себе, что и делать, — растерянно пробормотала Лусинда. — Я… у меня нет никого. Не ждала такого, отправляясь в Санта-Фе. Должен был помогать мистер Конвей, Хорхе опять же. Им я верила.
— Теперь придется верить нам.
Глаза умоляли. Рискнуть всем… или всего лишиться.
— Вы… раньше об этом знали?
— Знал. Всегда увлекался подобными историями, а эта отличается некоторыми особенностями, углубляться в кои сейчас нет надобности. Кладов было два, знаете ли.
— Не слыхала.
— Началось дело на Мальте. Мальтийский рыцарь-отступник сбежал с острова, прихватив золотой медальон, серебряные пуговицы, срезанные с форменной одежды, и дюжину самоцветов. Со страху перед бывшими товарищами, которые наверняка бросятся вдогонку, он вступил в Испании в ряды солдат, отправляющихся в индийские земли. Замыслил он купить себе плантацию на одном из островов и там осесть. Однако его преследователи устроили, чтобы его арестовала инквизиция. Беглеца предупредили, он продал один из камней и тайком пробрался на борт каравеллы, отплывающей в Мексику. По прибытии он под вымышленным именем поступил в службу и несколько раз руководил походами за индейскими рабами. В одном из таких походов ему и попалась заброшенная церковь в пустой деревне. Очередная неудачная попытка основать поселение, из Которой, по причине индейской воинственности, ничего не вышло, и к тому времени, когда наш герой набрел на развалины, давно забытая.
Тут-то один индеец и предложил рассказать о сокровище, если капитан согласится отпустить его и не вести в рабство. Капитан стал слушать, и индеец рассказал, что много золота спрятали от испанцев, когда те взяли в плен Монтесуму, и он знает, где это золото. Привел капитана к нему, тот быстренько индейца убил, укрыл свои драгоценные камни и только что взятое золото в древней церкви и ушел.
— Я понятия не имела обо всем этом. Откуда вам стало известно, как дело было?
— Большая часть попала в записи. Секреты не бывают настолько секретными, как мы себе воображаем. Индеец, пытавшийся выкупиться, говорил с другими индейцами о том, что надеется осуществить, и, когда он исчез, один из группы об этом рассказал. Золото всякий любит, а где мед, там и мухи. В штабе получили запрос о некоем ренегате с Мальты, так что капитана вызвали на допрос сразу по двум пунктам. Допрапшвающим не повезло, как и капитану: он оказался слабее, нежели полагал, и не пережил допроса. Все, что удалось вытянуть, это что тот ничего не знает, ничего не прятал, а мальтийские рыцари его травят за проникновение в их тайны.
К отчету о происшедшем был приложен листок о том, что, по-видимому, умерший скрыл сокровище в церкви или часовне при миссии.
— А я ничего не знала!
— Все это случилось давным-давно. Я приобрел эти сведения одним прекрасным вечером во Франции. Мы собрались и беседовали об исчезнувших городах и потерянных кладах, люди часто это делают. Среди нас находился молодой человек из Мадрида, он и знал всю историю. После мы малость покопались еще, просто из любопытства.
— Но там ничего не было! Отец как-то разузнал или вывел местонахождение брошенной церкви, но сокровище исчезло, и даже ту ерунду он еле нашел. Он думал, что забирали клад ночью и не заметили, что кое-что оставили.
— Может быть. Но на этом не кончилось. Двое нашедших наняли ватагу индейцев и двинулись на север. Случилось это очень давно, до того, как Анса отправился покорять Нью-Мексико. Та пара скрылась, и далеко к северу один прикончил другого. Потом его самого с несколькими спутниками убили индейцы.
— А дальше?
— Дальше ваш черед. Если только вы знаете, где золото лежит и оно все еще там.
Ветерок коснулся пламени, и оно раздраженно заплескалось. Я добавил горсть веток, прислушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38