О'Флахерти, ирландец, который ставил на моего мула, пришел к нам в дом.
— Я никогда не видел вас на ринге, — сказал он, — но человек, у которого достаточно здравого смысла, чтобы поставить на мула, должно быть, очень хитер. Так что я поставил весь свой выигрыш на вас.
Тинкер взял револьвер, что делал крайне редко, ирландец осмотрел свое ружье, куртка Дока Халорана воинственно топорщилась, это означало, что он прихватил два шестизарядника, и я тоже сунул оружие за пояс.
Мы вскочили на коней, чтобы отправиться к рингу. Но не успел я тронуться с места, как услышал, что кто-то зовет меня, а когда обернулся, увидел очаровательную девушку в красивой коляске. Это была Марша Декроу. Она просто расцвела. Я даже не мог себе представить, что она станет такой красавицей.
Сняв шляпу, я поклонился и спросил:
— Все еще черным ходом?
Она улыбнулась, и ямочки заиграли на ее щеках.
— Тогда я была ребенком, Орландо. Слишком много о себе воображала.
— Уж точно.
— Как вы суровы, — рассмеялась она. — Сожалею, вас ведь долго держали в тюрьме. Отец рассказывал о вас.
— Мне нужно ехать, — сказал я, хотя, по правде, мне этого ужасно не хотелось.
— Вы идете драться с этим амбалом? Мой отец не позволил мне пойти, хотя я даже обещала не выходить из коляски и не подъезжать близко. Но я все равно найду окно и посмотрю ваш бой.
— Может не стоит. Борьба предстоит жестокая. Не исключено, что он побьет меня.
— Я увижу вас после боя, Орландо? В конце концов мы кузены. Разве не так? Или что-то в этом роде. Ваш отец женился на моей тете.
— Вы с ней часто видитесь?
— Увы, это невозможно, если учесть те чувства, которые питает ваш отец к моему. И сейчас вот мы едем в Остин из-за каких-то имущественных споров.
Я подобрал поводья. Тинкер и Док нетерпеливо ждали. Время поединка приближалось.
— Передайте своему отцу, чтобы он оставил все притязания. У него нет прав на наследство Джонаса.
Ее лицо омрачилось.
— Значит, вы теперь мой враг?
— Я не враг. Но мне известно о предательстве и убийстве. Я видел, как он совершил это.
— Оставим это, Орландо. — Взгляд ее на мгновение стал напряженным, но потом она улыбнулась. — Так после поединка? Выиграете или проиграете — вы придете? Папа не одобрил бы нашей встречи, но вы же захотите увидеться со мной… Я остановилась у Эрлтонов, в самом конце улицы. У них не нашлось комнаты еще и для папы, так что его там не будет. Пожалуйста, приходите.
— Ну что ж, — она была очень хорошенькой девушкой, — посмотрим.
При виде огромной толпы возле загона у меня опять схватило желудок. На заборе по всей длине которого были прибиты доски, чтобы покупатели могли осмотреть продающийся скот, ни одно место не пустовало. Кое-кто сидел и стоял на телегах, всадники оставались в седлах.
На смоченной заранее площадке — яблоку негде упасть.
Я спешился, и толпа вдруг разразилась приветственными криками. Такой прием она оказывала Дункану Кэфри, вылезавшему из коляски. Сняв полосатый свитер, он поднял в приветствии руки, поигрывая мощными бицепсами.
Темно-голубое трико и красивые спортивные туфли Кэфри, очевидно, приобрел специально для поединка. Для меня же Тинкер с трудом раздобыл черное трико и мокасины.
— У них есть перчатки, — сказал Док Халоран, — они согласны драться в них или без них.
— Возьми перчатки, — посоветовал Тинкер, — спасешь руки, удары станут сильнее. В них драться лучше, чем на кулаках. Они компактны, больше ударная поверхность и меньше опасность пораниться.
Я принял предложение, и мне принесли пару перчаток на три унции. Засунув руку внутрь, я сжал кулак, он стал тяжелым и могучим.
— Мы сражаемся по правилам, принятым в соревновании на Лондонский приз, — объяснил Док. — Вы деретесь до тех пор, пока один из бойцов не упадет. Отдых — одна минута. Выходя на каждый раунд, ногой нужно дотронуться до отметки.
— Он знает, — кивнул Тинкер. И взглянул на меня. — Надеюсь, ты не забыл, чему я учил тебя во время нашего путешествия? Можешь использовать против него бросок через бедро. При ближнем бое осыпай его ударами, пока тебя не остановят.
Всех так привлекал Кэфри, что, когда я снял свитер, никто даже не посмотрел в мою сторону. На юге я загорел как индеец, спину и плечи мои «украшали» шрамы от ударов плетью.
Разница в весе меня не пугала, я видел, что лучше накачан, плечи мои шире, а грудная клетка мощнее.
Шериф Вальтон вышел на ринг, поднял руку и выстрелил, чтобы призвать зрителей к порядку. Дождавшись тишины, объявил, что пристрелит всякого, кто приблизится к веревкам или повалит столб.
Вокруг ринга собрались сторонники Кэфри, оттеснив моих немногочисленных друзей на задний план.
Предположим, подумал я, вся толпа двинется на ринг. Что тогда делать Вальтону?
Судья объявил первый раунд, и как только мой носок коснулся отметки, Кэфри тотчас же нанес мне прямой удар левой в лицо, это было ощутимо. Я прыгнул на него, работая обеими руками, а он стал двигаться вокруг меня, как бочар вокруг бочки. Трижды он достал меня в лицо, а мне ни разу не удалось ответить.
Толпа неистовствовала, Дун подскочил ко мне снова, но на сей раз я ушел от него, нагнув голову, и провел два коротких в живот, прежде чем он применил ко мне бросок через спину с захватом спины и шеи. Моим падением на колени закончился раунд.
Когда я вернулся в свой угол и сел на колено Халорана, мои губы вздулись, а на скуле затвердела шишка.
— Такую же поставлю! — горячился я.
— Держись ближе к нему, — прошептал Тинкер, — подними руки выше, а локти сведи вместе. Все время старайся наносить удары по корпусу.
Начало второго раунда ознаменовалось тем, что Кэфри обрушил на меня серию ударов двумя руками. Некоторые из них оказались достаточно чувствительными, и я опять набычился и сильно стукнул его в живот. Он пытался оторваться от меня, но я быстро настучал и опрокинул его. Тем раунд и завершился.
Дальше поединок развивался так, что ни один из нас не имел перевеса. Дункан был быстрым, в хорошей форме и отлично двигался. Шесть раундов прошли за четверть часа, но седьмой тянулся целых пять минут. И тут появилась первая кровь. Он сильно ударил меня по голове, и я зубами прикусил губу. Алая струйка потекла по подбородку. Ставки выросли до трех к одному. Число сторонников Кэфри возрастало.
Во втором этаже дома напротив ринга были открыты окна. Две женщины наблюдали за поединком возле одного из них, у второго никто не появлялся.
Начался восьмой раунд, и я быстро пошел в наступление. Избежав удара левой по голове, я дал ему под ребра. У него захватило дух. Это было мое первое серьезное нападение во время поединка. Думаю, оно его удивило. Дун отступил, изучая меня, а я его подловил. Сделал неловкое движение, будто бы открыв правую руку, он приблизился, нанося удар правой, а я согнул руку в локте, поставил кулак на уровне плеча, а локоть над бедром, развернул левое плечо и сделал бросок почти через центральную линию, держа кулак поднятым вверх, как он и был. Когда Кэфри перелетел через меня, я развернулся и, приложив всю силу плечей и массу тела, нанес ему сокрушительный удар.
Он пришелся в скулу. Дун отлетел через весь ринг к веревочным заграждениям. Услужливые руки толкнули его обратно, но я продолжал наступать и опять нанес удар левой. Однако слишком напряг правую руку и сделал ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33