Сделав шаг назад, я взглянул на стол, где сидели люди Ролона Тейлора. Двое из них начали подниматься, один все еще сжимал вилку и нож, четвертый медленно опускал чашку на стол.
— У тех ребят не все гладко получилось, — заметил я. — Но на вашем месте я бы закончил ужин.
Несколько человек вышли из магазинов. Одна женщина в шоке уставилась на трупы, поднеся руку ко рту. Из лавки мясника выглянул приказчик в белом переднике.
— Я все видел. — Я произносил слова ясно и отчетливо. — Они хотели убить его. Он защищался.
— Этот парень, Топп, живет тут несколько дней. Никого не беспокоит. Мирный человек, занимается своими делами.
— Люди Тейлора, — сказал кто-то, — настоящие бандиты.
— Как надоели их выходки: скопом приезжают в город, творят черт знает что. Пора организовать отряд виджилантов с хорошей веревкой.
Дверь осталась открытой, и за столиками было слышно все до последнего слова.
Вернувшись к Молли, я позвал Германа.
— Как насчет еще одной чашки кофе, приятель? Улица сейчас не то место, где можно появляться без вреда для здоровья.
Один из команды Тейлора произнес:
— Я убью его. Пусть это будет последним, что я сделаю в жизни…
Посмотрев на них через зал, я ответил:
— Попробуй, и это точно будет последним делом в твоей жизни. Вы, ребята, сначала разузнали бы о нем получше. Выглядит он тихоней, а на самом деле — старый драчун.
Перед окнами ресторана собралась разгневанная толпа. Реплики стандартного образца: «на людей нападают», «пора выгнать их из города», «сколько можно терпеть» — висели в воздухе.
Я больше не слушал. Пока все были заняты, у нас появилась возможность скрыться незамеченными. Поднявшись, я взял чашку и пошел на кухню. Спрятавшись за дверью, позвал Молли.
Солнце уже садилось, когда мы выскользнули из ресторана. На мне болтался старый пиджак Германа. Дворами мы добрались до дома Мэгги. Оставалось только как-то с ней поладить. Ведь другой случай мог и не представиться.
Когда мы отошли на сотню ярдов, то остановились и прислушались. На улице продолжали кричать, но преследователи не объявлялись. Повернув, мы обогнули рощицу и наконец вышли на дорогу к дому Мэгги.
Она жила в бревенчатом двухэтажном особняке, на первом этаже которого со стороны, выходящей к городу, горел свет. В другом его крыле тоже горел свет, и, когда мы приблизились, из дома вышла женщина и выплеснула воду из кастрюли. Затем она постояла, глядя на город, явно удивляясь выстрелам, и уже поворачивалась к широко распахнутой двери на кухню, когда услышала шаги. Остановившись, посмотрела в нашу сторону.
— Мэм? Мэгги дома?
— Дома, — ответила женщина, — но ее нельзя беспокоить.
— Это очень важно, — мягко настаивал я, — важно для безопасности молодой леди. В городе беспорядки.
— Да, стреляли, — согласилась кухарка.
— Мне надо увезти отсюда молодую леди, — объяснил я. — Мы хотели одолжить у Мэгги лошадей.
— Лошадей? Да вы с ума сошли. Миссис Тайберн никому не одалживает своих лошадей. Никому, поверьте мне.
— Можем мы повидать ее? Вы не передадите ей, что мы хотим поговорить?
Женщина неохотно пошла к дому. Когда мы вошли в полосу света, падавшего из открытой двери на кухню, она оглянулась и внимательно на нас посмотрела.
— Ну… — в нерешительности сказала она, — я передам. Но имейте в виду, ничего не обещаю. Она никого не принимает неделями и не хочет принимать.
Сняв фартук, кухарка повесила его на спинку стула и открыла внутреннюю дверь. Донесся звук музыкального инструмента и женский голос, поющий «Золотое тщеславие».
Дверь закрылась, и мы остались стоять возле нее. Молли выглядела испуганной.
— Майло? Если она не даст нам лошадей, что мы будем делать?
За закрытую дверь не доносился шум города, но бандиты уже могли спохватиться, что нас нет, и начать поиски. Если у них есть голова на плечах, они будут искать осторожно, потому что у жителей любого западного городка терпение не безгранично и, насколько я знал, в городке не было представителя закона. В таких случаях народ сам решал свои проблемы, и со злодеями горожане обычно не церемонились.
В безукоризненно чистой теплой кухне, пахнущей свежим хлебом и кофе, ждать доставляло удовольствие. Вдруг дверь на улицу открылась, и вошел огромный индеец. И он на самом деле оказался огромным. Я тоже не маленький и, говорят, довольно сильный, но из этого индейца получилось бы двое таких, как я. Может, он и состарился, но глядя на его громадные ручищи, я бы не сказал, что он даже пожилой.
— Меня зовут Майло Тэлон, — представился я.
Он не отрываясь смотрел на меня, как мне показалось, достаточно долго, потом произнес:
— Я тебя знаю. — Помолчал и добавил: — Иногда ты ездил на пятнистой лошади.
Я не садился на ту кобылу в яблоках вот уже несколько лет. Да и ездил на ней далеко отсюда.
Прежде чем я успел спросить его, где он меня видел на пятнистой лошади, женщина открыла внутреннюю дверь, поманила нас и повела по коридору, заставленному полками с книгами, затем, должно быть, через гостиную в дальнее крыло. Она легко постучала, открыла дверь и, сделав нам жест войти, закрыла ее за нами.
Мэгги сидела в огромном кресле на возвышении, и вначале я подумал, что это больное самолюбие заставило ее сесть на то, что казалось троном. Затем я понял, что, добавив восемь дюймов к обычной высоте кресла, она могла наблюдать за происходящим в городе и его окрестностях.
Ее ранчо находилось на холме высотой около ста футов, и город открывался перед ней как на ладони, если кому-то нравятся городишки с одной улицей на лысой равнине. Рядом с креслом стояла подзорная труба на треноге, которая позволяла ей не только видеть, что делается в городе, но и различать лица горожан.
Мэгги оказалась маленькой женщиной, не больше пяти футов двух дюймов, но довольно пышной, с хорошим цветом лица и молодой упругой кожей. Больше того, она была симпатичной. Ее черные волосы едва тронула седина. Я с удовлетворением заметил, что к правой стороне ее кресла пристегнута кобура с кольтом 44-го калибра.
Несколько минут она молчала, изучая нас, затем указала на пару кресел:
— Садитесь, пожалуйста.
Она взглянула в сторону двери и сказала:
— Эдит? Будьте добры, принесите нам кофе. Да, и мне тоже.
Потом обратилась ко мне:
— Вы, должно быть, Майло Тэлон. Я о вас много слышала, молодой человек. — Не ожидая ответа, она повернулась к Молли. — А вы нам очень поможете. Вы как раз то, что нам нужно. Вы молоды, вы хорошенькая, и ковбои пронесутся лишних пятьдесят миль, не касаясь земли, если вы им улыбнетесь. Что касается меня, то в свое время я проезжала по пятьдесят миль, только чтобы мне улыбнулся мужчина.
— Простите меня, — сказал я, — но мне не верится, что это было необходимо.
Мэгги поглядела на меня, в глазах ее появилось сияние.
— Да, вы точно Тэлон.
— Вы знали кого-то из Тэлонов?
Она пропустила вопрос мимо ушей, но добавила:
— Многие наслышаны о кладах Тэлона, о пиратской добыче, которую припрятал или закопал ваш предок по всему свету. Мне кажется, вы должны знать где.
— Я ничего не знаю, — ответил я. — Если эти истории правда, то они такая же загадка для меня, как и для других. Судя по рассказам, он был старым дьяволом и не верил, что человек должен что-то получить за просто так. Что бы ни прятал, если вообще что-нибудь прятал, он закопал это будь здоров как.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49