Захват был выполнен блестяще, и бычок упал на землю почти в ту же самую минуту, когда Марти затянул веревку. Он уложил бычка наземь, связал его и, выпрямившись во весь свой рост, поднял вверх руки.
— Люди! — прогремел по громкоговорителю голос Робертса. — Такого времени еще никто не показывал! Марти Махан, наша звезда родео, известный во многих странах, уложил бычка и связал его за одиннадцать целых и две десятых секунды!
На три десятых секунды быстрее, чем Стоупер. Марти повернулся, сопровождаемый приветственными криками, и пошел к своему черному коню, но тут кто-то — в глубине души Марти был уверен, что это сделал Стоупер, — заорал во все горло:
— А где Страшный Сон? Давайте сюда Страшного Сна!
Публика подхватила крик, и Марти ушел с арены, чувствуя, как в ушах у него все еще гулко отдаются обидные слова:
— Давайте Страшного Сна! Пусть он сядет на него! Трус!
Побелев, Марти рухнул на землю. Старый Джон взглянул на него.
— Обидно, не правда ли, мальчик мой?
Махан ничего не ответил. Он сидел расстроенный, бледный как полотно. В эту минуту из-за ограды корраля показался Яннел Стоупер, а с ним несколько других ковбоев.
— А вот и наш герой! Он у нас ездит на смирных лошадках, на которых только и возить что молоко.
Марти резко обернулся.
— Ну, хватит! — рявкнул он.
Яннел в изумлении остановился. Потом глаза его сузились.
— Полегче, желтопузый слизняк!
Сжав кулаки, они впились друг в друга полными ненависти глазами. Но в эту минуту загремел громкоговоритель:
— Стоуперу приготовиться к бою быков! Стоупер — на коня!
Рыжий верзила выругался и повернулся, чтобы идти.
— Скажи спасибо, что мне надо выходить на арену, а то бы я тебе врезал! — прорычал он. — Ну, ничего, ты у меня еще попляшешь!
— Не волнуйся, встретимся позже, — бросил ему вслед Марти. — Где угодно и в любое время!
И он удалился, мрачный и расстроенный. За его спиной раздался рев публики — это Яннел бросился на своего быка. Несколько мгновений Марти стоял неподвижно, вслушиваясь в этот рев. Скоро ему тоже выходить на арену — и люди будут смотреть на него, выкрикивать обидные слова и улюлюкать. К чему ему все это?.. Не лучше ли сразу уйти, и дело с концом!
Но тут ему в голову пришла другая мысль, и он на всем ходу внезапно остановился. Сбежать?! Ну уж нет, этого они от него не дождутся! Он выйдет на арену и заставит их взять назад все оскорбления! Все до последнего слова! Марти круто повернулся и пошел назад. Когда пришло его время выступать, он вылетел на арену словно демон и уложил быка быстрее, чем когда-либо в своей жизни. По громкоговорителю объявили его время, и он прыгнул в седло.
С трибун снова понеслись насмешки и колкости, но на этот раз вместо того, чтобы сразу уехать с арены, Марти направил своего коня к трибунам и остановился, подняв в приветственном жесте свою шляпу, и стал ждать, когда утихнет шум. В лицо ему неслось улюлюканье, крики и свист, но он замер в седле совершенно неподвижно. Лицо его смертельно побледнело, а глаза возбужденно горели. Наконец публика угомонилась, и наступил миг тишины. Тогда Марти снова помахал шляпой и, повернув коня, в полной тишине удалился с арены.
Старый Джон стоял рядом с Пег Грэм, которая, широко раскрыв глаза, взирала на это зрелище.
— Эффектный ход! — сухо прокомментировал Старый Джон.
Пег молниеносно повернулась и бросила на старика быстрый взгляд, а потом снова перевела его на Марти,
— Да… это было очень эффектно! — с сомнением в голосе произнесла она. Брови ее сошлись на переносице. — Но я вас не знаю, мистер.
Старый Джон перекатил во рту жвачку.
— Да, мэм, вы меня не знаете. Как, впрочем, не знаете, чем отличается настоящий мужчина от простого грубияна.
С этими словами он резко повернулся и пошел прочь. Пег, лицо которой вспыхнуло от досады и стыда, смотрела ему вслед.
Повернувшись, чтобы идти, она задумалась. Может, она и вправду зря обидела Марти Махана? Можно ли считать его трусом только потому, что он отказывается садиться на коня по кличке Страшный Сон? Но ведь если человек принимает участие в родео, он не должен бояться свирепых жеребцов! В таких соревнованиях участники обычно ездят на тех лошадях, которых им дают. К тому же большинство ковбоев предпочитают коней с неукротимым нравом, поскольку это дает им возможность отличиться. Но даже если этот конь необычайно свиреп и неукротим, как утверждает Махан, то это еще не повод отказываться садиться на него.
В конце концов Пег пришла к выводу, что рассердилась только оттого, что не смогла смириться с мыслью о том, что люди будут считать Марти трусом, и еще потому, что труса она любить не могла.
Яннел Стоупер выиграл состязания по езде на неоседланном коне в первом и втором раундах. Потом он выступил со своей обычной программой трюков на коне, и первый день родео закончился. Героем дня стал Стоупер, несмотря на то, что он проиграл Марти в состязаниях с захватом бычка. Его стойкое намерение укротить именно того жеребца, от которого отказался Махан, заинтриговало публику.
Махан расстроился до глубины души. Он бродил по улицам Винд-Ривера, чувствуя себя одиноким и никому не нужным. Было неловко оттого, что он так вырядился, и больше всего на свете ему хотелось сейчас уехать отсюда куда-нибудь подальше. И лишь боязнь того, что люди расценят его отъезд как бегство и что по всем штатам разнесется весть о его трусости, удерживала его на месте. Он знал, что его отказ садиться на коня по имени Страшный Сон вызвал к нему повышенный интерес, и люди теперь будут следить за каждым его шагом.
Весь вечер в городе только и было разговоров, что о серовато-коричневом жеребце. Несмотря па то, что Марти во всеуслышание был назван трусом за отказ укрощать его, люди стали задумываться — а может, этот конь и вправду убийца? Однако Яннел с презрением отвергал это утверждение.
Марти Махан ужинал, когда дверь вдруг распахнулась и в кафе вошел огромный рыжеватый Стоупер в сопровождении Реда Карвера и Пег Грэм. Когда девушка увидела Марти, одиноко сидящего за столом, она повернулась, чтобы уйти, но Яннел не отпустил ее. Они прошли в зал и уселись недалеко от столика, где сидел Махан. Вокруг Яннела тут же собрались его дружки. За стойкой бара восседал Старый Джон, не спеша поедая пончики и попивая кофе.
— Ну, разумеется, я укрощу этого коня! — громко выкрикнул Стоупер. — Я ведь не такой трус, как некоторые! Я могу сесть на все, что имеет шкуру!
Махан взглянул на хвастуна. Странно, но вопреки всему он был спокоен и собран. Ему вдруг показалось, что это его ум, а не тело охватила ярость. Глаза его смотрели холодно и ясно. Он взглянул на Яннела Стоупера, и глаза их встретились.
— Наконец-то все увидели твое истинное лицо! — презрительно фыркнул Стоупер. — Ты всегда был обманщиком!
— А ты всегда был крикуном! — спокойно парировал Марти.
Лицо Стоупера залила краска гнева. Потом его блекло-голубые глаза сузились, и он улыбнулся. Откинувшись на спинку стула, сказал:
— Мне всегда хотелось хорошенько врезать тебе, и сейчас я встану и с удовольствием влеплю тебе пощечину!
Он и в самом деле встал, направляясь к Марти. Карвер хотел остановить его, но тщетно. Пег Грэм тоже встала; у нее от ужаса расширились глаза, и она закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
— Сейчас я тоже встану, — угрожающе произнес Марти, вскакивая со стула, — и ты пожалеешь о том, что открыл свой поганый рот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47