Затем поднял голову и посмотрел на небо.
Зрелище было захватывающее. Люди, которые живут в этом краю, часто смотрят на звезды. Жалко только, что им никогда не хватает времени полюбоваться ими.
Гарфилд не знал, что смотрит на звезды в последний раз. Не знал, что через несколько часов он будет лежать на траве мертвый и холодный.
Глава 14
Майк Бастиан проснулся неожиданно, как будто его кто-то толкнул. Несколько минут он лежал, не двигаясь, пытаясь вспомнить, где он находится и почему.
Затем он сел. Его револьверы и винтовка лежали рядом. Он спал в маленьком домике, сложенном из камня, и слышал шум реки. Ему нужно пересечь реку, хотя, судя по шуму, который до него доносился, эту реку пересечь нельзя. Старый индеец сидел у камина и курил трубку. Он посмотрел на Майка.
— Тебе нужно поесть. Луна встает. — Старик помолчал. — Даже он никогда не пытался пересечь реку ночью.
— Ты очень хорошо говоришь по-английски, — заметил Майк, подумав при этом, что его английский не так хорош, как следовало бы.
Индеец сделал неопределенный жест своей трубкой:
— Мальчишкой я был проводником у миссионера. Он был добрым, сердечным человеком, пытался научить индейцев тому, что они знали лучше, чем он, хотя называли это другими словами.
— В любом случае он научил тебя хорошо говорить.
— Да, это так. Я говорил с ним по-английски каждый день в течение шести лет. Он рассказывал мне о том, как надо лечить людей, и я думаю, что моя мать тоже научила его кое-чему. Она очень много знала о травах. Он однажды спросил у меня, почему я никогда не хожу в церковь, и я ответил, что хожу в горы. Я сказал ему, что моя церковь — это склоны горы, оттуда я наблюдаю, как проходит день и проплывают мимо облака. Я сказал ему: «Я пойду в твою церковь, если ты пойдешь вместе со мной в мою». Думаю, к тому времени как он покинул нас, моя церковь нравилась ему уже больше. — Старый индеец повернулся к Майку. — Когда ты устал и весь мир тебе надоел, пойди в горы и посиди на склоне или в любое другое безлюдное место. Даже в церкви лучше, когда там никого нет. Я так думаю, но кто я такой? Всего лишь старый навахо, который слишком много говорит, потому что хочет поговорить по-английски.
Когда Майк поел, они вдвоем направились по тропе, которая вела еще выше, к уступу.
— Бену Карри понадобилось два года, чтобы построить этот мост, — сказал индеец. — И никто не пользовался им кроме него, да и он переходил по нему всего несколько раз.
Майк с ужасом уставился в ревущую темноту. Пересечь каньон здесь? Невозможно! Человек не может удержаться на плаву в такой воде, да и лодка тоже, только если гребец будет плыть по течению и при этом ему повезет. Ущелье в этом месте сужалось. По крайней мере, оно было уже, чем в остальных местах. Волны вздымались у входа в расселину и с ревом и грохотом прорывались сквозь нее — снег в горах уже начал таять.
— Смотри туда. Видишь? Это и есть мост. Мост из проволоки, накрепко привязанной к кольцам в скале.
Майк вгляделся в черноту каньона и увидел две едва заметные нити, две стальные проволоки, натянутые одна над другой примерно на расстоянии пяти футов. Он стоял на краю пропасти и впервые в жизни испытывал настоящий страх.
— Ты хочешь сказать… что Бен Карри переправлялся через реку здесь?
— Несколько раз.
— А ты?
Старый навахо пожал плечами.
— На той стороне каньона нет ничего, чего бы не было на этой. Если уж мне там что-то понадобится, я съезжу к Ли-Ферри или к Переходу Отцов. У меня осталось слишком мало времени, чтобы спешить.
От бурлящих внизу волн поднималась слабая дымка. Майк Бастиан посмотрел на две проволоки, и его сознание прокричало: «Нет!» Он облизнул неожиданно пересохшие губы. И все же Бен Карри делал это.
Интересно, далеко ли до противоположного берега? Сколько времени займет переправа?
Он находился внутри каньона, в глубине огромной расщелины, рассекающей Землю до самого сердца. Его окружали скалы, которые когда-то были землей — ее смывали дожди, сметали ураганные ветры, уничтожали проносящиеся тысячелетия. Глядя вверх, он видел несколько звезд, глядя вниз, он не видел ничего, кроме всепоглощающей черноты. Кто-то когда-то закрепил эту проволоку, и если она могла выдержать Бена Карри — а он на сорок фунтов потяжелее, — то она должна выдержать и его.
Майк перекинул винтовку за спину. На какое-то мгновение его снова охватили сомнения, но выхода у него не было. Он должен добраться до ранчо «В-Бар» раньше Перрина. Ухватившись за верхнюю проволоку, Майк осторожно поставил ногу на нижнюю и сделал первый шаг. Через мгновение он оглянулся назад. Старый навахо уже исчез.
Легкий ветерок, шепча, пронесся вдоль каньона, наполнив ночь загадочными шорохами, и замер в глубине ущелья. Майк Бастиан сделал глубокий вдох. Он никогда не любил высоты и сейчас был рад, что дно расселины поглотила ночь, только у скал отсвечивала в последних отблесках света белая пена.
Он сделал несколько шагов. Еще не поздно вернуться, сесть на коня и отправиться в каньон Тодстул, но что же будет с Друзиллой и Джулианой? Что будет с их матерью? А ковбои?.. Поймут ли они, что происходит, прежде чем смерть заглянет им в глаза?
Цепляясь за верхнюю проволоку и скользя ногами по нижней, Майк продвинулся еще чуть-чуть. Сколько отсюда до воды? Двести футов? Нет, скорее все пятьсот, хотя он и находится в глубине каньона. Если нога соскользнет, ему конец.
Он вспомнил сейчас, как еще мальчишкой слышал рассказ Раунди о том, что тот нашел в каменной стене кольцо. По-видимому, это и натолкнуло Бена на мысль построить мост.
Майк старался не думать об ужасающей пропасти внизу, заполненной ревущими потоками талой воды. Ему много раз приходилось видеть вздувшиеся от половодья реки, но никогда с такой точки. Он двинулся дальше. В некоторых местах проволока была влажной от брызг, взлетавших на несколько десятков метров в высоту. Один раз он поскользнулся на куске грязи, нога сорвалась с проволоки, и он удержался только потому, что крепко держался за верхнюю проволоку. Нащупывая ногой проволоку, он медленно и осторожно подтянулся и выпрямился.
Сейчас он находился в самой нижней точке над рекой, с этого момента он будет взбираться вверх по слегка наклонной проволоке.
Через некоторое время Майк уже мог различить темнеющую громаду утеса на противоположной стороне каньона.
Удобно ли там выбираться на берег? А если скала будет, мокрой и скользкой? Он вспомнил, как однажды ему пришлось выбираться из пещеры на склоне горы. Лестница была прислонена к огромному, совершенно гладкому, отполированному временем камню. Крепко прижимаясь к этому камню, он полз, стараясь нащупать ногами верхнюю ступеньку лестницы, а склон под ним обрывался вертикально вниз, и следующий уступ находился уже пятьюдесятью футами ниже. Это не понравилось ему тогда, не понравится и теперь.
Так, продвигаясь мало-помалу, Майк оказался у самой стены каньона и, оставив проволоку, очутился в безопасной глубине небольшой пещеры. Он весь дрожал и испытал такое облегчение от того, что наконец-то все кончилось, что не сразу заметил индейца, который сидел на берегу, поджидая его.
Навахо встал и молча направился по тропке к хижине, построенной в боковом ответвлении каньона. К двери был привязан огромный гнедой жеребец. Помахав индейцу рукой, Майк уселся в седло и двинулся в путь, который, несомненно, был хорошо знаком коню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Зрелище было захватывающее. Люди, которые живут в этом краю, часто смотрят на звезды. Жалко только, что им никогда не хватает времени полюбоваться ими.
Гарфилд не знал, что смотрит на звезды в последний раз. Не знал, что через несколько часов он будет лежать на траве мертвый и холодный.
Глава 14
Майк Бастиан проснулся неожиданно, как будто его кто-то толкнул. Несколько минут он лежал, не двигаясь, пытаясь вспомнить, где он находится и почему.
Затем он сел. Его револьверы и винтовка лежали рядом. Он спал в маленьком домике, сложенном из камня, и слышал шум реки. Ему нужно пересечь реку, хотя, судя по шуму, который до него доносился, эту реку пересечь нельзя. Старый индеец сидел у камина и курил трубку. Он посмотрел на Майка.
— Тебе нужно поесть. Луна встает. — Старик помолчал. — Даже он никогда не пытался пересечь реку ночью.
— Ты очень хорошо говоришь по-английски, — заметил Майк, подумав при этом, что его английский не так хорош, как следовало бы.
Индеец сделал неопределенный жест своей трубкой:
— Мальчишкой я был проводником у миссионера. Он был добрым, сердечным человеком, пытался научить индейцев тому, что они знали лучше, чем он, хотя называли это другими словами.
— В любом случае он научил тебя хорошо говорить.
— Да, это так. Я говорил с ним по-английски каждый день в течение шести лет. Он рассказывал мне о том, как надо лечить людей, и я думаю, что моя мать тоже научила его кое-чему. Она очень много знала о травах. Он однажды спросил у меня, почему я никогда не хожу в церковь, и я ответил, что хожу в горы. Я сказал ему, что моя церковь — это склоны горы, оттуда я наблюдаю, как проходит день и проплывают мимо облака. Я сказал ему: «Я пойду в твою церковь, если ты пойдешь вместе со мной в мою». Думаю, к тому времени как он покинул нас, моя церковь нравилась ему уже больше. — Старый индеец повернулся к Майку. — Когда ты устал и весь мир тебе надоел, пойди в горы и посиди на склоне или в любое другое безлюдное место. Даже в церкви лучше, когда там никого нет. Я так думаю, но кто я такой? Всего лишь старый навахо, который слишком много говорит, потому что хочет поговорить по-английски.
Когда Майк поел, они вдвоем направились по тропе, которая вела еще выше, к уступу.
— Бену Карри понадобилось два года, чтобы построить этот мост, — сказал индеец. — И никто не пользовался им кроме него, да и он переходил по нему всего несколько раз.
Майк с ужасом уставился в ревущую темноту. Пересечь каньон здесь? Невозможно! Человек не может удержаться на плаву в такой воде, да и лодка тоже, только если гребец будет плыть по течению и при этом ему повезет. Ущелье в этом месте сужалось. По крайней мере, оно было уже, чем в остальных местах. Волны вздымались у входа в расселину и с ревом и грохотом прорывались сквозь нее — снег в горах уже начал таять.
— Смотри туда. Видишь? Это и есть мост. Мост из проволоки, накрепко привязанной к кольцам в скале.
Майк вгляделся в черноту каньона и увидел две едва заметные нити, две стальные проволоки, натянутые одна над другой примерно на расстоянии пяти футов. Он стоял на краю пропасти и впервые в жизни испытывал настоящий страх.
— Ты хочешь сказать… что Бен Карри переправлялся через реку здесь?
— Несколько раз.
— А ты?
Старый навахо пожал плечами.
— На той стороне каньона нет ничего, чего бы не было на этой. Если уж мне там что-то понадобится, я съезжу к Ли-Ферри или к Переходу Отцов. У меня осталось слишком мало времени, чтобы спешить.
От бурлящих внизу волн поднималась слабая дымка. Майк Бастиан посмотрел на две проволоки, и его сознание прокричало: «Нет!» Он облизнул неожиданно пересохшие губы. И все же Бен Карри делал это.
Интересно, далеко ли до противоположного берега? Сколько времени займет переправа?
Он находился внутри каньона, в глубине огромной расщелины, рассекающей Землю до самого сердца. Его окружали скалы, которые когда-то были землей — ее смывали дожди, сметали ураганные ветры, уничтожали проносящиеся тысячелетия. Глядя вверх, он видел несколько звезд, глядя вниз, он не видел ничего, кроме всепоглощающей черноты. Кто-то когда-то закрепил эту проволоку, и если она могла выдержать Бена Карри — а он на сорок фунтов потяжелее, — то она должна выдержать и его.
Майк перекинул винтовку за спину. На какое-то мгновение его снова охватили сомнения, но выхода у него не было. Он должен добраться до ранчо «В-Бар» раньше Перрина. Ухватившись за верхнюю проволоку, Майк осторожно поставил ногу на нижнюю и сделал первый шаг. Через мгновение он оглянулся назад. Старый навахо уже исчез.
Легкий ветерок, шепча, пронесся вдоль каньона, наполнив ночь загадочными шорохами, и замер в глубине ущелья. Майк Бастиан сделал глубокий вдох. Он никогда не любил высоты и сейчас был рад, что дно расселины поглотила ночь, только у скал отсвечивала в последних отблесках света белая пена.
Он сделал несколько шагов. Еще не поздно вернуться, сесть на коня и отправиться в каньон Тодстул, но что же будет с Друзиллой и Джулианой? Что будет с их матерью? А ковбои?.. Поймут ли они, что происходит, прежде чем смерть заглянет им в глаза?
Цепляясь за верхнюю проволоку и скользя ногами по нижней, Майк продвинулся еще чуть-чуть. Сколько отсюда до воды? Двести футов? Нет, скорее все пятьсот, хотя он и находится в глубине каньона. Если нога соскользнет, ему конец.
Он вспомнил сейчас, как еще мальчишкой слышал рассказ Раунди о том, что тот нашел в каменной стене кольцо. По-видимому, это и натолкнуло Бена на мысль построить мост.
Майк старался не думать об ужасающей пропасти внизу, заполненной ревущими потоками талой воды. Ему много раз приходилось видеть вздувшиеся от половодья реки, но никогда с такой точки. Он двинулся дальше. В некоторых местах проволока была влажной от брызг, взлетавших на несколько десятков метров в высоту. Один раз он поскользнулся на куске грязи, нога сорвалась с проволоки, и он удержался только потому, что крепко держался за верхнюю проволоку. Нащупывая ногой проволоку, он медленно и осторожно подтянулся и выпрямился.
Сейчас он находился в самой нижней точке над рекой, с этого момента он будет взбираться вверх по слегка наклонной проволоке.
Через некоторое время Майк уже мог различить темнеющую громаду утеса на противоположной стороне каньона.
Удобно ли там выбираться на берег? А если скала будет, мокрой и скользкой? Он вспомнил, как однажды ему пришлось выбираться из пещеры на склоне горы. Лестница была прислонена к огромному, совершенно гладкому, отполированному временем камню. Крепко прижимаясь к этому камню, он полз, стараясь нащупать ногами верхнюю ступеньку лестницы, а склон под ним обрывался вертикально вниз, и следующий уступ находился уже пятьюдесятью футами ниже. Это не понравилось ему тогда, не понравится и теперь.
Так, продвигаясь мало-помалу, Майк оказался у самой стены каньона и, оставив проволоку, очутился в безопасной глубине небольшой пещеры. Он весь дрожал и испытал такое облегчение от того, что наконец-то все кончилось, что не сразу заметил индейца, который сидел на берегу, поджидая его.
Навахо встал и молча направился по тропке к хижине, построенной в боковом ответвлении каньона. К двери был привязан огромный гнедой жеребец. Помахав индейцу рукой, Майк уселся в седло и двинулся в путь, который, несомненно, был хорошо знаком коню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37