Однако если армия выслала против них значительные силы, они оставят поле битвы и побегут к границе. Везде, где только можно, они будут передвигаться горными тропами и, стало быть, скорее всего выйдут на Двойной глинобитный путь, по которому предстоит идти ему. Они будут нападать на все, что подвернется, и, конечно, им прежде всего понадобятся лошади.
Армия погонится за ними. Значит, охотничьей экспедиции надо продержаться, пока армия не покончит с индейцами.
Велики ли шансы охотников устоять перед восемью десятками апачей? Сидя на арабе в тени утеса — чалый стоял рядом, — Шалако пытался увидеть происходящее глазами кружащего в небе стервятника. Стервятник увидит широкую цепочку следов, которая становится все уже и уже, а в центре — охотничью партию. Четыре женщины, семь здоровых мужчин, один раненый. Вооружены хорошо, патронов достаточно для долгого боя. Вода и неплохая позиция для обороны, но продовольствия мало.
Возможно, апачи будут отступать по долине, минуя горы и охотников.
Двое мужчин, Даггет и повар Мако, не знают военного дела, а двое — хорошие бойцы, но никогда не воевали с индейцами. Будет счастьем, если они выдержат полчаса массированной атаки апачей.
— У нас нет ни малейшего шанса, — вслух произнес Шалако, — ни малейшего.
В придорожных кустах лениво жужжала пчела, нетерпеливо переступал с ноги на ногу жеребец, стремясь в путь. Но Шалако выжидал, сворачивал самокрутку, осматривал местность.
Справа лежала долина Анимас, длинный шлейф пыли указывал на то, что на юго-востоке несется отряд всадников. Почти наверняка армия, апачи не любят поднимать пыль и обычно скачут врассыпную, чтобы не поднимать пыль и тем самым не обнаруживать себя.
Тропой, по которой он ехал, пользовались редко. Проложили ее, вероятно, еще таинственные мимбры, а может, кто-то и до них. Белые обычно предпочитают низины, индейцы Же и другие примитивные народы отдают предпочтение горной местности.
Шалако осторожно ехал по еле заметной тропе. Горы над ним поднимались на высоту от восьмисот до полутора тысяч Футов. Дикие и пустынные, поросшие искривленными кедрами скалы были покрыты битым камнем.
На камень у тропы забрался тушканчик, он помахивал хвостом, словно приглашал пробежаться наперегонки, несмотря на жару. Вот он прыгнул, пролетел несколько ярдов по воздуху и поскакал на быстрых ножках по тропе.
Когда Шалако добрался до поворота к заповедному убежищу, он свернул с тропы и углубился в скалы. Не выпуская винчестер из рук, он поставил лошадей в тень и поднялся повыше, тщательно следя за тем, чтобы его силуэт не появился на фоне неба.
Отсюда ему была видна тропа чуть ли не на две мили вперед, до убежища оставалось не более двух миль. Шалако сделал остановку по двум причинам: он хотел подойти к лагерю на заходе солнца и проверить, не идет ли кто за ним.
Следов он не видел. Судя по всему, тропой не пользовались многие месяцы, если не годы.
Первую милю тропа была сравнительно открыта. Он не хотел возвращаться на нее, пока окончательно не убедится, что его никто не видит.
Стояла сильная жара. Как всегда над головой парил стервятник. Его неиссякаемое терпение проистекало от уверенности, что рано или поздно все живое в пустыне станет его добычей, надо только ждать.
По раскаленному камню метнулась ящерка и замерла в тени, подняв хвост. Ее горло пульсировало, словно ей не хватало воздуха. Через мгновение хвост опустился, ящерка успокоилась, но Шалако по-прежнему выжидал.
Он устал, солнце жгло. Медленно, избегая резких движений, потому что они привлекают внимание, он повернул голову и взглянул на коней. Те мирно стояли в кустах.
По тропе протанцевал «земляной дьявол» и скрылся среди камней. Глаза ящерки сонно закрылись. В горах стояла тишина, похоже, вокруг никого не было. Еще несколько минут и пора в путь, решил Шалако. Голова его поникла, на какой-то миг он задремал, но тут же вскинулся и широко открыл глаза.
Внизу по тропе на гнедой лошади ехал всадник в широкополой шляпе. Шалако узнал лошадь. Это была Демпер, кобыла Ирины Карнарвон.
Он разглядывал всадника, пытаясь узнать и его, и наконец вспомнил: черную безрукавку носил Боски Фултон, приятель Рио Хокетта. Шалако знал его.
Араб поднял голову навстречу поднявшемуся ветерку.
— Все в порядке, Мохаммет, — тихо сказал Шалако. — Все в порядке.
Шалако следил за всадником. Что он сделает, когда доберется до развилки? И где остальные? Где Хокетт и украденный фургон?
Внезапно всадник остановился и, похоже, прислушался. Шалако тоже напряг слух и явственно услышал топот копыт. Фултон быстро съехал с тропы, забрался в камни и поспешно достал ружье.
Из-за поворота показалась лошадь без всадника, но с седлом и болтающимися стременами.
Толли, вторая кобыла Ирины Карнарвон. Лошадь замедлила бег, принюхалась, словно гончая, и прорысила дальше. Шалако много раз видел, как точно так же — не хуже волков — идут по следу дикие лошади. Толли явно шла по следу Демпер.
Шалако изменился в лице. А вдруг она побывала у апачей? Вдруг они следуют за ней?
Апачи так часто поступали: отпускали лошадь и ждали, пока она приведет их к другим лошадям.
Толли остановилась. Шалако видел, как Фултон настороженно следит за кобылой, не подозревая, что лошадь, на которой он сидит, и Толли выросли вместе.
Внезапно Толли повернула голову и подняла нос по ветру. Несмотря на расстояние, он прямо видел, как раздуваются ее ноздри, и с ужасом понял, что кобыла учуяла запах Мохаммета! Только он об этом успел подумать, как Толли свернула с тропы и стала подниматься вверх.
Удивленный поведением кобылы, Фултон привстал в седле. Несомненно, Толли решила, что где жеребец, там и Демпер, и направилась к ним.
Шалако торопливо оставил свой наблюдательный пост, вернулся к жеребцу и сел в седло. Ведя в поводу чалого, он поехал прочь, оставляя между собой и Фултоном лабиринт скал и, где возможно, держась мягкой почвы. За спиной он услышал копыта кобылы и тихо выругался.
Оставалось надеяться, что кобыла не ведет за собой апачей, и ехать в лагерь.
Сообразит ли Фултон, что к чему, и поедет ли за ней? Сомнительно. Время в горах дорого, и Фултон несомненно знает, куда едет, но, судя по всему, ехать ему не дальше ближайшего скопления апачей.
Через несколько сотен ярдов он спрятался в кустах, подождал кобылу и поймал ее. Мохаммет, увидев подругу, чуть было не заржал, но Шалако вовремя его одернул.
Скоро он убедился в том, что за кобылой никто не идет. Если Фултон не круглый дурак, он спрячется и переждет налет.
Через некоторое время Шалако отправился дальше и, не пройдя и полумили, заметил след индейцев: отпечаток части копыта неподкованной лошади, оставленный сегодня утром. Он снова остановился и стал тщательно изучать окрестности. Однажды он видел апача, завернувшегося в пыльное одеяло — чем не валун среди множества других валунов! В другой раз, вспомнил Шалако, среди деревьев юкки стоял апач, у которого из одеяла торчало всего несколько колючек, и целое армейское подразделение проехало мимо, ничего не заметив. Разве мог такой человек довериться беглому взгляду?
После внимательного осмотра он заметил дерево, к которому привязывали двух лошадей, кусты, на которых лошади объели листья и ветки, и пришел к выводу, что апачи ехали на неподкованных, а значит, не захваченных лошадях, и каким-то образом обнаружили убежище — возможно, учуяли запах дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35