При этом стерлядь добывали в несметных количествах, но еще больше калечили ее острыми крючками.
Сказав «была распространена», мы не оговорились. Шашковая снасть давным-давно запрещена, ею пользуются сейчас лишь самые злостные браконьеры. На Оке же промысловый лов стерляди вообще запрещен. И это правильно: нельзя допустить, чтобы река совершенно оскудела.
На удочку стерлядь ловить можно. Только как?
Пробовали все виды насадок от обычного дождевого червя до самых изысканных луговых насекомых, но стерлядь оставалась совершенно равнодушной. Не клевала! И вот абориген здешних мест, кассир Елатомской пристани, услышал от заезжего плотогона, что вятские рыболовы ловят стерлядь на бабку-личинку поденки.
Итак, бабка. Но что это, собственно говоря, такое?
Многие видели, как поденка в вечерние часы вылетает из воды целыми роями. А как она зарождается, как плодится?
Пробовали копать берег, но, кроме рачков, ничего не находили. Копали отлогое дно реки – та же картина. И наконец нашли личинку поденки в илистом крутояре, на глубине полутора-двух метров. Вывернули большую глыбу ила и обнаружили в крутом срезе дырочки, где гнездилась личинка.
Оказывается, стерлядь подходит к такому крутояру и, подобно дятлу, долбит острым носом ил, чтобы потом подобрать выпавшую из отверстия личинку. Только и разницы, что дятел добывает короеда очень шумно, на виду у всех, а стерлядь охотится за личинкой поденки в таинственной глубине прохладных струй, соблюдая, так сказать, необходимую конспирацию.
Добыв несколько личинок, кассир наживил ими крючки и тут же с крутояра забросил донку. Прошло несколько минут, и рыболов почувствовал резкую поклевку. Когда он выбрал леску, на крючке билась крупная стерлядка.
Так было сделано крупное открытие.
Впрочем, широким кругам рыболовной общественности оно долгое время оставалось неизвестным. Кассир вместе со своим приятелем добывал драгоценную насадку втайне. Когда они вдвоем опускались в воду с лопатой, на крутом яру стоял сынишка кассира и предупреждал о приближении лодки или пешехода куплетами тореадора.
Однако тайну открыли во второй раз. Сделал это внук деда Малея, знаменитого на Оке сомовника. Он перехитрил своего сверстника, извиваясь ужом, подполз по густой траве к самому берегу в тот момент, когда оба друга копались в иле.
Прозвучали исполненные сильным дискантом куплеты:
Тореадор, смелее в бой,
Тореадор…
Но было уже поздно. В данном случае не мог бы спасти положение даже сам Карузо. Секрета больше не существовало.
Мы сидим с первооткрывателем – теперь уже не лучшим кассиром Окского пароходства, а рядовым пенсионером – на крутояре, километрах в тридцати от Елатьмы. И он с лукавой усмешкой рассказывает мне историю, происшедшую десять лет назад.
У нас восемь донок. Поклевки не часты и не на всех удочках. Нужно десятки раз примериться, чтобы тяжелое грузило донки точно легло на «ход», где стерлядь добывает себе пропитание.
Вот зазвенел звонок. Делаю легкую подсечку – и стерлядь уже на берегу. Осторожно снимаю ее с крючка и без сожаления опять пускаю в реку. Это, как здесь говорят, ножовка стерлядка, немногим больше двадцати сантиметров. Прежде чем она станет большой, сильной рыбой, еще гулять и гулять ей по окским просторам. Снова поклевка, на этот раз настоящая. Наклоняюсь низко над водой и беру стерлядь руками так, чтобы ее боковой плавник пришелся между пальцами. Готов! Стерлядь на берегу, в ней граммов шестьсот. Эта годится, эту в котел, на уху!
Вечереет. Мой спутник поднимается наверх, где у нас разбита палатка. Сейчас он согреет на костре чай, поужинает и ляжет спать. А мне сегодня нести ночную вахту. Впрочем, летняя ночь коротка, в три часа уже совсем светло.
Вопреки ожиданиям клев ухудшается. Начинаются надоедливые объеды. Только забросишь удочку – и буквально через пять минут крючки голые. Это пескарь или, может быть, какая-то другая мелкая рыбешка.
Вот уже и ночь, надо доставать карманный фонарик. Подул ветерок, Ока покрылась рябью, потемнела. Где-то далеко на реке слышится шлепанье пароходных плиц. К одиноким неподвижным огням бакенов прибавляются новые, проворно бегущие по воде. Мощный грузовоз тянет целый караван барж. Доносится пиликанье гармоники, детский смех…
Караван давно прошел, но узкая в этом месте Ока никак не может успокоиться: волны с шумом набегают на берег и сильно бьются о крутой яр. Затем все опять затихает. Потемневшее небо совер– шенно слилось с водной гладью. Только всплески разыгравшихся судаков напоминают, что ты сидишь у реки, что рядом стремительно несет свои полные воды красавица Ока. Удивительно легко дышится в эти чарующие ночные часы…
Что бы ни говорили врачи, но стерлядь – безусловно могучий фактор отдыха и здоровья! Да не од-на стерлядь, а и жирующий на ямках судак, любитель больших глубин сом, двух– и трехкилограммовый лещ, щука, плотва, окунь, обитающие в бесчисленных заливных озерах карась и линь.
Умоляю тебя, дорогой друг, не давай читать этих заметок ни супруге своей, ни врачу, ни члену месткома. Иначе вызовешь на их лицах обидные для автора скептические улыбки. Нет, стерлядью их не соблазнить! Послушай, с какой гордостью говорит о своем отпуске тот же член месткома:
– Провел месяц в Анапе, в доме отдыха «Красный химик». Резная веранда. Пляж – семьдесят погонных метров. Красота! Наш дом отдыха арендует пляж по вторникам и пятницам. Два раза в неделю. Красота!
Да, за Анапой Оке не угнаться. Здесь нельзя арендовать пляж ни за какие деньги. Берега не закреплены ни за какими организациями. В изумрудной оправе лугов и рощ тянутся пляжи на несколько десятков километров. Сильная и чистая окская волна тщательно промыла и выбросила на берег сотни тысяч тонн ослепительно белого песка. Тихая и ласковая, бежит волна по мелководью, приглашая человека понежиться на солнышке, порезвиться на песчаном ложе, поплескаться Б окской водичке.
Во вторник, в пятницу и в любой другой день недели…
Да, мой рассказ о сазане, стерляди и чудесных окских пляжах предназначен исключительно для тебя, любитель рыболов. Так же как и нижеследующее краткое сообщение о хариусе по-телецки.
Каждый более или менее прилежный ученик восьмого класса знает, что Телецкое озеро расположено на северо-востоке Алтая, на высоте 473 метров над уровнем моря и имеет вытянутую, протяженную форму. Длина его 78 километров, ширина в среднем не больше трех.
А вот. что означает хариус по-телецки, знает далеко не каждый.
Прежде чем поймать обитающего в Телецком озере хариуса, надо добыть… медведя. Ну если не целого медведя, то хотя бы клок медвежьей шерсти. Потому что хариуса ловят на «мушку», а идеальная мушка получается только иг медвежьей шерсти. Она не намокает, прекрасно скользит по поверхности воды и создает полную иллюзию упавшего с дерева насекомого.
В Телецкое озеро впадает до семидесяти рек и ручьев. Но тебе, мой друг, такое большое количе-ство водных артерий ни к чему: достаточно одной из них. Становись в устье такой речки и начинай ловлю.
Становись на камень и води «мушкой» по поверхности бурного потока. Води до тех пор, пока ее не заметит притаившийся в глубине омута хариус. Тогда он, словно молния, кинется на приманку и сам засечется на крючке.
Все, кажется, довольно просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Сказав «была распространена», мы не оговорились. Шашковая снасть давным-давно запрещена, ею пользуются сейчас лишь самые злостные браконьеры. На Оке же промысловый лов стерляди вообще запрещен. И это правильно: нельзя допустить, чтобы река совершенно оскудела.
На удочку стерлядь ловить можно. Только как?
Пробовали все виды насадок от обычного дождевого червя до самых изысканных луговых насекомых, но стерлядь оставалась совершенно равнодушной. Не клевала! И вот абориген здешних мест, кассир Елатомской пристани, услышал от заезжего плотогона, что вятские рыболовы ловят стерлядь на бабку-личинку поденки.
Итак, бабка. Но что это, собственно говоря, такое?
Многие видели, как поденка в вечерние часы вылетает из воды целыми роями. А как она зарождается, как плодится?
Пробовали копать берег, но, кроме рачков, ничего не находили. Копали отлогое дно реки – та же картина. И наконец нашли личинку поденки в илистом крутояре, на глубине полутора-двух метров. Вывернули большую глыбу ила и обнаружили в крутом срезе дырочки, где гнездилась личинка.
Оказывается, стерлядь подходит к такому крутояру и, подобно дятлу, долбит острым носом ил, чтобы потом подобрать выпавшую из отверстия личинку. Только и разницы, что дятел добывает короеда очень шумно, на виду у всех, а стерлядь охотится за личинкой поденки в таинственной глубине прохладных струй, соблюдая, так сказать, необходимую конспирацию.
Добыв несколько личинок, кассир наживил ими крючки и тут же с крутояра забросил донку. Прошло несколько минут, и рыболов почувствовал резкую поклевку. Когда он выбрал леску, на крючке билась крупная стерлядка.
Так было сделано крупное открытие.
Впрочем, широким кругам рыболовной общественности оно долгое время оставалось неизвестным. Кассир вместе со своим приятелем добывал драгоценную насадку втайне. Когда они вдвоем опускались в воду с лопатой, на крутом яру стоял сынишка кассира и предупреждал о приближении лодки или пешехода куплетами тореадора.
Однако тайну открыли во второй раз. Сделал это внук деда Малея, знаменитого на Оке сомовника. Он перехитрил своего сверстника, извиваясь ужом, подполз по густой траве к самому берегу в тот момент, когда оба друга копались в иле.
Прозвучали исполненные сильным дискантом куплеты:
Тореадор, смелее в бой,
Тореадор…
Но было уже поздно. В данном случае не мог бы спасти положение даже сам Карузо. Секрета больше не существовало.
Мы сидим с первооткрывателем – теперь уже не лучшим кассиром Окского пароходства, а рядовым пенсионером – на крутояре, километрах в тридцати от Елатьмы. И он с лукавой усмешкой рассказывает мне историю, происшедшую десять лет назад.
У нас восемь донок. Поклевки не часты и не на всех удочках. Нужно десятки раз примериться, чтобы тяжелое грузило донки точно легло на «ход», где стерлядь добывает себе пропитание.
Вот зазвенел звонок. Делаю легкую подсечку – и стерлядь уже на берегу. Осторожно снимаю ее с крючка и без сожаления опять пускаю в реку. Это, как здесь говорят, ножовка стерлядка, немногим больше двадцати сантиметров. Прежде чем она станет большой, сильной рыбой, еще гулять и гулять ей по окским просторам. Снова поклевка, на этот раз настоящая. Наклоняюсь низко над водой и беру стерлядь руками так, чтобы ее боковой плавник пришелся между пальцами. Готов! Стерлядь на берегу, в ней граммов шестьсот. Эта годится, эту в котел, на уху!
Вечереет. Мой спутник поднимается наверх, где у нас разбита палатка. Сейчас он согреет на костре чай, поужинает и ляжет спать. А мне сегодня нести ночную вахту. Впрочем, летняя ночь коротка, в три часа уже совсем светло.
Вопреки ожиданиям клев ухудшается. Начинаются надоедливые объеды. Только забросишь удочку – и буквально через пять минут крючки голые. Это пескарь или, может быть, какая-то другая мелкая рыбешка.
Вот уже и ночь, надо доставать карманный фонарик. Подул ветерок, Ока покрылась рябью, потемнела. Где-то далеко на реке слышится шлепанье пароходных плиц. К одиноким неподвижным огням бакенов прибавляются новые, проворно бегущие по воде. Мощный грузовоз тянет целый караван барж. Доносится пиликанье гармоники, детский смех…
Караван давно прошел, но узкая в этом месте Ока никак не может успокоиться: волны с шумом набегают на берег и сильно бьются о крутой яр. Затем все опять затихает. Потемневшее небо совер– шенно слилось с водной гладью. Только всплески разыгравшихся судаков напоминают, что ты сидишь у реки, что рядом стремительно несет свои полные воды красавица Ока. Удивительно легко дышится в эти чарующие ночные часы…
Что бы ни говорили врачи, но стерлядь – безусловно могучий фактор отдыха и здоровья! Да не од-на стерлядь, а и жирующий на ямках судак, любитель больших глубин сом, двух– и трехкилограммовый лещ, щука, плотва, окунь, обитающие в бесчисленных заливных озерах карась и линь.
Умоляю тебя, дорогой друг, не давай читать этих заметок ни супруге своей, ни врачу, ни члену месткома. Иначе вызовешь на их лицах обидные для автора скептические улыбки. Нет, стерлядью их не соблазнить! Послушай, с какой гордостью говорит о своем отпуске тот же член месткома:
– Провел месяц в Анапе, в доме отдыха «Красный химик». Резная веранда. Пляж – семьдесят погонных метров. Красота! Наш дом отдыха арендует пляж по вторникам и пятницам. Два раза в неделю. Красота!
Да, за Анапой Оке не угнаться. Здесь нельзя арендовать пляж ни за какие деньги. Берега не закреплены ни за какими организациями. В изумрудной оправе лугов и рощ тянутся пляжи на несколько десятков километров. Сильная и чистая окская волна тщательно промыла и выбросила на берег сотни тысяч тонн ослепительно белого песка. Тихая и ласковая, бежит волна по мелководью, приглашая человека понежиться на солнышке, порезвиться на песчаном ложе, поплескаться Б окской водичке.
Во вторник, в пятницу и в любой другой день недели…
Да, мой рассказ о сазане, стерляди и чудесных окских пляжах предназначен исключительно для тебя, любитель рыболов. Так же как и нижеследующее краткое сообщение о хариусе по-телецки.
Каждый более или менее прилежный ученик восьмого класса знает, что Телецкое озеро расположено на северо-востоке Алтая, на высоте 473 метров над уровнем моря и имеет вытянутую, протяженную форму. Длина его 78 километров, ширина в среднем не больше трех.
А вот. что означает хариус по-телецки, знает далеко не каждый.
Прежде чем поймать обитающего в Телецком озере хариуса, надо добыть… медведя. Ну если не целого медведя, то хотя бы клок медвежьей шерсти. Потому что хариуса ловят на «мушку», а идеальная мушка получается только иг медвежьей шерсти. Она не намокает, прекрасно скользит по поверхности воды и создает полную иллюзию упавшего с дерева насекомого.
В Телецкое озеро впадает до семидесяти рек и ручьев. Но тебе, мой друг, такое большое количе-ство водных артерий ни к чему: достаточно одной из них. Становись в устье такой речки и начинай ловлю.
Становись на камень и води «мушкой» по поверхности бурного потока. Води до тех пор, пока ее не заметит притаившийся в глубине омута хариус. Тогда он, словно молния, кинется на приманку и сам засечется на крючке.
Все, кажется, довольно просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26