Вскоре матабеле прошли через саванну и направились к холму, издавая воинственные кличи, ударяя щитами и потрясая копьями.
Со своего холма мы слышали отдаленные крики наших зулусов вперемежку со стуком копий, редкими ружейными выстрелами и воплями женщин. А в это время матабеле приближались к нашим укреплениям. Они проделали уже почти половину пути до холма, когда мы заметили языки пламени над краалем. Дикий крик ярости донесся из рядов приближающихся воинов. Звуки боя еще долетали из крааля, а потом они утихли, и мы увидели людей, быстро бегущих от крааля через саванну. Это был Гордон со своими воинами, но я знал, что матабеле доберутся до нас прежде, чем зулусы добегут до холма.
Когда матабеле оказались на расстоянии ружейного выстрела, заговорили наши винтовки. Вести огонь с холма было намного легче, чем в горах, и мы редко давали промах. И все-таки они приближались, охваченные жаждой крови. Некоторые из них устремились через саванну длинной беспорядочной цепью, чтобы перехватить Гордона и зулусов. Другие толпой бросились по склону холма. Наши воины стреляли прямо в их дикие лица, а потом в пылу битвы нами овладела такая ярость, что мы перепрыгнули через заграждение из камней и набросились на врага с кинжалами, саблями и ружейными прикладами. Сила нашего удара перенесла всех нас, и афганцев и матабеле, вниз по склону холма к его основанию.
Там-то они нас и накрыли. Матабеле намного превосходили нас числом, и мы поняли, что стоило остаться под прикрытием заграждения. Они были вооружены острыми дротиками, дубинками, боевыми топорами и, кроме того, прикрывались щитами.
Кое-кто из афганцев видел, как пользуются топорами тибетцы. Мы считали это оружие грубым и неуклюжим. Но тибетцы пользовались большими топорами на длинных ручках, это было тяжелое оружие, которым можно только размахивать направо и налево, а матабеле, как и зулусы, использовали топоры со сравнительно короткой ручкой, с отточенным, очень широким лезвием, и владели ими с таким же искусством, как сикхи – своими саблями. Али бин Разил, срубив голову матабеле с плеч, побежал вниз по склону холма и напоролся бородатым подбородком на боевой топор, сверкнувший в руках у огромного воина. Мы были окружены. Я видел, как Ормузд Шах размахивал боевым топором, который он захватил у матабеле. Гхур Шан прыгал в разные стороны, скалясь, как обезьяна, и, отражая удары копий и топоров маленьким круглым щитом, рубил и сек направо и налево; его большой кривой нож покраснел от крови по рукоять. Багхила Хан бился, как пантера, и кричал остальным, чтобы мы отбивались и отступали назад на холм. Рядом, как волки, дрались еще два априди.
Казалось, на нас обрушился дождь копий. Вдруг среди хора криков, разносившихся над местом битвы, послышались новые звуки: удары топоров по щитам и стук дротиков о дротики. Это подоспел Гордон и его зулусы, которые пробились через цепь матабеле, старавшихся их перехватить, и ударили с тыла. Я заметил, как Гордон промелькнул, пробиваясь сквозь ряды врагов; его смуглое лицо казалось бледным, глаза блестели боевым азартом, в одной руке он держал изрыгающий пламя револьвер, в другой – индийскую саблю. Чернокожие сражались отчаянно, но зулусы сокрушили их ряды, и вскоре бой превратился в беспорядочное бегство наших врагов через саванну в разные стороны. Большинство из них бежало, и мы не испытывали желания их преследовать.
Эль Борак огляделся.
– Ты дурак, – сказал он Багхиле Хану. – Почему ты не остался за камнями на холме?
Багхила Хан шагнул к нему. Одежда его была разорвана в клочья и окровавлена, тюрбан съехал набок, одна рука безжизненно висела от удара дротиком в плечо.
– Это моя ошибка, – сказал он гордо. – Я готов понести наказание.
– Не будет никакого наказания, Багхила Хан, – сказал Эль Борак. – Кто может удержать Волка в пылу битвы?
– Никто, кроме вас, сахиб, – ответил Багхила Хан.
Эль Борак посмотрел на раненых. Али бин Разил и трое афганцев были убиты в бою: один, как и Али бин Разил, боевым топором, два других – дротиками. Погиб и один из зулусов.
Багхила Хан ранен в правое плечо, Ахмед Кулал получил удар копьем в бедро, Юсеф Хайдер оглушен, и у одного из априди ударом дубинки разбита рука. Не было ни одного человека из отряда, кто не имел бы ушибов и легких ран. Если бы зулусы Гордона не появились вовремя, нас наверняка всех бы уничтожили. Эль Борак, Лал Сингх и один из зулусов перевязывали раненых и собирали оружие, брошенное матабеле и валяющееся повсюду.
Затем по приказу Эль Борака зулусы убили всех раненых матабеле, кроме одного, которого они доставили Эль Бораку.
– Передай то, что я скажу, своим инкоси и их индуна, – сказал наш предводитель. – Я Эль Борак, я Ингиньама, я Волк. Я иду через вашу страну и не причиняю вам вреда. Не беспокойте меня, и я не буду беспокоить вас. Ты видел, как я разбиваю своих врагов. Скажи своему царю, – здесь Гордон наклонился вперед, и его глаза сверкнули так, что матабеле отшатнулся, – скажи своему царю, что если он пошлет против меня других импи, я приду в его крааль и буду убивать до тех пор, пока мои воины не окажутся по колено в крови матабеле, а его самого свяжу и сожгу в пламени его собственного дворца.
Пленный воин отпрянул назад.
– Царь убьет меня, если я передам ему твои слова, – сказал он.
– А я тебя убью, если ты откажешься это сделать, – пригрозил ему Эль Борак. – Скажи царю, что, если он убьет тебя, я через какое-то время убью его.
Итак, этому матабеле отдали оружие и отправили в саванну.
Гордон рассказал, что крааль, который они сожгли, был пуст, если не считать женщин, детей, стариков и нескольких воинов. Они разбили тех воинов до того, как зажечь крааль, и вернулись к нам, но ни женщинам, ни старикам, ни детям по его приказу зулусы не причинили никакого вреда.
Почти все воины покинули крааль, и соседние краали тоже. Молодые воины, с которыми мы сражались, шли вокруг и впереди нас, другие же присоединились к импи царя матабеле, собравшего большой отряд. Главные силы матабеле находились далеко позади нас, и воинам из разных краалей было приказано преградить нам путь, чтобы импи могли нас догнать. Все это Гордон узнал от пленников, взятых в краале.
Итак, мы возобновили наш поход и шли очень быстро. Подойдя к следующему краалю, мы напали на него и захватили около шестидесяти буйволов. Кафры обучали их для верховой езды, как другие люди – лошадей. Наши слуги и носильщики были жителями джунглей и совсем не умели ездить верхом на этих животных. Да и афганцам оказалось непросто научиться подобной езде, но зулусы с легкостью это делали, ведь они соседи матабеле и имеют сходные обычаи.
На этих быках мы передвигались очень быстро, тем более что в каждой деревне захватывали свежих буйволов. Воины матабеле никогда не приближались настолько, чтобы мы увидели их лазутчиков. Иногда вооруженные отряды пытались нас остановить, но мы были верхом, а они нет, так как на войне матабеле редко ездят верхом. Мы объезжали неприятеля вокруг и легко нападали на краали чернокожих, а скрывались прежде, чем они добирались до своих деревень.
Вскоре мы подъехали к границе другого племени. Они были не кафры, как матабеле и зулусы, а племенем, родственным бечуана и называвшимся маколала. Это племя оказалось не таким воинственным, как матабеле, и намного менее диким, чем бечуана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19