А мама, простить ей этого не могу, заплакала и сказала, что киностудия тоже советская и находится она, мама, не среди артистов, а среди пленки, из которой сделаны фильмы...
Я потом спросил у Мишкиной бабушки, что такое «богема». Она сказала, что это опера, и я лишний раз убедился в том, что Елена Ивановна дура. При чем здесь опера?
– Мишка, открой! – сказал я и дернул за ручку двери ванной.
– Это ты, Вовка? – спросил Мишка.
– Я!
Мишка открыл дверь, и, несмотря на то что у меня было плохое настроение, я как увидел его, так стал долго-долго смеяться.
Мишка стоял под душем синий-пресиний и весь какой-то очень пупырчатый. Как только я вошел, он сразу надулся, выпятил свою тощую грудь, как голубь-дутыш, расправил плечи и слегка согнул в локтях руки. Ну точно Юрий Власов при подходе к рекордному весу! Мишка из «Огонька» его фотографию вырезал и над столом у себя повесил.
– Ну, чего ржешь? – спросил он сдавленным от напряжения голосом и выключил воду.
– Ну и видик у тебя, Мишка!.. – еле сказал я и присел на край ванны.
Мишка выдохнул воздух и нормальным голосом попросил:
– Вовка, подай, пожалуйста, полотенце.
Я дал ему полотенце, и он начал себя растирать. Когда он стал совсем сухой и не такой синий, он повесил полотенце на шею, надел трусы, опять сделал голубя-дутыша и проговорил тем самым голосом, которым спрашивал, почему я смеюсь:
– Провалиться мне на этом месте, если я к зиме не стану моржом!..
– Кем?
– Моржом. Которые в проруби плавают. Понял?
– Ладно. Не проваливайся. Тебе бабушка не разрешит.
– Ха!.. – сказал Мишка и вылез из ванной. – Кто ее спросит?
Я стал чистить зубы, а Мишка натягивать штаны.
– Послушай, Мишка! – сказал я и сразу же забрызгал все зеркало зубной пастой. – Что такое ломовой извозчик?
Я вынул щетку и стал рисовать ею на зеркале Ту-104.
– Ааа... – протянул Мишка так, словно он тыся чу раз слышал про ломовых извозчиков. – Это которые металлолом возят...
– Они ругаются? – спросил я.
Ту-104 не получался, и я решил переделать его в истребитель.
– Еще как!
– Почему?
– План не выполнят или еще что...
Вот Мишка все всегда знает. Что ни спроси, все!
– Да, Чумак!.. – вспомнил я. – Что это за бандура у нас в коридоре стоит?
– Какая бандура? – удивился Мишка.
– Ну, ящик такой с веревками!.. – пояснил я Мишке и стал сквозь зубы цыкать водой на зеркало,
чтобы смыть истребитель, потому что истребитель тоже не получился.
– Ох да, Вовка! Ты же ничего не знаешь!.. – завопил Мишка. – У нас же жилец новый!..
– Ну да?! – сказал я и от удивления нечаянно цыкнул на Мишку. Мишка вытерся и пообещал дать мне в глаз. Я, конечно, никакого внимания на это не обратил, потому что Мишка всегда всем обещает и никогда никому не.дает, только сам получает. А когда я кому-нибудь за него даю, так он после этого целый месяц говорит: «А здорово мы их тогда, да, Вовка?» Но все равно цыкать на него с моей стороны было свинство, и я сказал:
– Ну чего ты? Нечаянно же...
Мишка успокоился, набрал в рот воды и тоже стал цыкать на зеркало. Я цыкал и молчал, а Мишка цыкал и рассказывал:
– Лежу, читаю «За бортом по своей воле». Это про одного француза, который из рыб пресную воду сосал... Законная книга. Не хуже «Кон-Тики»!
Мишка всегда такие книги читает. У него таких книг ужас сколько!
– ...Вдруг раздается звонок, ты уже спал, и Елена идёт открывать. Открывает и говорит: «Здравствуйте, Петр Мартынович!»
Петр Мартынович – это наш дворник. Вполне приличный дядька. Его Муська в нашей школе учится.
– Вы, говорит, наверное, по моему заявлению?.. – Она на нас с Мишкой недавно заявление написала, что мы в коридоре в кегли играем.
– ...А Петр и говорит: я ваши последние заявления, Елена Ивановна, еще не читал, так что я совсем по другому делу. Вот, прошу любить и жаловать, жильца вам нового привел...
...У нас уже месяца два как одна комната пустая стояла. Там раньше жил Генка Смирнов. Он в почтовом ящике работал. То есть не в самом ящике, а это просто так называется. Чтобы секретно было.
Недавно в Генкином почтовом ящике давали всем премии, и Генка получил однокомнатную квартиру. Мы у него с Мишкой были. Ничего квартирка. Только он теперь там не один живет, а с Ритой Костюковой. Когда Генка с нами жил, она к нему в гости приходила и научила нас играть в слова. Из одного большого слова много маленьких получается. Мишка так насобачился, просто ужас! А на новой квартире Рита была уже не Костюкова, а Смирнова, как Генка. Женились они. Здорово, да?
– ...Вот, говорит, прошу любить и жаловать, жильца вам нового привел... И слышу грохот. Я с кровати и к двери. Бабка на меня. Все, кричит, отцу напишу. Марш в кровать, завтра не добудишься!.. Ладно. Лег. Слышу, Елена говорит: «Боже мой! А это что такое?» А какой-то дядька ей отвечает: это мой багаж. А Елена: и все? А он: и все. А потом говорит: вы не волнуйтесь, я только багаж решил закинуть, а переселюсь сюда дня через два-три, не раньше. Мебелишку кое-какую подкуплю, говорит, и уж тогда навечно. А Елена так и лезет: а вы, говорит, где работаете? А он ей: пока нигде, я на пенсии. А Елена так удивилась, так удивилась. На пенсии, говорит?.. Ну и ну! – говорит. А он говорит: представьте себе. А она говорит: не могу. А он говорит: ничего, привыкнете. Тут Мартыныч засмеялся и говорит этому пенсионеру: «Значит, вы паспорточек свой завтра на прописочку в контору до трех заносите». А старик ему отвечает: ладно. Попрощался с Еленой, и они ушли. А Елена сразу же давай какой-то тетке по телефону звонить. Вот и все.
Зеркало было уже почти чистое, и мы с Мишкой вытерли его какой-то тряпкой.
– Мишка, – сказал я, – а ты видел, что на этом ящике написано?
– Нет, – ответил он. – А что?
– Эх, ты! – сказал я ему. – Где же твоя наблюдательность?
Мишка всегда своей наблюдательностью хвастается.
– А ты видел? – спросил Мишка.
– Видел, только не все. Айда, – сказал я. – Посмотрим...
– Пасту-то хоть с морды вытри, – посоветовал мне Мишка.
– Ладно, не твое дело. Пошли.
Но пасту я все-таки вытер.
В коридоре мы зажгли свет и бросились к этому здоровенному ящику. Вернее, не к самому ящику, а к наклейке на ящике.
Хотите верьте, хотите – нет, но там было написано:
БАГАЖ СРОЧНОЙ ОТПРАВКИ.
Отправитель: Цирк – Одесский.
Получатель: Цирк – Московский.
Багаж артиста: Азанчеева А.Н.
Количество мест: Одно.
Мы с Мишкой прямо обалдели...
Глава вторая
Пенсионер
Мы его ждали целых четыре дня. А он все не шел и не шел. Мы прямо заждались. То есть не то чтобы мы уж очень сгорали от нетерпения увидеть этого циркового пенсионера, а просто нам с Мишкой было интересно, кто это будет жить в Генкиной комнате. Конечно, было обидно, что в нашу квартиру вселили какого-то старичка. Но во-первых, старичок был не просто старичок, а старичок из цирка, а во-вторых, одно то, что он был мужчиной, а не женщиной, уже было здорово. Мужчин в нашей квартире только двое – я и Мишка, а этого явно не хватало для борьбы только с одной Еленой. Правда, был Борис Иванович, Мишкин папа, но мне всегда казалось, что он так устает за время зимовки в Заполярье быть мужчиной, что как только он возвращается домой, так сразу же перестает им быть.
Когда Генка жил с нами, силы были как-то уравновешены. Правда, с Еленой Генка не связывался, говорил «чихать на нее!», но всегда мог вступиться за нас перед моей мамой или Мишкиной бабушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9