Но пока я настроен еще не слишком оптимистически. Из вашего вчерашнего доклада видно, что обстановка вне котла серьезнее, чем я думал. Взгляните на карту, 8-й итальянской армии создана угроза и с фланга и с тыла. А для того чтобы обеспечить оборону на широком фронте в месте прорыва, фактически имеются лишь боевые группы. Если противник снова перейдет в наступление, произойдет катастрофа еще большая, чем сейчас.
– Я просто не могу себе представить, господин генерал, каким образом собираются стабилизовать положение на фронте. Имеются ли у нас вообще силы для того, чтобы формировать новые армии? Не запоздают ли все мероприятия Главного командования сухопутных сил? Удержат ли итальянцы свой участок фронта на Дону?
– Если 8-я итальянская армия будет отброшена, то и венгры будут вынуждены оставить свои позиции. Тогда возникнет угроза с тыла даже 2-й германской армии на воронежском фронте. Само по себе положение на участке по реке Чир можно было бы стабилизовать в том случае, если Главное командование сухопутных сил располагает оперативными и стратегическими резервами и уже двинуло их по направлению к угрожаемым участкам. На этот счет я не могу вам сказать ничего определенного. Впрочем, после печального опыта последних трех недель я отношусь скептически к компетентности высшего командования и его решениям.
– Еще один вопрос, если позволите, господин генерал. Эльхлепп показал мне радиограмму Гитлера, согласно которой Гот должен восстановить прежнюю линию фронта. Это означало бы, что мы должны здесь оставаться. При сложившемся вне котла неустойчивом положении такой приказ, на мой взгляд, был бы безумием.
– Приказ действительно таков. И все же мы подготовились к тому, чтобы быть в состоянии пробиваться навстречу Готу. Я надеюсь, что Главное командование сухопутных сил по крайней мере в последнюю минуту поймет, что единственный путь к спасению армии – это мое предложение оставить город и пробиваться на юго-запад.
Памятная записка генерала фон Зейдлица
Мои усилия получить правильное представление о численности наших дивизий и соединений мало к чему привели. Поэтому я решил посетить некоторых корпусных адъютантов, чтобы с ними обсудить, как нам хотя бы приблизительно установить боеспособность и численность различных войсковых частей. Я начал с размещенного вблизи штаба LI армейского корпуса. Корпус в основном был расположен в пределах города. Если не считать описанный выше разгром 94-й пехотной дивизии, этот корпус с начала контрнаступления понес наименьшие потери. Город стал самым спокойным боевым участком котла.
– Как настроение в штабе? – спросил я адъютанта. – Плохое, – отвечал он. – Старик ругается как сапожник. Он в бешенстве, что Паулюс бездействует, хотя и видит, что 6-я армия медленно, но верно погибает. Зейдлиц считает безответственной болтовней обещание Геринга 22 дивизии снабжать по воздуху. Он-то уж это понимает после Демянска. Может быть, вы хотели бы прочесть его памятную записку или вы с ней уже знакомы?
– Я слышал о памятной записке у нас в штабе. Есть у вас ее текст?
– Разумеется, господин полковник.
Адъютант подошел к своему сундуку с документами, вынул оттуда скоросшиватель и протянул мне. Я читал с возрастающим интересом. Точно, трезво, неопровержимо оценивал Зейдлиц катастрофическое положение со снабжением нашей армии, дальнейшее широкое наступление советских войск, мероприятия Главного командования сухопутных сил по деблокаде, которые могли бы лишь позднее дать эффект, и боеспособность войск. Все эти суровые факты вынуждали принимать решение. «Либо 6-я армия, заняв круговую оборону, защищается до тех пор, пока она не израсходует все боеприпасы, то есть останется безоружной… Либо, действуя наступательно, армия разрывает кольцо окружения», – таковы были заключительные выводы генерала. Его не пугала мысль о том, чтобы в случае необходимости действовать вопреки приказу Гитлера о круговой обороне, и он закончил свой меморандум следующими словами: «Если Главное командование сухопутных сил не отменит немедленно приказ о круговой обороне, то голос собственной совести велит нам выполнить свой долг перед армией и немецким народом, самим вернуть себе свободу действий, которой нас лишил изданный приказ, и использовать пока еще имеющуюся возможность нашим наступлением предотвратить катастрофу. Угрожает полное уничтожение двухсот тысяч солдат и всей материальной части. Другого выбора нет».
Вот проявление гражданского мужества, смелости и готовности к самостоятельным действиям – так воспринял я тогда записку. Мне не приходило в голову, что у Зейдлица могла быть какая-либо иная цель, кроме стремления спасти армию для продолжения борьбы. На миг у меня даже явилась мысль: а что, если бы Зейдлиц, а не Паулюс был командующим 6-й армией? Я высоко ценил Паулюса. Но на этот раз я отдавал дань уважения Зейдлицу.
Я спросил адъютанта, какова судьба памятной записки.
– Она была в оригинале отправлена армией дальше через группу армий Главному командованию сухопутных сил, и – тут вы посмеетесь – на Зейдлица было возложено командование всем северным и восточным участками котла.
– Как реагировал Паулюс на такое сужение его власти как командующего?
– Этого я не могу вам сказать, господин полковник. Знаю только, что Состоялось объяснение между Паулюсом и Зейдлицем.
Получив сведения о личном составе LI армейского корпуса, я поехал обратно в мой штаб. У меня не укладывалось в голове, как случилось, что Гитлер поручил фрондеру Зейдлицу командование самыми важными участками обороны в котле. Не хотел ли он таким образом приручить генерала из старой военной семьи? Но почему это было сделано без Паулюса?
Вероятно, Эльхлепп может ответить на эти вопросы. Сейчас же после возвращения я пошел к нему. Он встретил меня словами:
– Ну как, читали памятную записку Зейдлица? Что вы скажете по этому поводу?
– Я восхищен точностью и последовательностью суждений. Конечно, я был поражен, когда ознакомился с предложением действовать вопреки приказу фюрера.
– С этим выводом не согласны все мы – Паулюс, Шмидт, я и другие командиры корпусов. Это, по моему мнению, анархия. Я признаю, что обязанность и право командующего армией принимать самостоятельные решения. Но лишь в том случае, когда у него нет связи с вышестоящими командными инстанциями. Но у нас это не так. Верховное командование самым подробным образом информировано о нашем положении. Ведь нелепо предполагать, что Главное командование сухопутных сил намерено принести нас в жертву.
Ложь Геринга о снабжении по воздуху
– Паулюс мне вчера рассказывал, будто Гитлер хотел отдать приказ армии о прорыве. Потом под влиянием Геринга он принял другое решение. Ни Паулюс, ни Шмидт, ни вы, ни один из командиров корпусов – да и никто из нас – не верит, учитывая общую обстановку на фронтах, чтобы армию, и теперь еще насчитывающую 270 тысяч человек, авиация могла снабжать в течение месяца продовольствием, боеприпасами, горючим, медико-санитарными средствами. Это же утопия. Ведь это было невозможно и в начале окружения, когда красное кольцо вокруг 6-й армии еще не было плотным, советская противовоздушная оборона еще была малоэффективна; а теперь, когда зенитки и истребители противника действуют так активно, это совершенно исключено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Я просто не могу себе представить, господин генерал, каким образом собираются стабилизовать положение на фронте. Имеются ли у нас вообще силы для того, чтобы формировать новые армии? Не запоздают ли все мероприятия Главного командования сухопутных сил? Удержат ли итальянцы свой участок фронта на Дону?
– Если 8-я итальянская армия будет отброшена, то и венгры будут вынуждены оставить свои позиции. Тогда возникнет угроза с тыла даже 2-й германской армии на воронежском фронте. Само по себе положение на участке по реке Чир можно было бы стабилизовать в том случае, если Главное командование сухопутных сил располагает оперативными и стратегическими резервами и уже двинуло их по направлению к угрожаемым участкам. На этот счет я не могу вам сказать ничего определенного. Впрочем, после печального опыта последних трех недель я отношусь скептически к компетентности высшего командования и его решениям.
– Еще один вопрос, если позволите, господин генерал. Эльхлепп показал мне радиограмму Гитлера, согласно которой Гот должен восстановить прежнюю линию фронта. Это означало бы, что мы должны здесь оставаться. При сложившемся вне котла неустойчивом положении такой приказ, на мой взгляд, был бы безумием.
– Приказ действительно таков. И все же мы подготовились к тому, чтобы быть в состоянии пробиваться навстречу Готу. Я надеюсь, что Главное командование сухопутных сил по крайней мере в последнюю минуту поймет, что единственный путь к спасению армии – это мое предложение оставить город и пробиваться на юго-запад.
Памятная записка генерала фон Зейдлица
Мои усилия получить правильное представление о численности наших дивизий и соединений мало к чему привели. Поэтому я решил посетить некоторых корпусных адъютантов, чтобы с ними обсудить, как нам хотя бы приблизительно установить боеспособность и численность различных войсковых частей. Я начал с размещенного вблизи штаба LI армейского корпуса. Корпус в основном был расположен в пределах города. Если не считать описанный выше разгром 94-й пехотной дивизии, этот корпус с начала контрнаступления понес наименьшие потери. Город стал самым спокойным боевым участком котла.
– Как настроение в штабе? – спросил я адъютанта. – Плохое, – отвечал он. – Старик ругается как сапожник. Он в бешенстве, что Паулюс бездействует, хотя и видит, что 6-я армия медленно, но верно погибает. Зейдлиц считает безответственной болтовней обещание Геринга 22 дивизии снабжать по воздуху. Он-то уж это понимает после Демянска. Может быть, вы хотели бы прочесть его памятную записку или вы с ней уже знакомы?
– Я слышал о памятной записке у нас в штабе. Есть у вас ее текст?
– Разумеется, господин полковник.
Адъютант подошел к своему сундуку с документами, вынул оттуда скоросшиватель и протянул мне. Я читал с возрастающим интересом. Точно, трезво, неопровержимо оценивал Зейдлиц катастрофическое положение со снабжением нашей армии, дальнейшее широкое наступление советских войск, мероприятия Главного командования сухопутных сил по деблокаде, которые могли бы лишь позднее дать эффект, и боеспособность войск. Все эти суровые факты вынуждали принимать решение. «Либо 6-я армия, заняв круговую оборону, защищается до тех пор, пока она не израсходует все боеприпасы, то есть останется безоружной… Либо, действуя наступательно, армия разрывает кольцо окружения», – таковы были заключительные выводы генерала. Его не пугала мысль о том, чтобы в случае необходимости действовать вопреки приказу Гитлера о круговой обороне, и он закончил свой меморандум следующими словами: «Если Главное командование сухопутных сил не отменит немедленно приказ о круговой обороне, то голос собственной совести велит нам выполнить свой долг перед армией и немецким народом, самим вернуть себе свободу действий, которой нас лишил изданный приказ, и использовать пока еще имеющуюся возможность нашим наступлением предотвратить катастрофу. Угрожает полное уничтожение двухсот тысяч солдат и всей материальной части. Другого выбора нет».
Вот проявление гражданского мужества, смелости и готовности к самостоятельным действиям – так воспринял я тогда записку. Мне не приходило в голову, что у Зейдлица могла быть какая-либо иная цель, кроме стремления спасти армию для продолжения борьбы. На миг у меня даже явилась мысль: а что, если бы Зейдлиц, а не Паулюс был командующим 6-й армией? Я высоко ценил Паулюса. Но на этот раз я отдавал дань уважения Зейдлицу.
Я спросил адъютанта, какова судьба памятной записки.
– Она была в оригинале отправлена армией дальше через группу армий Главному командованию сухопутных сил, и – тут вы посмеетесь – на Зейдлица было возложено командование всем северным и восточным участками котла.
– Как реагировал Паулюс на такое сужение его власти как командующего?
– Этого я не могу вам сказать, господин полковник. Знаю только, что Состоялось объяснение между Паулюсом и Зейдлицем.
Получив сведения о личном составе LI армейского корпуса, я поехал обратно в мой штаб. У меня не укладывалось в голове, как случилось, что Гитлер поручил фрондеру Зейдлицу командование самыми важными участками обороны в котле. Не хотел ли он таким образом приручить генерала из старой военной семьи? Но почему это было сделано без Паулюса?
Вероятно, Эльхлепп может ответить на эти вопросы. Сейчас же после возвращения я пошел к нему. Он встретил меня словами:
– Ну как, читали памятную записку Зейдлица? Что вы скажете по этому поводу?
– Я восхищен точностью и последовательностью суждений. Конечно, я был поражен, когда ознакомился с предложением действовать вопреки приказу фюрера.
– С этим выводом не согласны все мы – Паулюс, Шмидт, я и другие командиры корпусов. Это, по моему мнению, анархия. Я признаю, что обязанность и право командующего армией принимать самостоятельные решения. Но лишь в том случае, когда у него нет связи с вышестоящими командными инстанциями. Но у нас это не так. Верховное командование самым подробным образом информировано о нашем положении. Ведь нелепо предполагать, что Главное командование сухопутных сил намерено принести нас в жертву.
Ложь Геринга о снабжении по воздуху
– Паулюс мне вчера рассказывал, будто Гитлер хотел отдать приказ армии о прорыве. Потом под влиянием Геринга он принял другое решение. Ни Паулюс, ни Шмидт, ни вы, ни один из командиров корпусов – да и никто из нас – не верит, учитывая общую обстановку на фронтах, чтобы армию, и теперь еще насчитывающую 270 тысяч человек, авиация могла снабжать в течение месяца продовольствием, боеприпасами, горючим, медико-санитарными средствами. Это же утопия. Ведь это было невозможно и в начале окружения, когда красное кольцо вокруг 6-й армии еще не было плотным, советская противовоздушная оборона еще была малоэффективна; а теперь, когда зенитки и истребители противника действуют так активно, это совершенно исключено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116