- Договорились! - засмеялась Светланка.
Уложив дочурку спать, Игорь вернулся на кухню. В общем-то есть не хотелось, но как же можно было игнорировать старания маленького человечка, позаботившегося о папе?
Потом он долго сидел за кухонным столом, глядя в окно, за которым переливался разноцветными огнями ночной город. Сидел потому, что идти в комнату не хотелось. Насколько трогательной, обжигающе-радостной была забота восьмилетней дочурки, настолько непонятной казалась холодная враждебность жены, постоянные уп реки, раздражение по любому пустяковому поводу.
Может быть, он делает что-то не так, но ведь пытался же, сколько раз! - поговорить с нею, объяснить свое поведение, свое видение этой ситуации - ничего не получалось. Она и слушать не желает. На все один ответ: ты получаешь шестьсот тысяч в месяц и не можешь кормить семью! Конечно, шестьсот тысяч - не Бог весть какие деньги, но примерно такая же зарплата сейчас у мно гих, кто не ринулся в торговлю. Неужели все пилят друг-друга за это? И ведь не проблема для него заработать столько денег, что бы Надежда смогла купить себе все, что хочет, но для этого нуж но было идти на службу к нынешним сильным мира сего паскудного, к таким, как этот гнусный спонсор и его бандиты. Звали и не раз, думал, но всегда, как в стену, упирался в вопрос: а зачем? Если бы дело было только в деньгах, если бы жена хоть раз обня ла его, поцеловала и сказала бы: Игорек, любимый, тут небольшая проблема возникла, надо что-то купить, давай мы с тобой поси дим, подумаем, как её решить - да он бы в лепешку расшибся, а проблему решил бы! Но, похоже, деньги - всего лишь предлог для постоянного раздражения Надежды. А причина... Об этом и думать не хотелось.
И в комнату идти, ложиться в постель рядом с женой - тоже не хотелось. Где она была? На дне рождения? И - ни слова не сказала ему. Могла бы предупредить, что задержится, у него и в мыслях не было обвинять её в чем-то... А вот она, если проснет ся, непременно устроит истерику.
Если б ни Светланка, давно бы ушел от нее.
Но и об этом думать не хотелось.
Игорь почистил зубы и пошел спать. Осторожно, чтобы не потревожить сон жены, забрался под одеяло и сжал кулаки от до сады. Рядом с ним лежала женщина, которая когда-то сводила его с ума: блондинка с роскошным соломенными прядями и голубыми глазами, с широкими бедрами и узкой талией нимфа! Богиня люб ви! И как они любили друг-друга! Она совсем не изменилась, да и он не стал другим за десять лет супружеской жизни, но вот, ле жит рядом со своей богиней любви и хочет лишь одного: поскорее уснуть.
А Надежда не спала. То, что она пережила этим вечером, не давало ей уснуть. И взволновал её не красавец мужчина, из-за которых даже очень серьезные замужние женщины совершают роковые поступки, не мужчина острослов и балагур, душа любой компа нии, а прикосновение к иной жизни, к которой она стремилась всегда. сколько себя помнила. Именно поэтому она десять лет на зад вышла замуж за блестящего выпускника Института иностранных языков имени М.Тореза Игоря Стремянова. Но он не оправдал её надежд, вскоре после странной длительной командировки в Ирак, вообще отошел от дипломатической работы, стал вести секцию сам бо в доме культуры. И она, красавица Надежда, вместо дипломати ческих раутов и светских вечеринок в Нью-Йорке, или, на худой конец, в каком-нибудь Лондоне, получила вполне заурядную жизнь в тесной московской квартирке и отвратительную должность в от деле главного конструктора завода. И - все!
Какое-то время она пыталась растормошить Игоря, заставить его вернуться к дипломатической деятельности, нужно было всего лишь позвонить Козыреву, который тогда ещё не был министром и с которым Игорь был знаком. Он так и не позвонил. Она требовала постоянных развлечений в качестве компенсации за унылую мос ковскую жизнь, получала их, но это было все-таки не то, к чему она стремилась.
Потом был период апатии, когда казалось, что в жизни уже нет ничего интересного. И не будет.
Апатия, растерянность, отчаяние - сама она не могла дос тичь того положения в обществе, которого, как считала, заслужи вает, а человек, на которого сделала ставку, почему-то успоко ился и ни к чему не стремился. Отчаяние переросло в непреходя щее раздражение и ненависть - он предал ее!
Надежда пыталась по-своему, по-женски отомстить Игорю: из меняла ему, отправляясь на отдых к морю в гордом одиночестве, и с соседом по даче, и с одним инженером из отдела главного тех нолога, но все это казалось ей несерьезным, ибо не приносило удовлетворения и не утешало уязвленного самолюбия.
И вот - знакомство с Володей Наконечниковым, прикосновение к заветному бытию, где все красиво и доступно, где в душе царит покой и уверенность, и прекрасное, ни с чем не сравнимое ощуще ние себя настоящей женщиной! Даже Лика Паршуткина удивилась: Ну ты, Надька, сегодня прямо на себя не похожа, английская прин цесса, да и только! - О мужчинах и говорить нечего.
А Игорь часто повторял, что дома, в халате и тапочках, она выглядит намного прекраснее, чем напомаженная где-нибудь в гос тях. Дурак! Что он понимает в женщинах? Нравятся ему забитые домохозяйки, вот пусть и найдет себе такую!
- Приперся?! - свистящим шепотом спросила Надежда, поднимая голову. Потом откинула одеяло, села в постели. - Мог бы вообще не возвращаться, ночевать там, где шляешься. Нет у тебя дома, нет у тебя семьи!
Игорь открыл глаза посмотрел на жену: золотистые локоны, голубые глаза... Она такая же красивая, как и десять лет назад. Но сейчас рядом не живая женщина, а цветная фотография с облож ки журнала. Кому хочется обнимать и целовать фотографию? Кото рая, к тому же, и ядовитой краской напечатана...
- Ты же знаешь, я у Роберта был, - сказал он.
- Ты был у Роберта, а Света осталась дома совсем одна! Ты хоть немного думал о дочери? О её уроках?
- А ты думала? Кстати, ты-то где была?
- Я была на дне рождения, меня пригласили в гости достой ные люди, которые, в отличие от тебя, умеют жить! Где любящий муж дарит жене перстень за полторы тысячи долларов!
- А до этого у неё был перстень всего за тысячу, и она, бедная, очень страдала из-за этого, - усмехнулся Игорь. - Теперь будет страдать от того, что у неё нет перстня за три тысячи долларов. Мне жаль её, Надя.
- А мне тебя жаль, идиота! - закричала Надежда. - Ты ничего не можешь, ни на что не способен! Посмотри на себя - работаешь в своем задрипанном клубе - и доволен!
- По крайней мере, не терзаюсь от того, что не служу на Смоленской площади, не бьюсь головой о стену из-за отсутствия "мерседеса", меня моя машина вполне устраивает. И работа тоже.
- А меня - нет!
- Тоже хочешь перстень за полторы тысячи? А что изменится от этого, Надя?
- Ты отупел, понимаешь, отупел, Игорь! Ты совершенно ниче го не желаешь понимать. Дело совсем не в перстне, а в том, что ты - никто. По всем параметрам!
- Так уж и по всем? - усомнился Игорь.
- По главным. А остальные - кому они нужны, - презрительно сощурилась Надежда.
- Ты сегодня опять злая, а у меня было много дел, извини, я устал и хочу выспаться. Пожалуйста, давай отложим этот разго вор на завтра?
- Мне все это надоело! Я говорю вполне серьезно. Ты не представляешь, как я серьезна. Надоело!
- Представляю. Ты говоришь это почти каждый день, и всегда с полной серьезностью. У тебя все?
- Нет, не все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92