И стальной засов бесшумной уходил в дверь, оставалось только отпереть простенькие замки. Пять ты сяч долларов стоила дверь с такой системой, но она того стоила. Об этом секрете не знали даже Люда и Чернов.
- Ни хрена не понимаю, он что, совсем лопух? Теперь такие замки и лотошники дома не ставят, - мрачно сказал Колготин.
- Он несколько месяцев назад купил эту квартиру, там уже была стальная дверь, - сказала Юля. - Наверное, просто не успел её сменить.
- Когда покупают квартиры, первым делом меняют двери. Или замки.
- У него там видеодомофон, - сказала Юля. - Если кто-то зво нит в дверь, загорается экран маленького такого телевизора, и сразу видно, кто там стоит. Но ты же не будешь звонить...
- Не нравится мне это дело, совсем не нравится.
- Ты что, не веришь мне?
- Заткнись! Потрахалась там в свое удовольствие, а теперь мне лапшу на уши вешаешь, да? Значит, какому-то козлу можно, а мне нельзя? Ну давай, чего ты? Мы ж свои, немного перепихнемся, а то невмоготу уже терпеть стало, - Колготин вцепился грязными пальцами в Юлину юбку.
- Отстань! Он просто перевязал мне ногу и все, понятно? А осталась у него ночевать потому, что другого способа снять слепки не было! Сам бы попробовал! Сидит тут, стонет! Отпусти юбку, я кому сказала?!
- Так я тебе и поверил! - Колготин ухмыльнулся, полез под юбку, схватил больную ногу.
Юля вскрикнула.
- Больно же, идиот!
Он медленно разжал пальцы. Злобно прищурился.
- Значит, не даешь?
- Я тебе дала... последний шанс! - крикнула Юля. - Но ты, похоже, ничего не соображаешь, тупица! Трус несчастный! Сидит, рассуждает: замки не такие, двери не те! Я ему на блюдечке Ка нары принесла, а он ещё кочевряжится! И не смей ко мне прика саться! И так тошно сидеть в твоей вонючей квартире! Вот и живи здесь. На большее ты неспособен! Дура я дура, что связалась с тобой!
- Да заткнись ты, - уже более спокойно сказал Колготин. - А если выгорит дельце, дашь?
- У тебя, как я вижу, ничего не выгорит.
- Бабки поделим, дашь?
- Как поделим, я отнесу их в камеру хранения. На тебя разве можно надеяться?
- Не возражаю, отнесешь, спрячешь. Мне твоя доля не нужна, своей хватит. А паспорт у меня оставишь. Потом придешь за ним - дашь?
Он с такой жадностью смотрел на нее, что Юля поняла: пора соглашаться.
- Хорошо. Но это будет в последний раз.
- А потом ты мне не нужна будешь. Махну куда-нибудь под пальмы, там найду себе... троих сразу! - довольно ухмыльнулся Колготин. - Значит, завтра в двенадцать?
- В двенадцать у него операция. Тебе сколько нужно время, чтобы замки отпереть?
- Эти? Минут пять.
- Значит, всего, самое много - десять минут. Я возьму ма шину и буду ждать у подъезда, - решительно сказала Юля.
- С ума сошла! Водила запомнит, фотороботы сбацают, най дут. У ментов даже среди вокзальной шпаны свои осведомители есть, поняла? Возьму бабки, проскочим на проспект Мира, я этот район знаю, а там видно будет. Лучше всего выйти на Кольцо и спокойненько сесть в троллейбус.
- Наконец-то дельные слова от тебя услышала, - сердито ска зала Юля. - Ты пока подумай, может что-то мы упустили, а я схожу в "Спарту", вдруг мать приехала...
- Чего ноги зря бить? Да ещё больные? - неожиданно пожалел её Колготин. - Лучше ляг, отдохни. Я не трону.
Юля довольно усмехнулась. Она уже не сомневалась, что завтра Колготин не вернется сюда.
- В последний раз схожу, а вдруг наше невезение кончилось? И там, и там получим деньги? - сказала она.
Колготин запер дверь, вернулся на кухню, сел на расшатан ный стул и задумался. Елки-палки, такие бабки замаячили на го ризонте! Замки там подозрительные, ну и хрен с ними. Если квар тира стоит на ментовской охране, даже если там сирена, сигнали зация - он успеет. Всего-то полминуты понадобится, чтобы прой ти в большую комнату, дверь слева, открыть ящик стола, выгрести бабки и - ходу оттуда! Даже если охрана, пока врубятся, что к чему - он будет уже далеко оттуда!
А вот потом... Вдруг там, на самом деле, тысяч пятьдесят баксов? Отдавать двадцать пять этой сучке? За какие дела? Такие бабки - и просто так отдать?! На них же можно двадцать пять раз смотаться на Канары! А сколько телок снять! С классным пойлом, с шикарной музычкой... Он жадно облизнул пересохшие губы. Дурак будет, если отдаст бабки. А не отдавать она, сучка, заложит. Остается только одно - заткнуть ей пасть. Чтоб никогда больше не вякала. Кто её знает, кто будет искать?
Да никто.
Колготин сжал кулаки, застучал по исцарапанному столу. Завтра они вернутся сюда. Надо ж будет бабки разделить, на ули це такие дела не делаются. Он разделит, все по-честному... А потом вырубит её и будет трахать до посинения. Во все дырки. Чтоб знала, как выпендриваться перед ним, Василием Колготиным, стерва!
Ну а дальше... Задушить её, завернуть в простыню, замотать шпагатом, привязать чугунный утюг и - ночью - в Яузу! Морду утюгом расмозжить так, чтобы и мама родная не узнала. Мама не будет её искать, и вообще, на вокзале полно молодых телок, с которыми все, что угодно может приключиться. И приключается. Никто ничего не докажет!
Колготин подумал ещё и достал из ящика стола черный писто лет-зажигалку. Точная копия "ТТ". Сделана ещё в советские вре мена в "Металлоремонте", поэтому, отличить от настоящей "пушки" с виду невозможно. Надо будет завтра прихватить с собой. Зажи галка, имеет право носить в кармане. А при случае, можно будет напугать кого-то. Если какие сложности возникнут.
Но это - вряд ли.
24
Юля достала из сумочку бумажку, на которой был записан но мер квартиры, сверила его с номером на простой деревянной двери и нажала кнопку звонка. За дверью послышались торопливые шаги, она распахнулась, и Юля увидела Саню Иваненко. Увидела и оробе ла: высокий, молодой мужчина в сером костюме не был похож ни на худющего семнадцатилетнего парня, ни на курсанта милицейской школы в синей футболке.
- Юлька! - закричал Иваненко. - Ну, наконец-то пришла! Да входи же, чего стоишь?
Прихрамывая, Юля вошла в прихожую.
Думала, что увидит какое-то унылое здание, максимум в во семь этажей, где нужно будет бродить по длинному коридору в по исках нужной комнаты, но общежитие оказалось современным шест надцатиэтажном домом в Митино. А его обитатели жили в обычных двух-трехкомнатных квартирах, каждому по комнате.
Саня, слегка смущаясь, обнял её, неловко чмокнул в щеку. Видимо, помнил, как нехорошо закончился такой приятный поначалу поцелуй в Ростове, когда они виделись в последний раз. С Юлей тогда чуть истерика не случилась.
- Я тебя по-братски, как старую подругу... - объяснил он. - Ну слушай, а если по-честному, я сегодня всю ночь не спал после вчерашнего твоего звонка. Только и думал о том, как мы встре тимся, как я снова увижу тебя... Юлька! Ты здесь, в Москве? Да же не верится. Давно приехала? А почему хромаешь?
- Давно... - тихо сказала Юля. - А почему хромаю... прямо здесь нужно говорить?
Саня нахмурился.
- Проблемы? Не волнуйся, Юлька. Все будет хорошо. Да ты раздевайся, проходи, проходи. Сейчас я тебя чаем напою с вишне вым вареньем. Старики прислали из Ростова, с проводником пере дали. Они думают, что я здесь голодаю, подкармливают.
Юля сняла куртку, прошла в чистую, светлую комнату, присе ла на стул у письменного стола. Саня убежал на кухню за чайни ком, оставив её рассматривать жилище земляка. Здесь не было ни чего лишнего: трехстворчатый гардероб, деревянная кровать, в углу - небольшой телевизор "Самсунг" на тумбочке, да два стула у стола, на одном из которых сидела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90