Обыски на их квартирах решили произвести одновременно. Анатолий Дмитриевич выбрал квартиру Царева, так как был уверен, что там будет обнаружено необходимое количество доказательств, ибо считал Царева менее опытным преступником.
Обыск начали с раннего утра, чтобы застать его жену дома. Несмотря на одну оплошность в процессе обыска, удалось обнаружить много старинных икон, два бронзовых кресла и шесть золотых монет. Ошибка заключалась в том, что разрешили Саидовой пройти в туалетную комнату, предварительно не осмотрев ее. Лишь при личном обыске Саидовой было изъято 200 долларов, 50 фунтов стерлингов, 150 марок и другая иностранная валюта, которую она достала из тайника в туалете и спрятала в одежде. Позже тайник был обнаружен, и она призналась, что достала валюту именно оттуда.
Царев, узнав о результатах обыска, после некоторого раздумья рассказал обо всех преступных операциях, совершенных вместе с Найсибулиным, подтвердил данные о тайнике и назвал лиц, у которых скупал валюту. Он сообщил также, что иконы и другие предметы старины покупал в комиссионных магазинах и у частных лиц, занимающихся коллекционированием. Кроме того, во время гастрольных поездок по стране приобретал их в сельской местности у пожилых людей, которые продавали их за бесценок, а иногда и просто отдавали безвозмездно.
Вместе с тем Найсибулин тоже стал давать признательные показания и назвал фамилию эстонца Фаткина, который давно состоял в преступной связи с Царевым, снабжая его золотом и другими валютными ценностями.
Царев попытался скрыть эту связь, но, узнав о показаниях Найсибулина, рассказал, что действительно состоял в преступных отношениях с жителем города Таллинна Фаткиным, цирковым акробатом, с которым познакомился еще в 1967 году во время совместной гастрольной поездки. Фаткин нередко выезжал за рубеж, где сбывал поставляемые ему Царевым иконы и привозил стограммовые золотые слитки, иностранную валюту, а также другие ценности и товары.
Царев подробно рассказал о последней сделке:
Перед гастрольной поездкой в Голландию Фаткин заехал в Москву, где Царев передал ему четыре иконы XIX века и старинное антикварное изделие — башенку из слоновой кости — для сбыта за рубежом. Возвратившись, Фаткин приехал снова в Москву и передал Цареву два стограммовых золотых слитка 999-й пробы. Тот позже через Найсибулина реализовал их за 3200 рублей, дав ему за услугу 150 рублей. Кому он продал золото, Царев не знал…
При обыске у Царева была изъята записная книжка, которая помогла установить местожительство Фаткина. Сельдемиров связался с работниками Таллиннского УВД и попросил негласно установить, где тот находится в настоящее время. Через день стало известно, что он уехал на гастроли в Донбасс, но скоро должен вернуться домой.
В Таллинн вылетела оперативно-следственная группа. Не дожидаясь возвращения Фаткина, произвели в квартире обыск и устроили там засаду. При обыске обнаружили множество икон, антикварных вещей и иностранную валюту. На следующий день Фаткин был задержан. Ошеломленный приготовленным ему сюрпризом, Фаткин заявил, что добровольно расскажет о своей преступной деятельности и соучастниках. Он собственноручно описал более двадцати эпизодов за период 1971-1973 годов, рассказал и о валютных сделках с нашими московскими «героями».
ЗОЛОТОВАЛЮТЧИК
В начале пятидесятых годов в поле зрения аппарата БХСС Хмельницкой области попал скромный заготовитель мехового сырья Моисей Хаит. Источник информации сообщил: «Хаит накопил кучу денег за счет махинаций на работе и имеет намерение скупать золотые монеты царской чеканки или изделия из драгоценных металлов. Близкие его называют подпольным миллионером…»
На чем же делал деньги вновь испеченный Корейко? Чтобы ответить на этот вопрос, оперы БХСС стали негласно проверять всю его деятельность и вскоре установили любопытные факты. По документам Хаит заготавливал, в основном, кроличьи шкурки. По действовавшим в то время правилам закупочная цена на них зависела от ряда признаков, характеризующих качество и размер каждой шкурки. Все они делились на две большие группы: шкурки меховые и пуховые. Каждая группа в свою очередь делилась на пять подгрупп, а те — на четыре сорта. Таким образом, на кроличьи шкурки были установлены сорок цен от 14 копеек до 3 руб. 77 копеек.
Хаит не преминул использовать это обстоятельство в корыстных целях. При покупке шкурок он, как правило, обманывал сдатчиков, выплачивая им значительно меньше, чем стоили шкурки на самом деле, а разницу присваивал.
Закупочные квитанции он выписывал во многих случаях на вымышленных лиц, чтобы затруднить возможность проверки правильности расчетов. Впрочем, большинство опрошенных сдатчиков заявили, что получали суммы значительно меньшие, нежели указано в квитанциях.
Но и этого Хаиту было мало. Он сумел найти еще один тонкий способ присвоения кооперативных средств.
Труд заготовителей по действовавшему положению в сельской местности оплачивался из расчета 7-10 процентов, а в городе — 3 процента от всей стоимости заготовленного сырья. Хаит числился сельским заготовителем, однако в деревни никогда не выезжал, все закупки шкурок осуществлял на городском рынке. В документах же указывал, что в поисках сырья объехал все села района.
В результате кропотливой работы оперов вина Хаита была доказана, можно было приступать к решительным действиям и относительно второй части сообщения источника. Ждали лишь сигнала от агента о приобретении Хаитом золота. Конечно, пробовали организовать за ним и наружное наблюдение, но оно результатов не дало, так как оно не совпало по времени с проведением сделки. Источник же информации был к Хаиту не настолько близок, чтобы все это знать. Наконец, он все же сообщил, что Хаит похвастался близким о покупке партии золотых монет.
Имея постановление на обыск, следователь прокуратуры и сотрудник ОБХСС прибыли домой к Хаиту и предложили добровольно выдать золотые монеты и крупные суммы денег, нажитые на кроличьих шкурках. Хаит заявил, что он бедный заготовитель с окладом 70 рублей в месяц и никакого золота у него не было, нет и быть не может, его, видимо, кто-то оклеветал. Начали обыск, внимательно осматривая и исследуя каждую доску пола, стены, подоконник…
Наконец, в одной из комнат в книге обнаружили 830 рублей, а в погребе, в куче картошки, нашли трехлитровый бидон, в котором оказалось 7300 рублей. Лишь на следующий день при тщательном зондировании земли в сарае удалось обнаружить две металлические коробки в мешковине. В них находились 211 золотых монет царской чеканки, достоинством в пять, семь с половиной и десять рублей. Будучи уверенными, что Хаит станет отрицать принадлежность ему указанных монет, следователи провели — с помощью специалистов — дактилоскопический анализ и, к счастью, на коробке и нескольких монетах обнаружили его «пальчики».
Уличенный этим обстоятельством и тщательно задокументированными свидетельствами его преступной деятельности как заготовителя, Хант начал давать показания: 50 золотых монет купил у своего брата Хаита Гершко за 2800 рублей, а остальные — у неизвестных лиц.
Гершко подтвердил, что купил для своего брата Моисея золотые монеты, но за его же деньги и у незнакомых лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68