Многие стороны сотрудничества между правительственными агентствами обоих государств еще ожидают своих исследователей. Известно, например, по немецким материалам, о встрече между представителями советских и немецких органов госбезопасности в сентябре 1940 года в Закопанах, близ Кракова. Ждет своего исследователя и существовавшая, как видно из отрывочных сведений, секретная переписка между Сталиным и Гитлером.
Особого внимания заслуживает отношение Коминтерна к советско-германскому пакту. Как явствует из опубликованных недавно материалов из архивов Коминтерна, он целиком и полностью, безропотно выполнял указания Сталина. Коминтерн, хотя и одобрил советско-германский договор как инструмент мира, все же в конце августа и начале сентября 1939 года, когда война уже вспыхнула, продолжал оценивать ее как войну империалистическую с обеих сторон. Из этого со всей очевидностью вытекало, что народы воюющих стран согласно ленинским заветам должны воевать против своих правительств, как в Англии и Франции, так и в Германии и Италии. Но, вступив в дружеские отношения с Гитлером, Сталин вовсе не собирался ставить их под угрозу из-за какого-то Коминтерна, который он, в свое время назвал «лавочкой», а его функционеров «наемниками». Все же Сталин, по настоянию Димитрова, вынужден был дать точные указания, как поступать коммунистическим партиям и их головной организации в новых условиях. И он действительно такие указания дал. В их основе лежало твердое намерение ни в коем случае не повредить новым советско-германским отношениям.
Его установки были ясны: война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира и господство над ним. «Мы не прочь, — сказал Сталин (заметим, что разговор был 7 сентября 1939 года, то есть еще до вступления Красной Армии в пределы Польши), — чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга». Сталин сказал, что необходимо отказаться от установок VII Конгресса Коминтерна о фашизме, как «главном источнике агрессии», снять лозунг Народного фронта: война империалистическая, рабочим необходимо выступить против нее и «ее виновников». Это означало призыв к англичанам, французам и др. саботировать военные усилия в их странах. Но эта установка никак не касалась немецких рабочих, поскольку Германия изображалась теперь советским руководством не как агрессор, а как… жертва агрессии Англии и Франции. В то же время Сталин обозначил Польшу как фашистское государство, подлежащее уничтожению. В середине октября Сталин выдвинул новые лозунги. Они полностью отвечали главной линии его политики в то время — сотрудничеству с гитлеровской Германией. Среди лозунгов был и такой: «Прогнать правительства, которые за войну!» А для того, чтобы не было неясностей, Сталин уточнил в своей беседе с Димитровым в присутствии Жданова 25 октября 1939 года: «Мы не будем выступать против правительств, которые за мир!», иначе говоря против гитлеровского правительства — ведь оно, согласно установкам Сталина, «выступает с мирными предложениями».
В дальнейшем, во всех конкретных случаях, связанных с германской агрессией (Дания и Норвегия, Франция) Советский Союз выступал с пониманием и одобрением акций Германии, а Коминтерн вторил ему. В апреле 1941 года, когда внешнеполитическое положение Советского Союза начало быстро ухудшаться, Сталин был даже готов пойти на роспуск Коминтерна. «Попытку роспуска Коминтерна в этой ситуации, — пишут авторы аналитического материала о Коминтерне и советско-германском пакте, — следует оценить как стремление Сталина ценой прекращения деятельности Коминтерна сохранить дружественные отношения с Германией». Напомним, что «разменять» Коминтерн ради соглашения с западными государствами, партнерами СССР, он был готов всегда. В конечном счете Сталин приказал в мае 1943 года распустить Коминтерн, дабы сохранить на будущее дружественные отношения с Соединенными Штатами Америки.
Пятьдесят лет спустя…
Советская оценка пактов с нацистской Германией 1939 года оставалась, по существу, неизменной с 1948 года, то есть в течение более 40 лет она была многократно подтверждена и закреплена в советских официальных документах. Еще в ноябре 1987 года не кто иной как М. С. Горбачев воспроизвел ее в своем докладе в связи 70-летием Октябрьской революции. Правда, в несколько модернизированном варианте 1959 года. Он был сформулирован в связи с 20-летней годовщиной второй мировой войны. К сожалению, и я так полагал в то время в брошюре, написанной совместно с В.М. Хвостовым. Но повторять это в официальном документе спустя 28 лет… Не странно ли? Отдельные элементы стародавней интерпретации можно обнаружить и в докладе А.Н. Яковлева 2-му съезду народных депутатов СССР 24 декабря 1989 года о политической и правовой оценке советско-германского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года. Однако разница, конечно, кардинальная, так как официальное подтверждение наличия секретных соглашений с нацистской Германией о разделе чужих территорий и о совместной с нацистами борьбе против польского движения Сопротивления, открывает глаза миллионам советских граждан на реальную сталинскую внешнюю политику, завершившуюся на самом деле совсем недавно бесславной войной в Афганистане.
Не будем обманываться: признание сговора Сталина с Гитлером было несомненно вынужденным. С одной стороны, ведь это известно всему миру, документы опубликованы давным-давно, с другой, нельзя было больше игнорировать общественное движение в Прибалтике, ставшей жертвой сговора с Гитлером. Литовцы, эстонцы, латыши требовали признания незаконным актом включение их стран в состав СССР. Но поглощение Советским Союзом Прибалтики было на самом деле реализацией секретной договоренности с гитлеровской Германией, зафиксированной в пакте о ненападении от 23 августа 1939 года. В 1987 году впервые были напечатаны в Эстонии полные тексты договоров с Германией, включая секретные протоколы. Одна за другой проходят конференции, посвященные событиям 1939 и 1940 годов. Даже официальные исторические журналы, пресса, радио и телевидение вынуждены были (после соответствующих разрешений «сверху») сначала вполголоса, а затем уже и в полный начать обсуждение событий 1939 года. Наконец, в июне 1989 года была создана официальная комиссия съезда народных депутатов СССР для оценки советско-германского пакта о ненападении. Миссия была ограничена этим договором. В докладе А.Н. Яковлева не была дана оценка второму договору — о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года, хотя он и упоминается в окончательном тексте решения по этому вопросу 2-го съезда народных депутатов СССР.
Не могу не вспомнить в связи с этим, что упоминание о существовании этого договора в 1965 году в моей книге «1941, 22 июня», вызвало резкое замечание одного из членов КПК — зачем я упомянул об этом. Да, дружба с нацистами, официально зафиксированная в государственных документах и была, конечно, подоплекой ожесточенных дебатов на 2-м съезде народных депутатов в декабре 1989 года: некоторые из них прямо требовали исключить из решения всякое упоминание о секретном протоколе, поскольку подлинник его не был обнаружен. Но еще до бурной дискуссии на съезде, этот вопрос обсуждался и на заседании комиссии по оценке договора, и в печати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Особого внимания заслуживает отношение Коминтерна к советско-германскому пакту. Как явствует из опубликованных недавно материалов из архивов Коминтерна, он целиком и полностью, безропотно выполнял указания Сталина. Коминтерн, хотя и одобрил советско-германский договор как инструмент мира, все же в конце августа и начале сентября 1939 года, когда война уже вспыхнула, продолжал оценивать ее как войну империалистическую с обеих сторон. Из этого со всей очевидностью вытекало, что народы воюющих стран согласно ленинским заветам должны воевать против своих правительств, как в Англии и Франции, так и в Германии и Италии. Но, вступив в дружеские отношения с Гитлером, Сталин вовсе не собирался ставить их под угрозу из-за какого-то Коминтерна, который он, в свое время назвал «лавочкой», а его функционеров «наемниками». Все же Сталин, по настоянию Димитрова, вынужден был дать точные указания, как поступать коммунистическим партиям и их головной организации в новых условиях. И он действительно такие указания дал. В их основе лежало твердое намерение ни в коем случае не повредить новым советско-германским отношениям.
Его установки были ясны: война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира и господство над ним. «Мы не прочь, — сказал Сталин (заметим, что разговор был 7 сентября 1939 года, то есть еще до вступления Красной Армии в пределы Польши), — чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга». Сталин сказал, что необходимо отказаться от установок VII Конгресса Коминтерна о фашизме, как «главном источнике агрессии», снять лозунг Народного фронта: война империалистическая, рабочим необходимо выступить против нее и «ее виновников». Это означало призыв к англичанам, французам и др. саботировать военные усилия в их странах. Но эта установка никак не касалась немецких рабочих, поскольку Германия изображалась теперь советским руководством не как агрессор, а как… жертва агрессии Англии и Франции. В то же время Сталин обозначил Польшу как фашистское государство, подлежащее уничтожению. В середине октября Сталин выдвинул новые лозунги. Они полностью отвечали главной линии его политики в то время — сотрудничеству с гитлеровской Германией. Среди лозунгов был и такой: «Прогнать правительства, которые за войну!» А для того, чтобы не было неясностей, Сталин уточнил в своей беседе с Димитровым в присутствии Жданова 25 октября 1939 года: «Мы не будем выступать против правительств, которые за мир!», иначе говоря против гитлеровского правительства — ведь оно, согласно установкам Сталина, «выступает с мирными предложениями».
В дальнейшем, во всех конкретных случаях, связанных с германской агрессией (Дания и Норвегия, Франция) Советский Союз выступал с пониманием и одобрением акций Германии, а Коминтерн вторил ему. В апреле 1941 года, когда внешнеполитическое положение Советского Союза начало быстро ухудшаться, Сталин был даже готов пойти на роспуск Коминтерна. «Попытку роспуска Коминтерна в этой ситуации, — пишут авторы аналитического материала о Коминтерне и советско-германском пакте, — следует оценить как стремление Сталина ценой прекращения деятельности Коминтерна сохранить дружественные отношения с Германией». Напомним, что «разменять» Коминтерн ради соглашения с западными государствами, партнерами СССР, он был готов всегда. В конечном счете Сталин приказал в мае 1943 года распустить Коминтерн, дабы сохранить на будущее дружественные отношения с Соединенными Штатами Америки.
Пятьдесят лет спустя…
Советская оценка пактов с нацистской Германией 1939 года оставалась, по существу, неизменной с 1948 года, то есть в течение более 40 лет она была многократно подтверждена и закреплена в советских официальных документах. Еще в ноябре 1987 года не кто иной как М. С. Горбачев воспроизвел ее в своем докладе в связи 70-летием Октябрьской революции. Правда, в несколько модернизированном варианте 1959 года. Он был сформулирован в связи с 20-летней годовщиной второй мировой войны. К сожалению, и я так полагал в то время в брошюре, написанной совместно с В.М. Хвостовым. Но повторять это в официальном документе спустя 28 лет… Не странно ли? Отдельные элементы стародавней интерпретации можно обнаружить и в докладе А.Н. Яковлева 2-му съезду народных депутатов СССР 24 декабря 1989 года о политической и правовой оценке советско-германского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года. Однако разница, конечно, кардинальная, так как официальное подтверждение наличия секретных соглашений с нацистской Германией о разделе чужих территорий и о совместной с нацистами борьбе против польского движения Сопротивления, открывает глаза миллионам советских граждан на реальную сталинскую внешнюю политику, завершившуюся на самом деле совсем недавно бесславной войной в Афганистане.
Не будем обманываться: признание сговора Сталина с Гитлером было несомненно вынужденным. С одной стороны, ведь это известно всему миру, документы опубликованы давным-давно, с другой, нельзя было больше игнорировать общественное движение в Прибалтике, ставшей жертвой сговора с Гитлером. Литовцы, эстонцы, латыши требовали признания незаконным актом включение их стран в состав СССР. Но поглощение Советским Союзом Прибалтики было на самом деле реализацией секретной договоренности с гитлеровской Германией, зафиксированной в пакте о ненападении от 23 августа 1939 года. В 1987 году впервые были напечатаны в Эстонии полные тексты договоров с Германией, включая секретные протоколы. Одна за другой проходят конференции, посвященные событиям 1939 и 1940 годов. Даже официальные исторические журналы, пресса, радио и телевидение вынуждены были (после соответствующих разрешений «сверху») сначала вполголоса, а затем уже и в полный начать обсуждение событий 1939 года. Наконец, в июне 1989 года была создана официальная комиссия съезда народных депутатов СССР для оценки советско-германского пакта о ненападении. Миссия была ограничена этим договором. В докладе А.Н. Яковлева не была дана оценка второму договору — о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года, хотя он и упоминается в окончательном тексте решения по этому вопросу 2-го съезда народных депутатов СССР.
Не могу не вспомнить в связи с этим, что упоминание о существовании этого договора в 1965 году в моей книге «1941, 22 июня», вызвало резкое замечание одного из членов КПК — зачем я упомянул об этом. Да, дружба с нацистами, официально зафиксированная в государственных документах и была, конечно, подоплекой ожесточенных дебатов на 2-м съезде народных депутатов в декабре 1989 года: некоторые из них прямо требовали исключить из решения всякое упоминание о секретном протоколе, поскольку подлинник его не был обнаружен. Но еще до бурной дискуссии на съезде, этот вопрос обсуждался и на заседании комиссии по оценке договора, и в печати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84