Но для того чтобы подтвердить свое право на титул вождя, сыну, на которого пал выбор, необходимо ртом или мешком поймать последнее дыхание, а вместе с ним и душу умирающего вождя. Если это удается сделать кому-нибудь другому, тот становится вождем на равных правах с законным наследником. В силу этого у ложа умирающего вождя толпятся и другие братья, а иногда даже посторонние люди. Дома на Ниасе строятся на сваях, и случалось так, что, когда умирающий вождь лежал на полу лицом книзу, один из претендентов проделывал в полу дыру и всасывал снизу последнее дыхание вождя через бамбуковую трубку. Если вождь умирает бездетным, его душу ловят в мешок, который привязывают к изображению покойного. Считается, что душа переходит в чучело.
В некоторых случаях духовная связь между правителем и душами его предшественников зиждется на обладании какими-нибудь частями их тел. На юге острова Целебес символами верховной власти часто являются останки покойных раджей, которые дают право на трон и хранятся как священные реликвии. Сакалавы (южная часть острова Мадагаскар) вкладывают в зуб крокодила шейный позвонок, ноготь и прядь волос усопшего вождя. Вместе с другими реликвиями, унаследованными от умерших предков, их хранят в специально построенном доме. Обладание подобными реликвиями дает право на трон. Без них законный наследник потерял бы право править народом, и, напротив, узурпатор, овладевший останками вождя, был бы, бесспорно, признан вождем. Когда умирает вождь племени абеокутов, или алаке, приближенные отрубают ему голову и в большом глиняном сосуде отправляют ее новому суверену. Голова становится фетишем, которому новый вождь обязан воздавать почести, В некоторых случаях, для того чтобы новый вождь Лучше унаследовал магические и другие способности предков, требуется, чтобы он съел часть тела своего покойного предшественника. Поэтому у абеокутов наследнику престола посылали не только голову умершего вождя, у него вырезали язык и отдавали на съедение преемнику. Когда туземец хочет сказать, что вождь правит, он говорит: «Он съел вождя». Такой же обычай продолжает практиковаться в Ибадане, большом городе во внутренней части Лагоса (Западная Африка). Отсеченную голову умершего вождя посылают его номинальному сюзерену, верховному правителю всех йорубов, Алафину из Обо, а сердце умершего съедает наследник. Не так давно этот обряд совершили при вступлении на трон нового правителя Ибадана.
Рассмотренные примеры дают нам основание предположить, что душа священного правителя или жреца, согласно существующему поверью, переходит к его преемнику. Племя шиллуков с берегов Белого Нила прибегает к систематическому умерщвлению своих правителей, новый же властелин при восшествии на трон обязан совершить обряд, направленный на то, чтобы овладеть священным и почитаемым духом его предшественников.
Глава XXVIII
УМЕРЩВЛЕНИЕ ДУХА ДЕРЕВА
Маски Троицы. Остается выяснить, какое отношение убийство священного царя или жреца имеет к предмету нашего исследования. Ниже мы выдвинули предположение, что Царь Леса в Неми рассматривался как воплощение духа дерева или духа растительности и что в этом качестве он, по мнению верующих, мог заставлять деревья плодоносить, хлеба колоситься и т.д. Верующие поэтому считали его жизнь чрезвычайно ценной: она, вероятно, была опутана системой тщательно разработанных предосторожностей или табу, подобных тем, с помощью которых жизнь богочеловека предохранялась от вредного воздействия демонов и колдунов у многих народов. Мы убедились, однако, что как раз необычайная ценность, приписываемая жизни такого человека, и приводит к его насильственной смерти — единственному средству избежать неминуемого одряхления под бременем прожитых лет. Все это имеет прямое отношение к Царю Леса в Неми, которого предавали смерти, чтобы заключенный в нем божественный дух мог во всей полноте перейти к его преемнику. Закон диктовал Царю Леса сохранение этого звания до тех пор, пока не появлялся более сильный соперник. Но как только сила его священной жизни начинала идти на убыль, тот же закон обеспечивал передачу ее более подходящему преемнику. До тех пор, пока Царь Леса был способен себя защитить, считалось, что он еще достаточно крепок, а его поражение и смерть от руки противника доказывали, что он начинал слабеть и что пришло время его священной жизни переселиться в оболочку менее ветхую. В этом свете становится понятным обычай убийства Царя Леса его преемником. В пользу такого толкования говорит также теория и практика шиллуков, которые предают смерти своего царя при первых признаках ухудшения его здоровья, так как пребывают в уверенности, что в противном случае его дряхлость повлечет за собой упадок жизненных сил у скота, людей и посевов. Аналогично поступали с Читоме, который, как считали, оказывал влияние на весь окружающий мир и которого его преемник убивал при первых признаках одряхления. В более позднюю эпоху правитель Каликута получал свою власть на условиях, аналогичных тем, которыми пользовался Царь Леса, с тем, впрочем, существенным отличием, что на него претендент имел право напасть только один раз в 12 лет. Подобно тому как право каликутского правителя на престол, поставленное в зависимость от его способности защититься от врагов, было смягчением древнего обычая, предписывавшего просто убивать его через определенный промежуток времени, так и обычай предания смерти Царя Леса был смягчен данным ему правом отстаивать свою жизнь с оружием в руках. В обоих случаях измененное правило давало богочеловеку шанс на выживание, которого он был лишен ранее. Люди, вероятно, смирились с этим нововведением, рассудив, что нечего опасаться одряхления богочеловека до тех пор, пока он способен с помощью меча отразить нападение своих врагов.
Предположение о том, что когда-то Царя Леса предавали смерти по истечении определенного периода, не оставляя ему никакой надежды на жизнь, найдет подтверждение в свете данных о периодическом умерщвлении его двойников — человеческих представителей духа дерева в Северной Европе. И действительно, этот обычай оставил неизгладимый след в сельских праздниках европейского крестьянства. Приведем некоторые примеры.
В Нидерпёринге, в Нижней Баварии, украшали листьями и цветами так называемого Пфингстля, олицетворяющего дух троицыного дерева. На голову ему надевали высокий остроконечный колпак с двумя отверстиями для глаз. Этот колпак украшали цветами водяных растений, а сверху водружали букет пионов. Его заворачивали в листья ольхи и орешника, а рукава сплетали из водяных растений. По обе стороны от Пфингстля, поддерживая его за руки, шествовали два мальчика. Они, подобно другим участникам процессии, несли обнаженные мечи. У каждого дома они делали остановку, чтобы получить подарки, а поселяне из укрытия неожиданно окатывали наряженного в листья парня водой. Когда его удавалось вымочить до нитки, наступало всеобщее веселье. Наконец Пфингстль по пояс входил в ручей, а кто-нибудь из мальчиков, стоя на мосту, делал вид, что отрубает ему голову. В селении Вурылинген, в Швабин, в понедельник на Троицу двадцать парней надевают на себя белые рубахи и белые штаны, а сбоку на красных кушаках подвешивают мечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299
В некоторых случаях духовная связь между правителем и душами его предшественников зиждется на обладании какими-нибудь частями их тел. На юге острова Целебес символами верховной власти часто являются останки покойных раджей, которые дают право на трон и хранятся как священные реликвии. Сакалавы (южная часть острова Мадагаскар) вкладывают в зуб крокодила шейный позвонок, ноготь и прядь волос усопшего вождя. Вместе с другими реликвиями, унаследованными от умерших предков, их хранят в специально построенном доме. Обладание подобными реликвиями дает право на трон. Без них законный наследник потерял бы право править народом, и, напротив, узурпатор, овладевший останками вождя, был бы, бесспорно, признан вождем. Когда умирает вождь племени абеокутов, или алаке, приближенные отрубают ему голову и в большом глиняном сосуде отправляют ее новому суверену. Голова становится фетишем, которому новый вождь обязан воздавать почести, В некоторых случаях, для того чтобы новый вождь Лучше унаследовал магические и другие способности предков, требуется, чтобы он съел часть тела своего покойного предшественника. Поэтому у абеокутов наследнику престола посылали не только голову умершего вождя, у него вырезали язык и отдавали на съедение преемнику. Когда туземец хочет сказать, что вождь правит, он говорит: «Он съел вождя». Такой же обычай продолжает практиковаться в Ибадане, большом городе во внутренней части Лагоса (Западная Африка). Отсеченную голову умершего вождя посылают его номинальному сюзерену, верховному правителю всех йорубов, Алафину из Обо, а сердце умершего съедает наследник. Не так давно этот обряд совершили при вступлении на трон нового правителя Ибадана.
Рассмотренные примеры дают нам основание предположить, что душа священного правителя или жреца, согласно существующему поверью, переходит к его преемнику. Племя шиллуков с берегов Белого Нила прибегает к систематическому умерщвлению своих правителей, новый же властелин при восшествии на трон обязан совершить обряд, направленный на то, чтобы овладеть священным и почитаемым духом его предшественников.
Глава XXVIII
УМЕРЩВЛЕНИЕ ДУХА ДЕРЕВА
Маски Троицы. Остается выяснить, какое отношение убийство священного царя или жреца имеет к предмету нашего исследования. Ниже мы выдвинули предположение, что Царь Леса в Неми рассматривался как воплощение духа дерева или духа растительности и что в этом качестве он, по мнению верующих, мог заставлять деревья плодоносить, хлеба колоситься и т.д. Верующие поэтому считали его жизнь чрезвычайно ценной: она, вероятно, была опутана системой тщательно разработанных предосторожностей или табу, подобных тем, с помощью которых жизнь богочеловека предохранялась от вредного воздействия демонов и колдунов у многих народов. Мы убедились, однако, что как раз необычайная ценность, приписываемая жизни такого человека, и приводит к его насильственной смерти — единственному средству избежать неминуемого одряхления под бременем прожитых лет. Все это имеет прямое отношение к Царю Леса в Неми, которого предавали смерти, чтобы заключенный в нем божественный дух мог во всей полноте перейти к его преемнику. Закон диктовал Царю Леса сохранение этого звания до тех пор, пока не появлялся более сильный соперник. Но как только сила его священной жизни начинала идти на убыль, тот же закон обеспечивал передачу ее более подходящему преемнику. До тех пор, пока Царь Леса был способен себя защитить, считалось, что он еще достаточно крепок, а его поражение и смерть от руки противника доказывали, что он начинал слабеть и что пришло время его священной жизни переселиться в оболочку менее ветхую. В этом свете становится понятным обычай убийства Царя Леса его преемником. В пользу такого толкования говорит также теория и практика шиллуков, которые предают смерти своего царя при первых признаках ухудшения его здоровья, так как пребывают в уверенности, что в противном случае его дряхлость повлечет за собой упадок жизненных сил у скота, людей и посевов. Аналогично поступали с Читоме, который, как считали, оказывал влияние на весь окружающий мир и которого его преемник убивал при первых признаках одряхления. В более позднюю эпоху правитель Каликута получал свою власть на условиях, аналогичных тем, которыми пользовался Царь Леса, с тем, впрочем, существенным отличием, что на него претендент имел право напасть только один раз в 12 лет. Подобно тому как право каликутского правителя на престол, поставленное в зависимость от его способности защититься от врагов, было смягчением древнего обычая, предписывавшего просто убивать его через определенный промежуток времени, так и обычай предания смерти Царя Леса был смягчен данным ему правом отстаивать свою жизнь с оружием в руках. В обоих случаях измененное правило давало богочеловеку шанс на выживание, которого он был лишен ранее. Люди, вероятно, смирились с этим нововведением, рассудив, что нечего опасаться одряхления богочеловека до тех пор, пока он способен с помощью меча отразить нападение своих врагов.
Предположение о том, что когда-то Царя Леса предавали смерти по истечении определенного периода, не оставляя ему никакой надежды на жизнь, найдет подтверждение в свете данных о периодическом умерщвлении его двойников — человеческих представителей духа дерева в Северной Европе. И действительно, этот обычай оставил неизгладимый след в сельских праздниках европейского крестьянства. Приведем некоторые примеры.
В Нидерпёринге, в Нижней Баварии, украшали листьями и цветами так называемого Пфингстля, олицетворяющего дух троицыного дерева. На голову ему надевали высокий остроконечный колпак с двумя отверстиями для глаз. Этот колпак украшали цветами водяных растений, а сверху водружали букет пионов. Его заворачивали в листья ольхи и орешника, а рукава сплетали из водяных растений. По обе стороны от Пфингстля, поддерживая его за руки, шествовали два мальчика. Они, подобно другим участникам процессии, несли обнаженные мечи. У каждого дома они делали остановку, чтобы получить подарки, а поселяне из укрытия неожиданно окатывали наряженного в листья парня водой. Когда его удавалось вымочить до нитки, наступало всеобщее веселье. Наконец Пфингстль по пояс входил в ручей, а кто-нибудь из мальчиков, стоя на мосту, делал вид, что отрубает ему голову. В селении Вурылинген, в Швабин, в понедельник на Троицу двадцать парней надевают на себя белые рубахи и белые штаны, а сбоку на красных кушаках подвешивают мечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299