Оплакали покойника по-родственному, как и сколько умели и могли, все это будет вам оплачено.
Гина. Что будет оплачено?
Агатон. Будет вам выплачено все, что каждому полагается по завещанию, а на панихиду в сороковой день можете не приходить.
Все. И не придем!
Агатон. Конечно, не приходите, и не обязаны приходить, потому что, в конце концов, нельзя же от вас требовать, чтобы вы до конца дней своих оплакивали покойного. Мы, остающиеся в доме, будем и дальше его оплакивать, служить панихиды и жечь лампады. (Вспоминает.) Да, вспомнил, когда сюда вселилась родня, была погашена лампада. Сходи, Симка, зажги лампаду в комнате, где умер покойный; грех, что она не горит!
Симка. Правильно! (Поднимается по лестнице).
Прока. Люди божьи, вы видите, как он обходит все, о чем мы спрашиваем? И благословение дал, и девушку просватал, и адвокат – зять, и лампада покойному, и никак не выложит все начистоту! Почему ты не скажешь нам, братец, ясно и во всеуслышание, что ты и кто ты; от чьего имени ты так хорохоришься?…
Агатон. Хорошо, я скажу вам, только возьмите сначала свои чемоданы.
Все поднимают чемоданы.
Вот в чем дело… Я ближайший родственник, и она попросила меня остаться.
Гина. Внебрачная девица тебе родственница?
Трифун. А наша резолюция – презирать ее?
Прока. И почему это ты ближайший родственник?
Танасие. Я ей гораздо ближе.
Мича. А я?
Агатон. Не знаю, что вы, а я ей ближайший родственник по естественным законам.
Трифун. Что вы скажете! Еще какие-то естественные законы нашел!
Агатон. Да, естественные законы; вот по этим естественным законам он и попросил меня остаться.
Танасие. Кто он?
Агатон. Да зять, адвокат.
Прока (остальным). Никак не ухватишь его ни за хвост, ни за голову. Я предлагаю, братья и сестры, возвратиться каждому в свою комнату, и, когда придет адвокат с полицией, мы потребуем, чтобы прежде всего выселили Агатона.
Все. Так, так!
Агатон. Нет, не так!
Прока. А как, скажи?
Агатон. Не могу сказать!
Прока. Конечно, не можешь!
Агатон. Не решаюсь сказать!
Трифун. Может быть, это тайна?
Агатон (ухватился за эту мысль). Да, это тайна.
Сарка. Ию-у, тайна!
Агатон. Конечно, тайна, а что ты думаешь?!
Прока. Посмотрите только, как он нас дурачит, играет с нами, словно мы дети! Мы не позволим насмехаться над нами! (Остальным.) Разве вы не понимаете, что он хочет выгнать нас отсюда, а сам останется; неужели вы не понимаете, что он для этого и придумал теперь какую-то тайну?!
Все. Никуда не уйдем отсюда!
Агатон (в смущении). Я не выдумал, это великая тайна, и я не могу, не решаюсь открыть ее вам.
Все. Говори!
Агатон. Никогда я не сказал бы вам этого, но. Ох, братцы…
Все с любопытством собираются около него.
Если вы так настаиваете. Я остаюсь здесь потому… подождите. (Вытирается платком.) Я остаюсь здесь потому, видите ли, что этот адвокат, который посватал эту внебрачную девушку, он, видите ли, мой внебрачный сын.
Общие возгласы удивления.
Все опускают чемоданы и пакеты на пол. Раздается крик Симки, которая, возвращаясь из комнаты покойного, спускалась по лестнице, услыхала последние слова Агатона и упала у обморок. Немая сцена длится некоторое время.
Агатон (испуганный впечатлением, которое произвела его ложь, наклоняется и тупо смотрит то на Силку, то на родню. Затем вяло поднимает руки) Ну вот, теперь я все уладил!..
Занавес
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Гина. Что будет оплачено?
Агатон. Будет вам выплачено все, что каждому полагается по завещанию, а на панихиду в сороковой день можете не приходить.
Все. И не придем!
Агатон. Конечно, не приходите, и не обязаны приходить, потому что, в конце концов, нельзя же от вас требовать, чтобы вы до конца дней своих оплакивали покойного. Мы, остающиеся в доме, будем и дальше его оплакивать, служить панихиды и жечь лампады. (Вспоминает.) Да, вспомнил, когда сюда вселилась родня, была погашена лампада. Сходи, Симка, зажги лампаду в комнате, где умер покойный; грех, что она не горит!
Симка. Правильно! (Поднимается по лестнице).
Прока. Люди божьи, вы видите, как он обходит все, о чем мы спрашиваем? И благословение дал, и девушку просватал, и адвокат – зять, и лампада покойному, и никак не выложит все начистоту! Почему ты не скажешь нам, братец, ясно и во всеуслышание, что ты и кто ты; от чьего имени ты так хорохоришься?…
Агатон. Хорошо, я скажу вам, только возьмите сначала свои чемоданы.
Все поднимают чемоданы.
Вот в чем дело… Я ближайший родственник, и она попросила меня остаться.
Гина. Внебрачная девица тебе родственница?
Трифун. А наша резолюция – презирать ее?
Прока. И почему это ты ближайший родственник?
Танасие. Я ей гораздо ближе.
Мича. А я?
Агатон. Не знаю, что вы, а я ей ближайший родственник по естественным законам.
Трифун. Что вы скажете! Еще какие-то естественные законы нашел!
Агатон. Да, естественные законы; вот по этим естественным законам он и попросил меня остаться.
Танасие. Кто он?
Агатон. Да зять, адвокат.
Прока (остальным). Никак не ухватишь его ни за хвост, ни за голову. Я предлагаю, братья и сестры, возвратиться каждому в свою комнату, и, когда придет адвокат с полицией, мы потребуем, чтобы прежде всего выселили Агатона.
Все. Так, так!
Агатон. Нет, не так!
Прока. А как, скажи?
Агатон. Не могу сказать!
Прока. Конечно, не можешь!
Агатон. Не решаюсь сказать!
Трифун. Может быть, это тайна?
Агатон (ухватился за эту мысль). Да, это тайна.
Сарка. Ию-у, тайна!
Агатон. Конечно, тайна, а что ты думаешь?!
Прока. Посмотрите только, как он нас дурачит, играет с нами, словно мы дети! Мы не позволим насмехаться над нами! (Остальным.) Разве вы не понимаете, что он хочет выгнать нас отсюда, а сам останется; неужели вы не понимаете, что он для этого и придумал теперь какую-то тайну?!
Все. Никуда не уйдем отсюда!
Агатон (в смущении). Я не выдумал, это великая тайна, и я не могу, не решаюсь открыть ее вам.
Все. Говори!
Агатон. Никогда я не сказал бы вам этого, но. Ох, братцы…
Все с любопытством собираются около него.
Если вы так настаиваете. Я остаюсь здесь потому… подождите. (Вытирается платком.) Я остаюсь здесь потому, видите ли, что этот адвокат, который посватал эту внебрачную девушку, он, видите ли, мой внебрачный сын.
Общие возгласы удивления.
Все опускают чемоданы и пакеты на пол. Раздается крик Симки, которая, возвращаясь из комнаты покойного, спускалась по лестнице, услыхала последние слова Агатона и упала у обморок. Немая сцена длится некоторое время.
Агатон (испуганный впечатлением, которое произвела его ложь, наклоняется и тупо смотрит то на Силку, то на родню. Затем вяло поднимает руки) Ну вот, теперь я все уладил!..
Занавес
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18