Я вытащил наличку и поддельный идентификатор. Кто знал, что меня выдаст лучший друг?
Видимо, Джуд тайком щелкнул по кнопке тревоги на пейджере, послав сигнал в ближайшую машину полиции Основной Сети. На входе в магазин уже опускалась металлическая решетка, в дверном проеме замелькал луч фонарика. Ныряя под железные шипы, я оглянулся и увидел Джудово лицо. Джуд скрипел зубами и тыкал в меня пальцем – злобно, с упреком – дескать, как ты мог?
«Как я мог? – думал я, мчась по холодным узким улицам. – Как он мог!» Но оплакивать предательство не было времени. Полицейская машина приближалась. Я сунул руку в карман – выкинуть бумажник с транспондером для «Визы», но не успел. Машина выстрелила «кошкой» и намертво прихлопнула транспондер, попутно вцепившись мне в пах.
Провод змеей обвил мне бедра и медленно потащил меня к распахнутым челюстям машины, к сотням пластмассовых языков-щупалец внутри. На каждом – свой логотип, все разом прицепились мне к паху и давай сосать. Жизнь из меня высасывали. Я знал: когда машина закончит, я уже и человеком-то не буду. Я орал от боли, но звука не получалось. Щупальца сосали, вливая мне вместо крови какую-то белую жижу. В паху чудовищно напряглось, против моей воли стало расти, и наконец из штанов вырвалась пугающая эрекция.
Тут-то я и понял, что это был сон – и осознал, чья голова скачет у меня между ног. Карла. Я, видимо, отрубился, едва кончив. Теперь она сосала меня, надеясь до утра проскакать еще раз.
Шмаль. Мы ведь шмаль курили, так? В этом дело, не иначе.
– Ммм, – простонала Карла. Прилежная, порнофильмы смотрит. – Мммм, – повторила она тоном ниже. Заглянула мне в глаза и облизнулась.
Я откинул голову – дабы скрыть ужас и симулировать страсть. Не успел я и глазом моргнуть, Карла уже меня оседлала – не открывая глаз, утонув в своем мире.
Вот и славно. Я остался в своем. По кусочкам собирал вечер, который вот так закончился. Считал бокалы между первой встречей с Карлой и второй, у гардероба, когда ее рука скользнула мне в карман, гладя вставший член.
Как она туда попала? Собранные визитки подсчитывала, что ли?
Мы чуть-чуть потрепались, слегка пофлиртовали, затем разделились – обработать побольше народу. Я опять наткнулся на Джуда, осушил, видимо, еще два джина с тоником, познакомился с чередой точка-комеров. Каждый выдумал новый способ максимизировать РИ, минимизировать риск, расширить сектор рынка или сузить конкурентную среду.
Потом Алек пытался мне что-то сказать. Мы забились в угол, бизнес-шабаш достиг крещендо. Алек бубнил про школу и как он чуть не утонул, но у него заплетался язык. А зал уже слегка вертелся. Потом стал вертеться чуть быстрее.
В разговорах я различал лишь отдельные слова. Сетевые факторы. Навязчивость. Серверный зал. Купленные опционы. Покупка опционов. Тут-то все и началось. У противоположной стены я увидел Тая – губы шевелятся со скоростью миля в минуту, без сомнения, «конфиденциально» выбалтывает про систему метаинкубаторов. А напротив него Карла – возбужденно читает помощнику записи с «Палма». Оба пускают слюни и хлопают друг друга по спинам.
Буйная орава пижонов слилась в единый многоголовый организм. Я различал его отражение наверху, в кусках майлара. Мы – будто стадо, всей толпой куда-то несемся. Между мощными глухими басами, что грохотали вокруг, каждая гигантская пасть вопила свое. Казалось, женщины визжат, а мужчины улюлюкают.
Алек посмотрел на меня. Встревожился или еще не досказал про колледж? Не поймешь. Плевать. Выбраться бы. Вернулась Карла – все равно удачнее повода не найти. Она примостилась ко мне по обыкновению этак уклончиво, мол, как хочешь, так и понимай, и я решил послушаться. Как хочу, так и понять.
Наклонившись, я чересчур слюняво поцеловал ее в губы. (Если что, скажу потом, что был пьян, – вот чем прекрасно опьянение.) И предприняв этот смелый шаг, я тут же почувствовал, что карусель вокруг замедляется. Какофония в голове смолкла, голоса уползли в свои беседы. То ли я вырубил в игре звук, то ли слишком глубоко нырнул и теперь не слышал.
Мы собрались за плащами, вежливо помахали Алеку. Тот стоял, всеми покинутый. Я попытался оглянуться – завтра поговорим. Но Алек вяло показал большой палец – мол, валяй, чувак, – как на тусовках в Доме Плюща, наш знак на случай, если кто-то умудрялся залучить наверх пьяную первокурсницу.
Я примерился к Алековой стратегии толпорезки, но меня размазали по стенке два голландских дизайнера мобильников, чуть не плюнувшие мне в лицо:
– Ты что о себе думаешь, а?
Карла меня спасла. Ее скорее восхитила моя попытка произвести впечатление, чем ужаснула беспомощность. Карла улыбалась, точно маленькая девочка, стояла очень близко и терлась щекой об мою шею.
Я влип по самые уши. Надеясь, что кошмар испарится, я заговорил про бизнес. Может, мое подхалимство ее остудит. Я почтительно отрапортовал, как замечательно хвалил нашу компанию и с какой кучей народу перезнакомился. Тут-то Карла и закопалась ко мне в карман в поисках визиток, и когда хрен у меня встал, обратной дороги не было.
Однако мое стратегическое отступление к корпоративной иерархии задало тон на остаток вечера. Карла, впрочем, ничего другого и не допустила бы. Даже когда она скакала на мне верхом, я ощущал себя не будущим бойфрендом – скорее наемником. Она брала, что ей требовалось, так Алек брал коктейль с подноса официантки: словно живая барышня – лишь деталь подноса, обеспечивающая передвижение, – колеса, например. Так Карла обращалась с теми частями меня, что не приходили в непосредственный контакт с ее эрогенными зонами. Мелькнувшая было ранимость улетучилась. Теперь Карла делала дело. В этом есть свои плюсы: она точно знала, чего хочет.
И она была по-своему красива. Чуть тяжеловата без одежды – тяжелее, чем я воображал, и груди свисают на живот. Но ведь настоящая самка так и выглядит. Не бойкий ребенок, а женщина тридцати с гаком, которая все обвисшее компенсирует беззастенчивой решимостью кончить во что бы то ни стало.
И на том спасибо: я-то был способен разве что член не уронить. Я понимал, что больше не кончу – мысли совсем куда-то унесло, – но если продержусь и Карла успеет, мы заснем, а утром я разберусь, как эта ночь повлияет на всю мою оставшуюся жизнь.
Утро и впрямь наступило. Я лежал на животе, меня разбудило солнце из зеркальных окон на противоположной стене длинной студии. Я отвернулся и зажмурился. Вжался лицом в мягкую наволочку. Толстое, плотное белье. Словно гигантская салфетка из ресторана отеля «Плаза». Я вытянулся, голой кожей впитывая эту мягкую плотность. Никогда не испытывал ничего подобного – разве что в те каникулы у Морхаусов. Где эти люди берут такое белье? Меня будто в рубашку «Брукс Бразерс» запеленали.
Ну точно. Лежу голышом у Карлы в пуховой постели. Вечерний кошмар почему-то поблек. Странно – я чувствовал себя невинным и свободным. Я повернулся к свету и чуть-чуть приоткрыл глаза: вот Карла, сидит за столом, курит, кофе пьет, читает доставленные в субботу секции воскресных газет. Такая компетентная, такая просвещенная – в очках, нога на ногу, аккуратно листает страницы, чтоб краской не запачкаться.
Я лежал себе в постели – игрушка в хозяйкиной спальне, готовая выполнять приказания. Освежает. Ни решений, ни ответственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Видимо, Джуд тайком щелкнул по кнопке тревоги на пейджере, послав сигнал в ближайшую машину полиции Основной Сети. На входе в магазин уже опускалась металлическая решетка, в дверном проеме замелькал луч фонарика. Ныряя под железные шипы, я оглянулся и увидел Джудово лицо. Джуд скрипел зубами и тыкал в меня пальцем – злобно, с упреком – дескать, как ты мог?
«Как я мог? – думал я, мчась по холодным узким улицам. – Как он мог!» Но оплакивать предательство не было времени. Полицейская машина приближалась. Я сунул руку в карман – выкинуть бумажник с транспондером для «Визы», но не успел. Машина выстрелила «кошкой» и намертво прихлопнула транспондер, попутно вцепившись мне в пах.
Провод змеей обвил мне бедра и медленно потащил меня к распахнутым челюстям машины, к сотням пластмассовых языков-щупалец внутри. На каждом – свой логотип, все разом прицепились мне к паху и давай сосать. Жизнь из меня высасывали. Я знал: когда машина закончит, я уже и человеком-то не буду. Я орал от боли, но звука не получалось. Щупальца сосали, вливая мне вместо крови какую-то белую жижу. В паху чудовищно напряглось, против моей воли стало расти, и наконец из штанов вырвалась пугающая эрекция.
Тут-то я и понял, что это был сон – и осознал, чья голова скачет у меня между ног. Карла. Я, видимо, отрубился, едва кончив. Теперь она сосала меня, надеясь до утра проскакать еще раз.
Шмаль. Мы ведь шмаль курили, так? В этом дело, не иначе.
– Ммм, – простонала Карла. Прилежная, порнофильмы смотрит. – Мммм, – повторила она тоном ниже. Заглянула мне в глаза и облизнулась.
Я откинул голову – дабы скрыть ужас и симулировать страсть. Не успел я и глазом моргнуть, Карла уже меня оседлала – не открывая глаз, утонув в своем мире.
Вот и славно. Я остался в своем. По кусочкам собирал вечер, который вот так закончился. Считал бокалы между первой встречей с Карлой и второй, у гардероба, когда ее рука скользнула мне в карман, гладя вставший член.
Как она туда попала? Собранные визитки подсчитывала, что ли?
Мы чуть-чуть потрепались, слегка пофлиртовали, затем разделились – обработать побольше народу. Я опять наткнулся на Джуда, осушил, видимо, еще два джина с тоником, познакомился с чередой точка-комеров. Каждый выдумал новый способ максимизировать РИ, минимизировать риск, расширить сектор рынка или сузить конкурентную среду.
Потом Алек пытался мне что-то сказать. Мы забились в угол, бизнес-шабаш достиг крещендо. Алек бубнил про школу и как он чуть не утонул, но у него заплетался язык. А зал уже слегка вертелся. Потом стал вертеться чуть быстрее.
В разговорах я различал лишь отдельные слова. Сетевые факторы. Навязчивость. Серверный зал. Купленные опционы. Покупка опционов. Тут-то все и началось. У противоположной стены я увидел Тая – губы шевелятся со скоростью миля в минуту, без сомнения, «конфиденциально» выбалтывает про систему метаинкубаторов. А напротив него Карла – возбужденно читает помощнику записи с «Палма». Оба пускают слюни и хлопают друг друга по спинам.
Буйная орава пижонов слилась в единый многоголовый организм. Я различал его отражение наверху, в кусках майлара. Мы – будто стадо, всей толпой куда-то несемся. Между мощными глухими басами, что грохотали вокруг, каждая гигантская пасть вопила свое. Казалось, женщины визжат, а мужчины улюлюкают.
Алек посмотрел на меня. Встревожился или еще не досказал про колледж? Не поймешь. Плевать. Выбраться бы. Вернулась Карла – все равно удачнее повода не найти. Она примостилась ко мне по обыкновению этак уклончиво, мол, как хочешь, так и понимай, и я решил послушаться. Как хочу, так и понять.
Наклонившись, я чересчур слюняво поцеловал ее в губы. (Если что, скажу потом, что был пьян, – вот чем прекрасно опьянение.) И предприняв этот смелый шаг, я тут же почувствовал, что карусель вокруг замедляется. Какофония в голове смолкла, голоса уползли в свои беседы. То ли я вырубил в игре звук, то ли слишком глубоко нырнул и теперь не слышал.
Мы собрались за плащами, вежливо помахали Алеку. Тот стоял, всеми покинутый. Я попытался оглянуться – завтра поговорим. Но Алек вяло показал большой палец – мол, валяй, чувак, – как на тусовках в Доме Плюща, наш знак на случай, если кто-то умудрялся залучить наверх пьяную первокурсницу.
Я примерился к Алековой стратегии толпорезки, но меня размазали по стенке два голландских дизайнера мобильников, чуть не плюнувшие мне в лицо:
– Ты что о себе думаешь, а?
Карла меня спасла. Ее скорее восхитила моя попытка произвести впечатление, чем ужаснула беспомощность. Карла улыбалась, точно маленькая девочка, стояла очень близко и терлась щекой об мою шею.
Я влип по самые уши. Надеясь, что кошмар испарится, я заговорил про бизнес. Может, мое подхалимство ее остудит. Я почтительно отрапортовал, как замечательно хвалил нашу компанию и с какой кучей народу перезнакомился. Тут-то Карла и закопалась ко мне в карман в поисках визиток, и когда хрен у меня встал, обратной дороги не было.
Однако мое стратегическое отступление к корпоративной иерархии задало тон на остаток вечера. Карла, впрочем, ничего другого и не допустила бы. Даже когда она скакала на мне верхом, я ощущал себя не будущим бойфрендом – скорее наемником. Она брала, что ей требовалось, так Алек брал коктейль с подноса официантки: словно живая барышня – лишь деталь подноса, обеспечивающая передвижение, – колеса, например. Так Карла обращалась с теми частями меня, что не приходили в непосредственный контакт с ее эрогенными зонами. Мелькнувшая было ранимость улетучилась. Теперь Карла делала дело. В этом есть свои плюсы: она точно знала, чего хочет.
И она была по-своему красива. Чуть тяжеловата без одежды – тяжелее, чем я воображал, и груди свисают на живот. Но ведь настоящая самка так и выглядит. Не бойкий ребенок, а женщина тридцати с гаком, которая все обвисшее компенсирует беззастенчивой решимостью кончить во что бы то ни стало.
И на том спасибо: я-то был способен разве что член не уронить. Я понимал, что больше не кончу – мысли совсем куда-то унесло, – но если продержусь и Карла успеет, мы заснем, а утром я разберусь, как эта ночь повлияет на всю мою оставшуюся жизнь.
Утро и впрямь наступило. Я лежал на животе, меня разбудило солнце из зеркальных окон на противоположной стене длинной студии. Я отвернулся и зажмурился. Вжался лицом в мягкую наволочку. Толстое, плотное белье. Словно гигантская салфетка из ресторана отеля «Плаза». Я вытянулся, голой кожей впитывая эту мягкую плотность. Никогда не испытывал ничего подобного – разве что в те каникулы у Морхаусов. Где эти люди берут такое белье? Меня будто в рубашку «Брукс Бразерс» запеленали.
Ну точно. Лежу голышом у Карлы в пуховой постели. Вечерний кошмар почему-то поблек. Странно – я чувствовал себя невинным и свободным. Я повернулся к свету и чуть-чуть приоткрыл глаза: вот Карла, сидит за столом, курит, кофе пьет, читает доставленные в субботу секции воскресных газет. Такая компетентная, такая просвещенная – в очках, нога на ногу, аккуратно листает страницы, чтоб краской не запачкаться.
Я лежал себе в постели – игрушка в хозяйкиной спальне, готовая выполнять приказания. Освежает. Ни решений, ни ответственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68