Но он даже не приближался к деревянному ящику на стене.
А на следующее утро, когда Виталий вместе с первыми покупателями зашел в магазин, обнаружилось, что записка исчезла.
Утром Павел Иванович, как всегда, долго фыркал в ванной, потом из спальни донеслось ровное гуденье электробритвы, и, наконец, он появился на кухне, свежий, пахнущий одеколоном. И все же Татьяна Спиридоновна безошибочно угадала, что муж не в духе. Да, собственно говоря, это можно было не угадывать, а заранее предположить: ночной их спор ничем не кончился.
Поэтому, как только Павел Иванович принялся за завтрак, она без колебаний возобновила этот разговор: он касался слишком важного вопроса, чтобы Павел Иванович принял решение по нему самостоятельно.
- Павлуша, я, конечно, не вмешиваюсь в твои дела, - как обычно, начала Татьяна Спиридоновна. - Но я тоже имею мнение. Я ему не верю! Вот на столько не верю! - она большим пальцем отмерила на мизинце ничтожную дольку. - Платить такие деньги!
- Если вещь подлинная, она стоит любых денег, мой друг, - веско возразил Павел Иванович, аккуратно выгребая ложечкой прилипший к стенкам яичной скорлупы белок.
- Все равно, он обманщик, обманщик, обманщик... Я всю жизнь это буду повторять. Помяни мое слово, ты горько пожалеешь.
Павел Иванович нахмурился. В глубине души он был суеверен и боялся "накаркивания" жены. Поэтому он поспешил быстрее закончить завтрак и на прощанье буркнул:
- Успокойся, мой друг. Я ничего без тебя не решу. Время терпит пока.
До обеда он заставил себя пробыть в магазине: накопились дела. Обед в "Арагви" прошел весьма удачно. Павел Иванович добился партии очень ходового "левого" товара на весьма выгодных условиях. К концу обеда настроение поднялось. Все было бы превосходно, если бы не мысль о проклятом портсигаре из музея. И еще записка, которая со вчерашнего дня жгла ему руки.
Тем не менее на свидание с Сердюком он отправился только под вечер, когда стало темнеть.
И вот они снова сидели друг против друга в маленькой полутемной комнате за шатким столиком. Павел Иванович уж передал Сердюку купленные для него продукты и водку. "Много тянет в одиночку, - удовлетворенно отметил он про себя, скосив глаза на груду пустых бутылок в углу. - Авось упьется".
Сердюк тем временем прочел записку, подумал и молча сунул ее в карман.
Оба делали вид, что не торопятся начинать разговор о главном, хотя обоих разбирало нетерпение,
Наконец Сердюк сказал:
- Завтра увижусь с дружком - и адью, Москва! Вам мое предложение, как видно, не подходит?
- Я был в музее, мой друг, - примирительным тоном сообщил Павел Иванович.
Сердюк насторожился.
- Так, так. Ну и что?
- Там есть одна девочка. Только она может определить, тот ли у вас портсигар.
- Ну и что? - уже враждебно повторил Сердюк.
- Надо придумать, как ей его показать.
- Знаете, мой друг, - издевательски произнес Сердюк, наливаясь злостью, - над этим ломайте голову сами. Она у вас вон какая большая.
Но Павел Иванович оставался невозмутимо спокоен: игра шла по-крупному.
- Я надеялся, что мы подумаем вместе, - сказал он. - Дело-то общее, и интерес тоже.
"Деловой мужик, - с невольным уважением подумал Сердюк, успокаиваясь. - Его право не доверять".
- Учтите, - предупредил он. - Смотреть придется из моих рук.
- Что ж, привезти ее сюда?
- А она поедет? - быстро спросил Сердюк.
- Только скажи ей, что нашлось. Куда хочешь поедет.
- А что с ней потом делать?
- То есть?..
Павел Иванович не договорил. Глаза их встретились.
- Это невозможно... - пробормотал Павел Иванович.
Сердюк равнодушно усмехнулся.
- Дело плевое. Я же сразу мотану. А ваше дело будет сторона.
- Хорошенькая "сторона", нечего сказать.
- Все беру на себя, - коротко рубанул ладонью Сердюк. - Овчинка стоит того.
Павел Иванович хмуро покачал головой.
- Только не здесь.
- Мы работаем чисто, - усмехнулся Сердюк. - Ваше дело пригласить ее. И чтоб узнала.
Все складывалось так опасно, а главное, так непривычно, что Павел Иванович ощутил легкий озноб. "А может, махнуть рукой на это дело? трусливо подумал он. - Это же бог знает что такое!" Но тут замерещились доллары, много, пачками, вожделенные бумажки, о которых он мечтал по ночам. Черт возьми, последняя партия, и можно будет кончить эту игру с огнем! Кончить раз и навсегда!
Павел Иванович думал сейчас об этом вполне искренне. Он только забыл, что подобное происходило с ним уже не первый раз.
А, была не была!
И Павел Иванович хмуро и решительно произнес:
- Ну хорошо. Я привезу ее.
Сердюка искали активно и продуманно; Цветков отнюдь не возлагал надежды только на магазин.
Прежде всего следовало выяснить, где Сердюк мог найти себе пристанище. Судя по тому, что он первые ночи провел на вокзале, а потом у случайно встреченного им Зернова, другого, более надежного и заранее известного места у него не было. И если студия художника для него теперь отпала, то вокзалы ничем себя не скомпрометировали. Значит...
И заранее подготовленные оперативные группы каждую ночь направлялись теперь на все вокзалы Москвы. Узнать Сердюка им не составляло труда: у сотрудников имелась фотография с превосходного портрета, сделанного Зерновым.
Вторая линия поисков была - вещи, украденные у Починского. Если предположить, что у Сердюка не было надежного места для ночевки, то и для хранения краденых вещей его, вероятно, тоже не было.
И сотрудники Цветкова методично проверяли вокзальные камеры хранения, ломбард, комиссионные магазины и скупки. Приметы вещей были им хорошо известны.
Наконец, третья, самая, пожалуй, важная, линия заключалась в следующем. Сердюк не знал об аресте Косого и должен был искать с ним встречу. Где же? Вначале это был известный уже ресторан. Но сейчас он отпал. Косой назначил Сердюку новое место для встречи: "У Слона". Это оказался магазин культтоваров. И Цветков перенес свое внимание на этот магазин. Но не только на него...
При всей своей внешней простоватости и кажущейся прямолинейности Цветков был прирожденным оперативником. Это качество включало в себя, помимо умения разбираться в самых порой сложных людских характерах и жизненных ситуациях, помимо тонкой наблюдательности, еще и фантазию, выдумку, уменье найти при любых обстоятельствах не пассивную, а активную форму борьбы, не ждать, не обороняться, а всегда наступать.
Ловкая комбинация, в результате которой появилась записка в магазине, была только началом этой активной формы борьбы. Цветков решил использовать записку не только как приманку.
Но борьба с хитрым и опытным врагом, как известно, не сулит легкой победы. Победа тут добывается потом и... кровью. Да и то не всегда.
Сначала дала осечку первая линия поиска: на вокзалах Сердюк упорно не появлялся. Затем стала ясна неудача второй линии: нигде не появлялись и вещи Починского.
Из всего этого следовал один важный и тревожный вывод.
Если считать, что Сердюк все еще находился в Москве, а Цветков был уверен в этом: ведь у Сердюка было здесь какое-то "дело", кроме того, он не знал об аресте Косого, а история с Зерновым, как и исчезновение его от Откаленко, была лишь результатом его особой настороженности и подозрительности, ибо Откаленко ничем себя не выдал. И тогда вывод из неудачи двух линий поиска был один: Сердюк нашел себе новое прибежище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
А на следующее утро, когда Виталий вместе с первыми покупателями зашел в магазин, обнаружилось, что записка исчезла.
Утром Павел Иванович, как всегда, долго фыркал в ванной, потом из спальни донеслось ровное гуденье электробритвы, и, наконец, он появился на кухне, свежий, пахнущий одеколоном. И все же Татьяна Спиридоновна безошибочно угадала, что муж не в духе. Да, собственно говоря, это можно было не угадывать, а заранее предположить: ночной их спор ничем не кончился.
Поэтому, как только Павел Иванович принялся за завтрак, она без колебаний возобновила этот разговор: он касался слишком важного вопроса, чтобы Павел Иванович принял решение по нему самостоятельно.
- Павлуша, я, конечно, не вмешиваюсь в твои дела, - как обычно, начала Татьяна Спиридоновна. - Но я тоже имею мнение. Я ему не верю! Вот на столько не верю! - она большим пальцем отмерила на мизинце ничтожную дольку. - Платить такие деньги!
- Если вещь подлинная, она стоит любых денег, мой друг, - веско возразил Павел Иванович, аккуратно выгребая ложечкой прилипший к стенкам яичной скорлупы белок.
- Все равно, он обманщик, обманщик, обманщик... Я всю жизнь это буду повторять. Помяни мое слово, ты горько пожалеешь.
Павел Иванович нахмурился. В глубине души он был суеверен и боялся "накаркивания" жены. Поэтому он поспешил быстрее закончить завтрак и на прощанье буркнул:
- Успокойся, мой друг. Я ничего без тебя не решу. Время терпит пока.
До обеда он заставил себя пробыть в магазине: накопились дела. Обед в "Арагви" прошел весьма удачно. Павел Иванович добился партии очень ходового "левого" товара на весьма выгодных условиях. К концу обеда настроение поднялось. Все было бы превосходно, если бы не мысль о проклятом портсигаре из музея. И еще записка, которая со вчерашнего дня жгла ему руки.
Тем не менее на свидание с Сердюком он отправился только под вечер, когда стало темнеть.
И вот они снова сидели друг против друга в маленькой полутемной комнате за шатким столиком. Павел Иванович уж передал Сердюку купленные для него продукты и водку. "Много тянет в одиночку, - удовлетворенно отметил он про себя, скосив глаза на груду пустых бутылок в углу. - Авось упьется".
Сердюк тем временем прочел записку, подумал и молча сунул ее в карман.
Оба делали вид, что не торопятся начинать разговор о главном, хотя обоих разбирало нетерпение,
Наконец Сердюк сказал:
- Завтра увижусь с дружком - и адью, Москва! Вам мое предложение, как видно, не подходит?
- Я был в музее, мой друг, - примирительным тоном сообщил Павел Иванович.
Сердюк насторожился.
- Так, так. Ну и что?
- Там есть одна девочка. Только она может определить, тот ли у вас портсигар.
- Ну и что? - уже враждебно повторил Сердюк.
- Надо придумать, как ей его показать.
- Знаете, мой друг, - издевательски произнес Сердюк, наливаясь злостью, - над этим ломайте голову сами. Она у вас вон какая большая.
Но Павел Иванович оставался невозмутимо спокоен: игра шла по-крупному.
- Я надеялся, что мы подумаем вместе, - сказал он. - Дело-то общее, и интерес тоже.
"Деловой мужик, - с невольным уважением подумал Сердюк, успокаиваясь. - Его право не доверять".
- Учтите, - предупредил он. - Смотреть придется из моих рук.
- Что ж, привезти ее сюда?
- А она поедет? - быстро спросил Сердюк.
- Только скажи ей, что нашлось. Куда хочешь поедет.
- А что с ней потом делать?
- То есть?..
Павел Иванович не договорил. Глаза их встретились.
- Это невозможно... - пробормотал Павел Иванович.
Сердюк равнодушно усмехнулся.
- Дело плевое. Я же сразу мотану. А ваше дело будет сторона.
- Хорошенькая "сторона", нечего сказать.
- Все беру на себя, - коротко рубанул ладонью Сердюк. - Овчинка стоит того.
Павел Иванович хмуро покачал головой.
- Только не здесь.
- Мы работаем чисто, - усмехнулся Сердюк. - Ваше дело пригласить ее. И чтоб узнала.
Все складывалось так опасно, а главное, так непривычно, что Павел Иванович ощутил легкий озноб. "А может, махнуть рукой на это дело? трусливо подумал он. - Это же бог знает что такое!" Но тут замерещились доллары, много, пачками, вожделенные бумажки, о которых он мечтал по ночам. Черт возьми, последняя партия, и можно будет кончить эту игру с огнем! Кончить раз и навсегда!
Павел Иванович думал сейчас об этом вполне искренне. Он только забыл, что подобное происходило с ним уже не первый раз.
А, была не была!
И Павел Иванович хмуро и решительно произнес:
- Ну хорошо. Я привезу ее.
Сердюка искали активно и продуманно; Цветков отнюдь не возлагал надежды только на магазин.
Прежде всего следовало выяснить, где Сердюк мог найти себе пристанище. Судя по тому, что он первые ночи провел на вокзале, а потом у случайно встреченного им Зернова, другого, более надежного и заранее известного места у него не было. И если студия художника для него теперь отпала, то вокзалы ничем себя не скомпрометировали. Значит...
И заранее подготовленные оперативные группы каждую ночь направлялись теперь на все вокзалы Москвы. Узнать Сердюка им не составляло труда: у сотрудников имелась фотография с превосходного портрета, сделанного Зерновым.
Вторая линия поисков была - вещи, украденные у Починского. Если предположить, что у Сердюка не было надежного места для ночевки, то и для хранения краденых вещей его, вероятно, тоже не было.
И сотрудники Цветкова методично проверяли вокзальные камеры хранения, ломбард, комиссионные магазины и скупки. Приметы вещей были им хорошо известны.
Наконец, третья, самая, пожалуй, важная, линия заключалась в следующем. Сердюк не знал об аресте Косого и должен был искать с ним встречу. Где же? Вначале это был известный уже ресторан. Но сейчас он отпал. Косой назначил Сердюку новое место для встречи: "У Слона". Это оказался магазин культтоваров. И Цветков перенес свое внимание на этот магазин. Но не только на него...
При всей своей внешней простоватости и кажущейся прямолинейности Цветков был прирожденным оперативником. Это качество включало в себя, помимо умения разбираться в самых порой сложных людских характерах и жизненных ситуациях, помимо тонкой наблюдательности, еще и фантазию, выдумку, уменье найти при любых обстоятельствах не пассивную, а активную форму борьбы, не ждать, не обороняться, а всегда наступать.
Ловкая комбинация, в результате которой появилась записка в магазине, была только началом этой активной формы борьбы. Цветков решил использовать записку не только как приманку.
Но борьба с хитрым и опытным врагом, как известно, не сулит легкой победы. Победа тут добывается потом и... кровью. Да и то не всегда.
Сначала дала осечку первая линия поиска: на вокзалах Сердюк упорно не появлялся. Затем стала ясна неудача второй линии: нигде не появлялись и вещи Починского.
Из всего этого следовал один важный и тревожный вывод.
Если считать, что Сердюк все еще находился в Москве, а Цветков был уверен в этом: ведь у Сердюка было здесь какое-то "дело", кроме того, он не знал об аресте Косого, а история с Зерновым, как и исчезновение его от Откаленко, была лишь результатом его особой настороженности и подозрительности, ибо Откаленко ничем себя не выдал. И тогда вывод из неудачи двух линий поиска был один: Сердюк нашел себе новое прибежище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61