В 1943—1944 годах парк полярной авиации пополнился новыми машинами дальнего действия, но напряжение в работе полярных лётчиков не ослабло: они проводили в воздухе по 18—20 часов в сутки.
Имена многих полярных пилотов прочно вошли в историю Советской Арктики периода Великой Отечественной войны.
Сказать, что мы, работавшие в Арктике, относились к полярным лётчикам с безграничным уважением, — значит, не сказать ничего. Мы любили их.
В 1943 году особенно тяжкой была для нас вторая половина навигации.
В октябре фашистская подлодка потопила в Карском море у острова Мона пароход «Диксон», который шёл с заводским оборудованием под охраной тральщиков, а вторая лодка в Енисейском заливе торпедировала транспорт «Тбилиси». Тяжёлый удар нанесли фашисты конвою, который шёл из пролива Вилькицкого к Диксону.
Частые появления в Карском и Баренцевом морях подводных лодок противника заставили нас серьёзно поставить вопрос о возможности безопасного вывода после навигации из Арктики всех судов, особенно ледоколов.
Государственный Комитет Обороны СССР принял решение оставить на зимовку в порту Диксон транспортные суда, а ледоколы провести в Архангельск. Ответственность за выполнение этого задания ГКО возложил на командующего Северным флотом адмирала А. Г. Головко. Одновременно ГКО принял решение об оказании помощи Северному флоту современными и более мощными военными кораблями и боевыми самолётами.
Непосредственно за вывод ледоколов отвечал командующий БВФ контр-адмирал С. Г. Кучеров. Для этого Кучеров со штабом должен был улететь в Тикси, где находились ледоколы.
Вторая половина октября — зима в Арктике, бухты арктических морей в это время быстро покрываются льдом, по всей трассе стоит нелётная погода; метёт пурга, дуют шквальные ветры. Полёты в такую погоду запрещены, и командование авиации Северного флота не рисковало выпустить ни один из своих самолётов. Но С. Г. Кучерову надо было во что бы то ни стало попасть в Тикси. Вся его надежда была на полярную авиацию. А под рукой — один гидросамолёт Черевичного. Кучеров вызвал к себе командира самолёта:
— Можно ли лететь в Тикси? Как думаете, товарищ Черевичный?
— Если считаться с синоптической картой, лететь нельзя. Погода, хуже не бывает…
— А всё-таки?
— Штурман рассчитал, что взлететь надо в два часа утра…… В кромешной тьме затарахтел движок-пускач, его сменил рёв одного мотора, второго. Летающая лодка вырулила на внутренний рейд. Прожекторы ледоколов осветили полосу воды. Самолёт развернулся и исчез во тьме.
В штабе радисты не отходили от аппарата. Радист самолёта Черевичного Макаров должен был выходить на связь каждые 10— 15 минут. Но эфир молчал.
Гораздо позднее об этом почти невероятном полёте рассказал сам Иван Иванович Черевичный:
— Швырять нас начало на меридиане Усть-Таймыра: встретился «фронт». Сплошная облачность, моря не видно, болтанка, активное обледенение. Льдом оторвало антенны, куски льда, срываясь с винтов, барабанили по корпусу. Потеряли связь. У Макарова не было грузиков для выпуска антенны. Приказал старшему бортмеханику Чечину отдать для грузиков ящик с инструментами. Пока тросик с грузом не обрывало, радист успевал произнести в микрофон несколько слов, а потом привязывал новый груз. Машина шла на высоте 10—15 метров от воды. По правде говоря, я потерял счёт времени. Наконец к 12 часам показалась бухта Тикси. Удача! В заливе Булункан разглядел узкую полоску незамерзшей воды.
Этот небывалый по мастерству и отваге полет закончился успешно. Если бы хоть на сутки отложили полет, то посадить самолёт в Тикси было бы уже невозможно.
Кучеров со своим штабом обосновался на борту ледокола. Проводка ледоколов была проведена успешно. На самом опасном маршруте — от Карских ворот до Белого моря — ледоколы охранял отряд эскадренных миноносцев, усиленный военными тральщиками. Подлодки фашистов преследовали конвой и пытались атаковать корабли, но безрезультатно. По сведениям штаба БВФ, за трое суток пути, от Карских ворот до мыса Канин Нос, корабли эскорта 9 раз обнаруживали вражеские подводные лодки, провели 15 атак, потопили две и повредили три подлодки противника. Утром 18 ноября конвой без потерь прибыл в Северодвинск.
Успех этой операции говорит о том, что она была организована хорошо — суда охраняли оснащённые по последнему слову того времени боевые корабли, которые успешно боролись с подводными лодками противника.
Читатель может спросить: почему гитлеровским надводным и подводным кораблям удавалось разбойничать далеко от линии фронта — в Карском море? Нельзя забывать, что оборону огромных водных пространств Заполярья нёс один Северный флот, самый молодой из наших флотов и в ту пору недостаточно укомплектованный боевыми кораблями. Наши мощные военные флоты — Балтийский и Черноморский — были отрезаны от Атлантики. Матросы и офицеры Северного флота, лётчики его воздушных эскадрилий проявляли чудеса храбрости в боях с фашистами., Но у Северного флота явно не хватало сил для обороны и военной разведки. Немногочисленные эскадренные миноносцы Северного флота действовали в боевой обстановке на самом переднем крае обороны, а в эскорт по Баренцеву и Карскому морям отряжались недостаточно вооружённые бывшие гражданские суда: тихоходные рыболовные траулеры и шхуны полярной гидрографии ГУСМП.
Гитлеровцы действовали в Арктике самыми подлыми методами, они наносили удары не по военным объектам, а по мирным, незащищённым населённым пунктам, по гражданским невооружённым транспортам.
И нельзя не поражаться отваге и мужеству матросов и офицеров кораблей Северного флота. Гитлеровцам не удалось сорвать планы работы ГУСМП, запугать полярников.
Всю войну Главсевморпути действовало в самом тесном контакте с командованием Северного флота. Я часто встречался с командующим Северным флотом адмиралом А. Г. Головко, начальником штаба С. Г. Кучеровым, членом военного совета флота А. А. Николаевым. С Беломорской военной флотилией связь была постоянной, мы располагались в одном городе.
Много успешнее прошла арктическая навигация 1944 года. Возросший план перевозок был выполнен, полярные моряки и речники работали все так же самоотверженно. Настроение у всех было приподнятое.
Дела наши на фронтах шли хорошо, гитлеровские полчища откатывались назад с большими потерями.
Советская Армия выигрывала одну битву за другой, и эхо победных салютов в столице нашей Родины доносилось до самых далёких уголков Арктики.
Аппарат Главсевморпути и все учреждения ГУСМП вернулись из эвакуации, центр руководства навигацией снова был в Москве. На Диксоне по-прежнему командовал перевозками в морях и портах Западного сектора А. И. Минеев, Л. В. Розанов перебазировался со своим штабом в Певек. Операции в морях Восточной Арктики возглавлял В. А. Федосеев.
Последняя военная арктическая навигация была напряжённой; Гитлеровцы не покинули Арктику, их подлодки продолжали расстреливать беззащитные мирные суда и полярные станции, совершать пиратские налёты и диверсии.
Действия их определялись единственным, как писал адмирал Головко, «пакостить до последней минуты своего существования, пакостить, где удастся».
Летом 1944 года фашистские подлодки потопили два беззащитных гидрографических бота — один из них носил моё имя, другое судно называлось «Норд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135