кто останется в живых — пусть доставит деньги Мокроусову.
— Ребята, прыгай!
Поскольку я был уже знаком с этой местностью, то прыгнул в первой тройке. За нами — остальные. Через несколько секунд все были на берегу. Затем перетащили груз в Капсихор и решили, что пойдём на Алушту.
В Капсихоре мы после краткого, но бурного разговора со знакомыми уже людьми — «Ванька вернулся!» — обрели около двухсот новых бойцов и тут же роздали им оружие.
Мы стремились поскорее установить связь со штабом Повстанческой армии и доложить Мокроусову о том, что задание выполнено. Но никто не мог сказать, где находился сейчас штаб, а медлить было нельзя. Мы двинулись к Алуште, по дороге обезоруживая отступавших белогвардейцев.
Мы не знали, что 24 октября генерал Слащев, пытаясь выдать желаемое за действительное, написал в газетёнке «Время»: «Население полуострова может быть вполне спокойно. Армия наша настолько велика, что одной пятой её состава хватило бы для защиты Крыма. Укрепления Сиваша и Перекопа настолько прочны, что у красного командования не хватит ни живой силы, ни технических средств для преодоления. Войска всей красной Совдепии не страшны Крыму».
Действительно, количественно врангелевские войска были велики. Ну, а о том, что представляла собой врангелевская армия изнутри, свидетельствуют очевидцы. Вот одно из них — эмигранта, а тогда вольноопределяющегося, Д. Мейснера, книгу которого «Миражи и действительность» хорошо знают наши читатели. «В Ореанде… я впервые, вернее, в первый и последний раз увидел жизнь и нравы тыла южной белой армии. В Ялте и Ливадии было тогда много военной молодёжи, много семей офицеров и генералов и очень много „беженцев с севера“. И над всем этим людским морем господствовало тогда одно общее настроение — какой-то тяжёлый надрыв.
Именно надрывно пили сверх меры корниловские офицеры, плясали горцы и казаки. Надрывно и невесело, шумно веселились женщины, надрывно произносили чуждые им грубые слова и надрывно отдавались малознакомым и нелюбимым мужчинам. Зачем же и почему все это творилось? Чтобы, говорили тогда все, «забыться»! Не было слова более популярного, ходкого и, надо сказать, уместного в тылу белых армий.
И это слово, произносимое обычно только подсознательно, было полно зловещего смысла для произносящих его».
В ноябре 1920 года Красная Армия наголову разбила Врангеля. 11 ноября 51-я дивизия иод командованием В. К. Блюхера взяла Перекоп. В тылу белых царила паника. Повстанческая армия во главе с А. В. Мокроусовым вышла из лесов и двинулась на Феодосию, отрезав врагу пути отступления.
К нам, десантникам, как я уже упоминал, примкнуло около двухсот человек. Мы взяли по пути в плен врангелевского полковника. Тот и сообщил нам, что пал Перекоп.
Мы погрузили 37-миллиметровое орудие на телегу и двинулись дальше. Разведка доложила, что в Алушту входит 51-я бригада дивизии В. К. Блюхера. Пошли к Алуште и мы.
Вскоре после того, как в городе затихла стрельба, ко мне прибежал посыльный из штаба:
— Звонила Землячка, просила вас как можно скорее прибыть в Симферополь с матросами.
Розалия Самойловна была первым секретарём обкома партии. Вместе с моряками я поспешил в Симферополь.
Обстановка, которую мы там застали, напоминала первый день творения, то есть полный хаос.
В освобождении Крыма вместе с красными участвовали и полчища батьки Махно, который, руководствуясь корыстными намерениями, предложил сотрудничество в борьбе с белогвардейцами. К махновцам стеклась вся нечисть, стремясь поживиться.
Особый отдел 4-й армии помещался на первом этаже, а выше — на втором, третьем, четвёртом — шли оргии махновцев. И особисты (начальник Михельсон) ничего не могли с ними поделать. Стрелять — так вроде союзники же!
Я посмотрел на всё это и отдал команду матросам = мне это удобнее, я вроде как бы «со стороны»:
— Занять особняк на Липовой немедленно!
И заняли верхние этажи, несмотря на сопротивление. Михельсон только рассмеялся: ну и темпы! Утром я пошёл в обком. Там, в обкоме партии, неожиданно встретился с Фрунзе. Михаил Васильевич, увидев меня, заулыбался и протянул обе руки.
Я попытался доложить.
— Михаил Васильевич, ваше задание выполнено, десант…
Не по-военному вышло, но Фрунзе не обратил на это внимания:
— Знаю, знаю, мне уже доложили. Очень рад, что всё благополучно завершилось, — сказал он и пошёл в кабинет Р. С. Землячки.
Не ждал я, что вскоре в кабинете Розалии Самойловны круто повернётся моя судьба. Но прежде чем рассказывать о следующем периоде жизни, скажу несколько слов в завершение.
За участие в освобождении Крыма А. В. Мокроусов представил меня к награждению орденом Красного Знамени. На наградном листе есть резолюция Реввоенсовета 4-й армии «Наградить. Командующий армией Лазаревич, член Реввоенсовета — Вегерн. 31 января 1921 года».
Время было беспокойное, тогда второго своего ордена я так и не получил. Первым же орденом Красного Знамени был награждён ранее, в декабре 1920 года, за десант в Крым.
Со вторым связаны документы, которые я свято храню. Вот они:
Заместителю Председателя
Революционного Военного Совета СССР
тов. УНШЛИХТУ И. С.
В 1920 г. в тылу у Врангеля оперировала наша Повстанческая Революционная Армия. Вследствие усилившихся её столкновений с врангелевцами, она испытывала крайне острую нужду в снаряжении, оружии и боеприпасах.
Требовалось срочно восстановить связь с Советской Россией, без чего дальнейшее существование Повстанческой Революционной Армии было невозможным. С этой целью штаб Повстанческой Революционной Армии выделяет тов. Папанина Ивана Дмитриевича и посылает его с совершенно секретным донесением в Советскую Россию.
Тов. Папанин пробрался через охранение белых, а дальше через Турцию, морем на лайбе, прибыл в Новороссийск и в полной сохранности доставил секретное донесение. Доставив указанное секретное донесение в ЗАКОРДОТ ЦК КП (б) У и в РЕВВОЕНСОВЕТ ЮЖНОГО ФРОНТА, тов. Папанин вновь получает задание отправиться в Крым и доставить необходимое оружие, снаряжение и деньги в Повстанческую Революционную Армию.
Для выполнения полученного задания тов. Папанин 8-го ноября 1920 г., несмотря на свирепствовавший шторм в море и ненадёжность истребителя, ночью с десантным отрядом уходит в море (со стороны Новороссийска) и на рассвете 10-го ноября высаживает десант в районе Алушты.
По независящим причинам этот подвиг т. Папанина не был своевременно отмечен. Поэтому в ознаменование Х-й годовщины Красной Армии мы с большим удовлетворением отмечаем вышеуказанный подвиг и представляем тов. Папанина к награждению орденом Красного Знамени.
Бывший член Реввоенсовета
Южного фронта
При сём прилагаю справку бывшего Командующего Крымской Повстанческой Революционной Армией Мокроусова.
Бела Кун
И второй документ:
ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
РЕВОЛЮЦИОННОГО ВОЕННОГО СОВЕТА
тов. УШПЛИХТУ Иосифу Станиславовичу
Вам направлены представления о награждении орденами Красного Знамени следующих товарищей:
1. Папанин И. Д.
2. Мокроусов А. В.
3. Погребной В. И.
В качестве руководителей партизанской и подпольной работы в тылу неприятеля мы знаем указанных товарищей как редких боевиков-командиров, совершавших неоднократно крупнейшие подвиги в особо трудных и опасных условиях и тем принёсших большую пользу Красной Армии в её операциях против Врангеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Ребята, прыгай!
Поскольку я был уже знаком с этой местностью, то прыгнул в первой тройке. За нами — остальные. Через несколько секунд все были на берегу. Затем перетащили груз в Капсихор и решили, что пойдём на Алушту.
В Капсихоре мы после краткого, но бурного разговора со знакомыми уже людьми — «Ванька вернулся!» — обрели около двухсот новых бойцов и тут же роздали им оружие.
Мы стремились поскорее установить связь со штабом Повстанческой армии и доложить Мокроусову о том, что задание выполнено. Но никто не мог сказать, где находился сейчас штаб, а медлить было нельзя. Мы двинулись к Алуште, по дороге обезоруживая отступавших белогвардейцев.
Мы не знали, что 24 октября генерал Слащев, пытаясь выдать желаемое за действительное, написал в газетёнке «Время»: «Население полуострова может быть вполне спокойно. Армия наша настолько велика, что одной пятой её состава хватило бы для защиты Крыма. Укрепления Сиваша и Перекопа настолько прочны, что у красного командования не хватит ни живой силы, ни технических средств для преодоления. Войска всей красной Совдепии не страшны Крыму».
Действительно, количественно врангелевские войска были велики. Ну, а о том, что представляла собой врангелевская армия изнутри, свидетельствуют очевидцы. Вот одно из них — эмигранта, а тогда вольноопределяющегося, Д. Мейснера, книгу которого «Миражи и действительность» хорошо знают наши читатели. «В Ореанде… я впервые, вернее, в первый и последний раз увидел жизнь и нравы тыла южной белой армии. В Ялте и Ливадии было тогда много военной молодёжи, много семей офицеров и генералов и очень много „беженцев с севера“. И над всем этим людским морем господствовало тогда одно общее настроение — какой-то тяжёлый надрыв.
Именно надрывно пили сверх меры корниловские офицеры, плясали горцы и казаки. Надрывно и невесело, шумно веселились женщины, надрывно произносили чуждые им грубые слова и надрывно отдавались малознакомым и нелюбимым мужчинам. Зачем же и почему все это творилось? Чтобы, говорили тогда все, «забыться»! Не было слова более популярного, ходкого и, надо сказать, уместного в тылу белых армий.
И это слово, произносимое обычно только подсознательно, было полно зловещего смысла для произносящих его».
В ноябре 1920 года Красная Армия наголову разбила Врангеля. 11 ноября 51-я дивизия иод командованием В. К. Блюхера взяла Перекоп. В тылу белых царила паника. Повстанческая армия во главе с А. В. Мокроусовым вышла из лесов и двинулась на Феодосию, отрезав врагу пути отступления.
К нам, десантникам, как я уже упоминал, примкнуло около двухсот человек. Мы взяли по пути в плен врангелевского полковника. Тот и сообщил нам, что пал Перекоп.
Мы погрузили 37-миллиметровое орудие на телегу и двинулись дальше. Разведка доложила, что в Алушту входит 51-я бригада дивизии В. К. Блюхера. Пошли к Алуште и мы.
Вскоре после того, как в городе затихла стрельба, ко мне прибежал посыльный из штаба:
— Звонила Землячка, просила вас как можно скорее прибыть в Симферополь с матросами.
Розалия Самойловна была первым секретарём обкома партии. Вместе с моряками я поспешил в Симферополь.
Обстановка, которую мы там застали, напоминала первый день творения, то есть полный хаос.
В освобождении Крыма вместе с красными участвовали и полчища батьки Махно, который, руководствуясь корыстными намерениями, предложил сотрудничество в борьбе с белогвардейцами. К махновцам стеклась вся нечисть, стремясь поживиться.
Особый отдел 4-й армии помещался на первом этаже, а выше — на втором, третьем, четвёртом — шли оргии махновцев. И особисты (начальник Михельсон) ничего не могли с ними поделать. Стрелять — так вроде союзники же!
Я посмотрел на всё это и отдал команду матросам = мне это удобнее, я вроде как бы «со стороны»:
— Занять особняк на Липовой немедленно!
И заняли верхние этажи, несмотря на сопротивление. Михельсон только рассмеялся: ну и темпы! Утром я пошёл в обком. Там, в обкоме партии, неожиданно встретился с Фрунзе. Михаил Васильевич, увидев меня, заулыбался и протянул обе руки.
Я попытался доложить.
— Михаил Васильевич, ваше задание выполнено, десант…
Не по-военному вышло, но Фрунзе не обратил на это внимания:
— Знаю, знаю, мне уже доложили. Очень рад, что всё благополучно завершилось, — сказал он и пошёл в кабинет Р. С. Землячки.
Не ждал я, что вскоре в кабинете Розалии Самойловны круто повернётся моя судьба. Но прежде чем рассказывать о следующем периоде жизни, скажу несколько слов в завершение.
За участие в освобождении Крыма А. В. Мокроусов представил меня к награждению орденом Красного Знамени. На наградном листе есть резолюция Реввоенсовета 4-й армии «Наградить. Командующий армией Лазаревич, член Реввоенсовета — Вегерн. 31 января 1921 года».
Время было беспокойное, тогда второго своего ордена я так и не получил. Первым же орденом Красного Знамени был награждён ранее, в декабре 1920 года, за десант в Крым.
Со вторым связаны документы, которые я свято храню. Вот они:
Заместителю Председателя
Революционного Военного Совета СССР
тов. УНШЛИХТУ И. С.
В 1920 г. в тылу у Врангеля оперировала наша Повстанческая Революционная Армия. Вследствие усилившихся её столкновений с врангелевцами, она испытывала крайне острую нужду в снаряжении, оружии и боеприпасах.
Требовалось срочно восстановить связь с Советской Россией, без чего дальнейшее существование Повстанческой Революционной Армии было невозможным. С этой целью штаб Повстанческой Революционной Армии выделяет тов. Папанина Ивана Дмитриевича и посылает его с совершенно секретным донесением в Советскую Россию.
Тов. Папанин пробрался через охранение белых, а дальше через Турцию, морем на лайбе, прибыл в Новороссийск и в полной сохранности доставил секретное донесение. Доставив указанное секретное донесение в ЗАКОРДОТ ЦК КП (б) У и в РЕВВОЕНСОВЕТ ЮЖНОГО ФРОНТА, тов. Папанин вновь получает задание отправиться в Крым и доставить необходимое оружие, снаряжение и деньги в Повстанческую Революционную Армию.
Для выполнения полученного задания тов. Папанин 8-го ноября 1920 г., несмотря на свирепствовавший шторм в море и ненадёжность истребителя, ночью с десантным отрядом уходит в море (со стороны Новороссийска) и на рассвете 10-го ноября высаживает десант в районе Алушты.
По независящим причинам этот подвиг т. Папанина не был своевременно отмечен. Поэтому в ознаменование Х-й годовщины Красной Армии мы с большим удовлетворением отмечаем вышеуказанный подвиг и представляем тов. Папанина к награждению орденом Красного Знамени.
Бывший член Реввоенсовета
Южного фронта
При сём прилагаю справку бывшего Командующего Крымской Повстанческой Революционной Армией Мокроусова.
Бела Кун
И второй документ:
ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
РЕВОЛЮЦИОННОГО ВОЕННОГО СОВЕТА
тов. УШПЛИХТУ Иосифу Станиславовичу
Вам направлены представления о награждении орденами Красного Знамени следующих товарищей:
1. Папанин И. Д.
2. Мокроусов А. В.
3. Погребной В. И.
В качестве руководителей партизанской и подпольной работы в тылу неприятеля мы знаем указанных товарищей как редких боевиков-командиров, совершавших неоднократно крупнейшие подвиги в особо трудных и опасных условиях и тем принёсших большую пользу Красной Армии в её операциях против Врангеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135