Еще рыцарь вспомнил, что Джульетта содержала замок в образцовом порядке. Ей приходилось быть хозяйкой во многих замках, завоеванных рыцарем. А когда походы рыцаря оказывались неудачными, семья перебиралась в замок попроще. Джульетта собственными силами обеспечивала переезд семьи, а он в это время участвовал в турнирах. Рыцарь вспомнил, как Джульетта уставала, занимаясь перевозкой всех пожитков из замка в замок, и огорчалась, что доспехи не позволяли ей прикоснуться к нему.
– Не тогда ли она начала сильно выпивать, опорожняя бочонки? – спросил Сэм мягким голосом.
Рыцарь согласно кивнул головой, а его глаза наполнились слезами. У него наступило жуткое прозрение. Он никогда не признавал собственных ошибок. Вместо этого он обвинял Джульетту за то, что она пила вино. Это было ему на руку, ведь тогда он мог винить ее во всем, включая злополучную историю с доспехами.
Осознавая свое бесчестное отношение к Джульетте, он опять заплакал. Да, ему была необходима скорее помощь, чем любовь. Рыцарь очень хотел все изменить – любить больше, а требовать меньше, – но не знал, как это сделать.
Продолжая плакать, он вдруг понял, что и Кристофера он любил недостаточно, а требовал от него много. Под старость рыцарь хотел гордиться тем, что его сын прославляет подвигами имя отца. Но это не значило, что он вовсе не любил Кристофера. Рыцарь любил своего златокудрого мальчугана за природную красоту. Еще он любил, когда Кристофер говорил:
– Я люблю тебя, папа.
Но такая любовь рыцаря только лишний раз доказывала его потребность увидеть себя в сыне.
В его голове молнией пронеслась мысль:
«Я нуждался в любви Джульетты и Кристофера, потому что не любил самого себя!»
По существу, он так же нуждался в любви всех дам, спасенных им от драконов, и людей, обязанных ему спасением.
Рыцарь понял, что без любви к себе он не сможет полюбить других по-настоящему, и заплакал еще горше. Потребность рыцаря в людях мешала его любви к ним.
Как только он это понял, вокруг него появился яркий свет. Вдруг чья-то рука мягко коснулась его плеча. Взглянув вверх, он сквозь слезы увидел Мерлина с улыбкой на лице.
– Ты открыл для себя великую правду, – сказал волшебник рыцарю. – Насколько ты любишь себя, ровно настолько сможешь полюбить и остальных.
– А как начать любить себя? – спросил рыцарь.
– Ты уже начал делать это после того, что узнал здесь, – сказал Мерлин.
– Я знаю, что глуп, – всхлипнул рыцарь.
– Нет, ты знаешь истину, а истина – это любовь.
Это успокоило рыцаря, и он перестал плакать. Его глаза высохли, и он увидел вокруг себя свет. Такого рыцарь прежде не видел. Не имея источника, этот свет озарял все вокруг.
Тут Мерлин произнес то, о чем подумал рыцарь:
– Нет ничего прекраснее, чем свет самопознания.
Сначала рыцарь посмотрел на свет вокруг себя, потом на тьму вдалеке:
– А для тебя в этом замке существует тьма?
– Нет, – ответил Мерлин. – Теперь уже нет.
Рыцарь с воодушевлением поднялся на ноги, готовый продолжить путь. Он поблагодарил Мерлина за помощь, пусть и непрошеную.
– Не надо меня – благодарить, – сказал волшебник. – Не всегда понимаешь, что нуждаешься в совете.
С этими словами он исчез.
Когда рыцарь зашагал вперед, навстречу ему из темноты вылетела Ребекка.
– Послушай! – воскликнула она, дрожа от волнения. – Я должна тебе кое-что показать.
Никогда еще рыцарь не видел Ребекку такой взволнованной. Обычно она была сдержанной, но теперь ее переполняли эмоции. Ребекка беспрестанно подпрыгивала на плече рыцаря, указывая ему и Белке дорогу к большому зеркалу.
– Вот оно! Вот оно! – кричала Ребекка с энтузиазмом.
Рыцарь был разочарован.
– Это всего лишь потрескавшееся зеркало, – сказал он. – Пойдем дальше.
– Зеркало необычное, – настаивала Ребекка. – В нем не увидишь, как ты выглядишь. Оно покажет тебя настоящего.
Это показалось рыцарю занятным, но желания увидеть себя у него не возникло. Рыцарь был равнодушен к зеркалам, потому что не считал себя красивым. Но Ребекка продолжала настаивать. Неохотно он встал у зеркала и стал рассматривать собственное отражение. К своему удивлению, вместо высокого воина с грустными глазами, в доспехах до подбородка, он увидел очаровательного и жизнерадостного человека с глазами, полными сочувствия и любви.
– Кто это? – спросил он.
– Это ты, – ответила ему Белка.
– Обычный обман, – сказал рыцарь, – я так не выгляжу.
– Это действительно ты, – объяснил Сэм. – Просто доспехи скрывают тебя.
– Но, – запротестовал рыцарь, пристальнее вглядываясь в зеркало, – это образцовый человек. Его лицо красиво и невинно.
– Таким ты можешь стать, – ответил Сэм, – прекрасным, безгрешным и совершенным.
– Если я не смог стать таким, то что-то ужасное помешало этому.
– Верно, – ответил Сэм, – незримыми доспехами ты отгородился от своих подлинных чувств. Это отчуждение длилось так долго, что невидимые доспехи стали настоящими.
– Возможно, я скрывал свои чувства, – сказал рыцарь. – Но я не мог говорить или делать все, что мне хотелось. Тогда я бы никому не нравился.
Сказав это, рыцарь осекся. Он понял, что прожил всю свою жизнь, пытаясь нравиться людям, и вспомнил о боевых походах, убитых драконах и спасенных дамах. Все эти подвиги совершались, только чтобы доказать, каким хорошим, добрым и любящим он был. Истина заключалась в том, что ничего не нужно было доказывать. Он такой и есть.
– Погибнуть мне от собственного копья, – воскликнул он, – если я не прожил свою жизнь напрасно!
– Нет, – сказал Сэм быстро, – жизнь прожита не напрасно. Это время было тебе необходимо, чтобы всему научиться.
– Мне снова хочется плакать, – сказал рыцарь.
– А вот это ты зря, – ответил ему Сэм. – Слезами жалости к себе ты не растворишь свои доспехи.
Рыцарь не был расположен воспринимать нравоучительный тон Сэма.
– Прекрати свои утомительные поучения, иначе я избавлюсь от тебя, – закричал он.
– Ты не сможешь избавиться от меня, – сказал Сэм, подавляя смех, – ведь я – это ты. Неужели ты забыл?
В этот момент рыцарь готов был застрелиться, чтобы только покончить с Сэмом, но, к счастью, огнестрельного оружия еще не изобрели. Избавиться от него не было никакой возможности.
Рыцарь снова посмотрел в зеркало. Доброта, любовь, сострадание, ум и бескорыстие отражались в нем. Он понял, что обладать этими качествами сможет, если только пробудит их в себе, ведь они дарованы ему природой.
Когда он подумал это, вокруг него снова появился свет, и был он ярче, чем прежде. Все вокруг осветилось. К своему удивлению, рыцарь увидел, что изнутри замок представлял собой один огромный зал.
– Замок Знаний задуман так не случайно, – сказал Сэм. – Настоящие знания нельзя размещать отдельно, потому что все они исходят от одной истины.
Рыцарь согласился. Он уже собирался выходить, но тут к нему подбежала Белка:
– Снаружи замка есть двор, а посреди двора растет большая яблоня.
– Веди меня туда, – нетерпеливо сказал рыцарь, ибо его одолевал голод.
Рыцарь и Ребекка последовали за Белкой во двор. Крепкие ветви большого дерева сгибались под весом плодов. Таких красных и блестящих яблок рыцарь еще не видел.
– Как тебе нравятся эти яблоки? – язвительно спросил Сэм.
Рыцарь засмеялся в ответ. Вдруг он заметил надпись, высеченную на каменной плите рядом с деревом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12