Кто лучше сможет ограбить дома других людей и осквернить храмы, чем взломщик и святотатец? Кто отважнее изрубит врага или выпустит ему мечом кишки, чем фехтовальщик или братоубийца?
Кто искуснее предаст огню город или военные машины, чем поджигатель домов? Кто легче справится с опасностями волн и морей, чем пират, привыкший к морским грабежам? Чтобы яснее понять и разуметь, насколько отвратительна война, взгляни на тех, кто ее ведет.
Если для верующего государя нет ничего дороже безопасности и процветания его подданных, он должен прежде всего ненавидеть войну. Если счастье государя заключается в том, чтобы счастливо управлять государством, то он должен больше всего любить мир. Если мы хотим, чтобы хороший государь правил наилучшим образом, мы должны желать, чтобы он ненавидел войну, источник всех преступлений. Если он полагает, что все, чем владеют его горожане, принадлежит ему, он должен всеми силами избегать войны, которая, как это часто случается, поглощает все состояние людей; то, что приобретено и создано честным искусством и честным трудом, растрачивается на свирепых палачей.
Теперь следует самым тщательным образом взвесить следующее: желания и побуждения каждого человека дороги ему, и чаще всего бывает так, что самые дурные побуждения, увлекающие его к злу, кажутся ему наиболее правильными и справедливыми. Это-то часто и вводит людей в заблуждение. Но какой бы справедливой ни казалась причина войны, какие бы выгоды ни сулило ее успешное окончание, подсчитай про себя все убытки, которые причиняет война, и все ее выгоды, которые она должна была бы принести в случае победы, и подумай: а стоит ли вообще так стараться победить?
Победы во все времена почти не бывали бескровными. А теперь и подавно все люди запятнаны человеческой кровью. Кроме того, учти еще падение нравов и общественного порядка, которого не могут возместить никакие выгоды. Ты истощаешь свою казну, ты развращаешь народ, ты угнетаешь честных, ты толкаешь на преступление бесчестных. Война не кончается до тех пор, пока не устранены все ее последствия. Искусства и ремесла приходят в упадок, обмен и торговля прекращаются. Для того чтобы окружить врага, приходится самим покидать многочисленные области и места. А до начала войны все местности и страны, граничащие с вами, были вашими Друзьями, потому что мир путем обмена товаров объединял всех.
Посмотри и рассуди, сколь великую ошибку ты совершил: владения, которые раньше были твоими, теперь едва ли тебе принадлежат. Сколько лагерных сооружений и военных орудий понадобилось тебе, чтобы осадить маленький город! А для того чтобы взять большой город, тебе придется соорудить и построить осадный город и башни. Ты мог бы построить настоящий город с меньшими затратами! Для того чтобы враг не прошел вперед, ты изгоняешь людей из своей страны и заставляешь их спать под открытым небом. Тебе дешевле станет построить новые стены, чем разрушать их и опрокидывать, сооружая для этого военные машины. Я уже не собираюсь считать и вспоминать, сколько денег пройдет сквозь руки поставщиков и военачальников, хотя и эта сумма немалая!
Когда бы ты меня вспомнил и правильно оценил все это, я бы охотно согласился, чтобы ты меня потом изгнал и отверг навсегда и повсеместно, если ты не убедишься, что мир обходится тебе самое меньшее в десять раз дешевле войны. Но если ты при счете пропустишь хотя бы часть своего ущерба, тебе останется презирать самого себя за малодушие. Да, тогда не будет более верного доказательства злонамеренности презренного духа, которая не останется неотомщенной. Ты думаешь, что если, имея дело с соседним государем и, может быть, твоим родственником или свойственником, который в прошлом благоволил к тебе, ты должен будешь уступить ему часть своих прав, так это уменьшит твое величие? Но куда более ты унизишь свое величие, если теперь и впредь тебе придется подлаживаться, чтобы понравиться варварским отрядам наемников, гнуснейшим подонкам и самым предательским личностям, которых невозможно ни удовлетворить, ни насытить никаким золотом. Почему тот, кто мудр, посылал послов с просьбой о мире даже к карийцам, самому злобному и несдержанному народу? А ты, неужели ты вверишь свою жизнь и блага и само существование своего народа тем, кто не уважает ни тебя, ни бога.
Если тебе кажется, что сохранять мир можно только ценою больших жертв, почему бы тебе не подумать так: «Вот я утратил нечто, но зато я, хоть и дорого, купил мир». На это здравый смысл должен был бы ответить: «Я хотел бы прежде всего сохранить все, что принадлежит мне. Я государь, и, хочу я этого или нет, я управляю обществом». Государь не должен легкомысленно ввязываться в раздоры и начинать войну, которая не имеет ничего общего с общественным интересом. Но в действительности мы видим обратное: все причины войны проистекают и возникают из вещей, не имеющих к народу никакого отношения. Если ты обороняешь ту или иную часть своих поместий, что до этого народу? Ты хочешь отомстить тому, кто бросил твою дочь, но какое до этого дело всему обществу? Рассмотреть и взвесить все подобные вещи и здраво их обдумать – обязанность каждого истинно мудрого человека и благородного государя.
Кто во все времена правил более великодушно, или более благородно, или более славно, чем Август Октавиан? Но даже он желал отдать власть и отказаться от своей империи, если бы нашелся другой государь, более полезный для общего блага. Великие древние писатели с восхищением приводят следующее высказывание императора: «Пусть мои дети погибнут, если кто-либо другой сможет лучше их управлять и заботиться об общественном благе».
Такие добрые мысли об общем благе высказывали язычники. Что же касается христиан, то христианские государи так мало считаются с народом, что готовы подвергнуть страну самым жестоким разграблениям и разрушениям ради того, чтобы отомстить за чьи-нибудь преступные замыслы или алчность, либо ради того, чтобы удовлетворить свою алчность или осуществить свои преступные замыслы.
Ныне я слышу, как некоторые говорят по этому поводу обратное, опровергая самих себя. Они твердят, что чувствуют себя в безопасности лишь тогда, когда они могут решительно сломить силу того, кто замышляет зло. Но почему тогда среди всех бесчисленных римских императоров лишь добрый Антонин да философ Марк Аврелий не подверглись нашествию варваров? Да потому, что никто не правил вернее, чем они, которые готовы были отдать все тем, кем они управляли, и которые правили для всеобщего блага, а не для своей корысти.
Гомер, язычник, больше всего удивлялся тому, что наступает пресыщение приятными и сладостными вещами, такими, как сон, еда, питье, танцы и музыка, и только от несчастливой войны не бывает пресыщения. И это в особенности верно по отношению к тем, кому слово «война» должно быть противно. Рим, этот неистовый воитель в прошедшие времена, в определенные периоды видел свой храм Януса запертым. Но почему же у вас нет ни одного дня, когда бы не шла война? Какое бесстыдство нужно для того, чтобы взывать ко Христу, опоре миролюбия, и в то же время в вечных раздорах сражаться между собой? И подумайте теперь, какую смелость внушают ваши несогласия туркам! Легче всего завоевать и покорить тех, кто не знает согласия.
1 2 3 4 5 6 7 8