Машину завертело и поволокло куда-то, сначала вдоль дороги, потом поперек, хрустнули и вылетели стекла, осыпав журналиста осколками, а по ушам, по сознанию, по чувствам, инстинктам, по всему его существу ударил грохот, смял и скрутил, и такого грохота просто не могло существовать в природе, потому что это был и не грохот даже, а начало Армагеддона.
…Впоследствии Крафту казалось, что он потерял сознание от ужаса и полной непостижимости происходившего. На самом деле он все видел и слышал, но ощущения притупились настолько, что описать Крафт ничего не мог, и долго потом на все вопросы, касавшиеся трагической гибели базы, отвечал одно: «Ужас, Господи…»
Несколько минут спустя он понял, что все еще лежит на полу «форда» и что машина даже не перевернулась и не загорелась — ее прижало к поребрику и немного помяло. Крафту просто невероятно повезло. Так потом утверждали его колллеги журналисты. Повезло ему одному. Только ему.
Должно быть, прошло не меньше получаса, прежде чем Крафт решился поднять голову. В мире было тихо и почти темно. Он взобрался на сидение, чувствуя, что ладони его и лицо в крови от мелких порезов. Ему было больно открывать дверцу, а когда она открылась, он вывалился наружу, крепко ударившись о бетон, но заставил себя встать и посмотреть туда, откуда приехал.
Пустыня горела — все, что могло гореть: эхинокактусы, низкорослые деревья, даже, кажется, сами камни.
И Крафт вспомнил все. То, что должно было проявиться в его сознании лишь дома, всплыло, как субмарина при полной продувке емкостей. Гонка по шоссе из Сакраменто, Нобелевская лекция, лейтенант безопасности за рулем, неожиданное появление Кирмана в машине, база и долгий разговор за разрушенным пакгаузом — каждое слово, каждая интонация, даже то, что не было сказано вслух.
В аптечке были йод и бинты. Кое-как перевязав ладони, Крафт попробовал запустить двигатель. Из этого ничего не вышло. Крафт достал из почти пустого бензобака пакет с кассетой, спрятал в карман и заковылял по дороге на восток, надеясь, что где-нибудь на перевале есть люди. Люди, которые наверняка сходят с ума от страха и неизвестности и которым только он скажет правду. Так, как он ее понимает.
Рассвет уже занимался. Крафт брел, едва переставляя ноги, и бормотал, а потом начал кричать, потому что сам не слышал себя:
— Проклятый мир! Убийцы! Чтоб вы сдохли!
Этими словами он и начнет свой репортаж. Только этими. Из души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
…Впоследствии Крафту казалось, что он потерял сознание от ужаса и полной непостижимости происходившего. На самом деле он все видел и слышал, но ощущения притупились настолько, что описать Крафт ничего не мог, и долго потом на все вопросы, касавшиеся трагической гибели базы, отвечал одно: «Ужас, Господи…»
Несколько минут спустя он понял, что все еще лежит на полу «форда» и что машина даже не перевернулась и не загорелась — ее прижало к поребрику и немного помяло. Крафту просто невероятно повезло. Так потом утверждали его колллеги журналисты. Повезло ему одному. Только ему.
Должно быть, прошло не меньше получаса, прежде чем Крафт решился поднять голову. В мире было тихо и почти темно. Он взобрался на сидение, чувствуя, что ладони его и лицо в крови от мелких порезов. Ему было больно открывать дверцу, а когда она открылась, он вывалился наружу, крепко ударившись о бетон, но заставил себя встать и посмотреть туда, откуда приехал.
Пустыня горела — все, что могло гореть: эхинокактусы, низкорослые деревья, даже, кажется, сами камни.
И Крафт вспомнил все. То, что должно было проявиться в его сознании лишь дома, всплыло, как субмарина при полной продувке емкостей. Гонка по шоссе из Сакраменто, Нобелевская лекция, лейтенант безопасности за рулем, неожиданное появление Кирмана в машине, база и долгий разговор за разрушенным пакгаузом — каждое слово, каждая интонация, даже то, что не было сказано вслух.
В аптечке были йод и бинты. Кое-как перевязав ладони, Крафт попробовал запустить двигатель. Из этого ничего не вышло. Крафт достал из почти пустого бензобака пакет с кассетой, спрятал в карман и заковылял по дороге на восток, надеясь, что где-нибудь на перевале есть люди. Люди, которые наверняка сходят с ума от страха и неизвестности и которым только он скажет правду. Так, как он ее понимает.
Рассвет уже занимался. Крафт брел, едва переставляя ноги, и бормотал, а потом начал кричать, потому что сам не слышал себя:
— Проклятый мир! Убийцы! Чтоб вы сдохли!
Этими словами он и начнет свой репортаж. Только этими. Из души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31