По спине пробежал холодок. И тут до него донеслись тихие шаги. Кто-то крадучись шел рядом с его хижиной. Этот звук был единственным, что улавливало ухо. Змеелов осторожно сел, продолжая вслушиваться. Теперь шаги раздавались с другой стороны дома. Кто-то ходил кругами вокруг лачуги.
Змеелов почувствовал, как лоб покрылся испариной. Шаги были такими, будто незаметно подкрасться решил очень толстый и вдобавок хромой человек.
Шаги то затихали совсем, то раздавались снова с самой неожиданной стороны. Наконец этот кто-то остановился рядом с дверью и начал топтался перед ней, как бы ожидая приглашения. Было слышно даже его дыхание.
Змеелов встал, сжимая в руке нож и не спуская глаз с темного проема двери. Сердце бешено колотилось о ребра, но он не чувствовал этого стука.
— Ты глупость, ага. Зачем опять пришел?
От звука этого голоса змеелов чуть не подпрыгнул. Он резко обернулся.
В центре комнаты в столбе молочно-белого света сидел горбун. Все выглядело точь-в-точь как в прошлый раз. Та же поза, та же закрывающая лицо шляпа…
У змеелова пересохло во рту. Он уже успел убедить себя, что горбун — лишь игра его воображения. Или проделки шута. Он слышал истории про людей, которые могли заставить других увидеть то, чего нет на самом деле.
Но теперь шута рядом не было. Не было его яростных глаз, не было крика, бьющего по нервам. Обычная ночь, обычный, пусть и заброшенный дом…
— Что молчишь? — взвизгнул горбун, не поднимая головы.
— Я… Я не понимаю, что происходит, — просипел змеелов. — Кто ты?
Горбун громко щелкнул тонкими пальцами.
— Ловишь белую кобру, ага? Змеелов кивнул.
— А зачем ко мне пришел? Я помогать не буду, ага.
— Постой… Это ты пришел ко мне!
— Ты глупость, ага. Под землей живу я, ага, ага.
Змеелов посмотрел по сторонам. Вокруг были стены, обитые старыми, потемневшими от времени досками. За спиной он увидел тяжелую низкую дверь.
Голова закружилась, и он опустился на пол.
— Как я попал сюда? — выдавил из себя змеелов.
— Поймай кобру, ага.
— Скажи, как я попал сюда? Кто ты? Зачем я здесь?!
— Поймай кобру.
— Она нужна тебе? Тот человек в городе… Он тоже проводник?
— Поймай кобру, ага, — монотонно пробубнил горбун и хрустнул суставами пальцев.
— Если я не поймаю ее, ты убьешь меня?
— Смерть может быть разной, ага.
— Что ты имеешь в виду?
— Поймай кобру.
— Что ты заладил, поймай кобру, поймай кобру? — первый испуг прошел и теперь змеелов начинал злиться. — Если ты появился, значит, тебе это было зачем-то нужно… Говори зачем?
— Ты глупость, глупость, ага. Сам пришел и сам спрашиваешь. Уходи, ага, — голос горбуна снова сорвался на визг.
— Як тебе не приходил! Это ты явился ко мне. Это твои шаги я слышал!
— Спорит, спорит… Кобра — ключ, ага. А теперь убирайся! — Горбун нетерпеливо щелкнул пальцами.
— Ключ к чему?
— Уходи, уходи, уходи!
— Но скажи…
— Убирайся, убирайся, убирайся!!! Змеелов поднялся с пола. Больше всего ему
хотелось сейчас схватить горбуна за шиворот и несколько раз хорошенько стукнуть головой о стену. Но что-то подсказывало ему, что из этой затеи ничего не выйдет.
Он устало шагнул к двери и налег на нее плечом…
За порогом хижины занималось утро.
* * *
Когда солнце поднялось над горизонтом, к хижине подошла девушка, чтобы проводить к старому охотнику. Змеелов развязал еще один узелок.
Хмурый и растерянный, он шел рядом с ней, пытаясь найти хоть какое-то объяснение случившемуся. Но ничего толкового в голову не приходило. Наоборот, чем больше он размышлял об этой встрече, тем запутаннее все становилось.
— Что с тобой? — спросила девушка. — Ты плохо спал?
Змеелов что-то пробурчал в ответ.
— Не хочешь говорить?
— Нет, — резко сказал змеелов. Но, увидев, как задрожали губы у девушки, мягко добавил: — Пока нет… Я сам ничего не понимаю… Сперва мне нужно поговорить с твоим отцом.
— Хорошо, — девушка опустила голову, — я не буду тебя ни о чем спрашивать. Я хочу, чтобы ты был всегда мной доволен.
Змеелов остановился и нежно провел рукой по ее волосам.
— Прости, что был груб с тобой… Ты этого не заслужила. И… я всегда буду доволен тобой. Что бы ты ни сделала.
— Даже если я буду задавать ненужные вопросы или сотворю какую-нибудь глупость?
— Даже тогда.
— Это хорошо. Потому что я не знаю, как нужно себя вести с мужчинами. Я была совсем маленькой, когда умерла моя мать. И она не сумела меня ничему научить.
— Тебя не нужно ничему учить.
— Нет, нужно… Я хочу, чтобы ты всегда был доволен мной. Каждый день. Каждый час.
— Я всегда буду доволен тобой.
— Но все-таки, если я сделаю что-то не так, скажи мне об этом. Только… Не так, как ты сказал это «нет». Мне вдруг стало очень больно…
— Прости, — змеелов привлек девушку к себе и поцеловал ее волосы, — прости. Я слишком долго жил один, чтобы быстро научиться думать о других… Прости. Больше такого не повторится…
— И ты прости. Я не буду больше задавать ненужных вопросов… Вот только мне нужно научиться разбирать, где нужные вопросы, а где нет.
— Это придет со временем…
— А оно у нас будет? — Девушка доверчиво посмотрела на змеелова.
— Я изо всех сил буду стараться, чтобы у нас с тобой было много-много времени впереди. Целая вечность.
— Вечность — это много… Я смогу тебе надоесть, и тогда ты найдешь себе другую женщину.
— Но ведь и я могу тебе надоесть.
— Нет. Сейчас ты сказал глупость, — девушка весело рассмеялась. — Ты никогда мне не надоешь… Даже за тысячу вечностей.
— Ну что ж, — сказал змеелов, выпуская девушку из объятий, — чтобы у нас с тобой была впереди тысяча вечностей, мне нужно поговорить с твоим отцом.
— Но ты ведь не уйдешь сразу после этого?
— Нет, — он коснулся губами ее лба, — сегодняшний день мы проведем вместе.
— Тогда до встречи?
— До встречи, — сказал змеелов, переступая порог дома.
* * *
— Ты готов говорить со мной? — почтительно спросил змеелов у старого охотника.
В ответ раздалось покашливание, которое змеелов расценил как согласие.
— Скажи, где ее искать?
Охотник долго ворочался, прежде чем начать говорить. Было видно, что необходимость возвращаться к той далекой встрече с белой коброй для него мучительна. Но этот человек еще не растерял остатки мужества, которое позволяло ему выходить один на один с голодным степным львом.
— Я встретил ее в семи днях пути отсюда. Если перейти через эти скалы и пройти еще четыре дня на восток, пески закончатся… Начнется царство камня. Это не обычная каменистая пустыня, как на севере… — Старик сделал небольшую паузу, чтобы отдышаться. Говорить ему было тяжело. — Здесь все по-другому. Я не знаю, что было там сотни лет назад… Но… Расскажу просто, что я увидел… Земля там выложена белыми каменными плитами…
— Белая земля?
— Нет! — Старик тяжело закашлялся. — Там нет земли. Это плотно подогнанные друг к другу каменные плиты. В щели между ними нельзя просунуть и лезвие ножа. И повсюду полуразрушенные каменные статуи… Какие-то древние божества. И все это простирается, насколько хватает глаз… Я бродил по этому… каменному кладбищу неполных три дня. Мне было страшно. Ничего подобного я в жизни не видел. Эти идолы… Они были ужасны и прекрасны одновременно. Они пугали и притягивали… Яркий солнечный свет, повсюду каменные фигуры и эхо моих шагов… Вот все, что помню об этом месте… Там я и встретил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Змеелов почувствовал, как лоб покрылся испариной. Шаги были такими, будто незаметно подкрасться решил очень толстый и вдобавок хромой человек.
Шаги то затихали совсем, то раздавались снова с самой неожиданной стороны. Наконец этот кто-то остановился рядом с дверью и начал топтался перед ней, как бы ожидая приглашения. Было слышно даже его дыхание.
Змеелов встал, сжимая в руке нож и не спуская глаз с темного проема двери. Сердце бешено колотилось о ребра, но он не чувствовал этого стука.
— Ты глупость, ага. Зачем опять пришел?
От звука этого голоса змеелов чуть не подпрыгнул. Он резко обернулся.
В центре комнаты в столбе молочно-белого света сидел горбун. Все выглядело точь-в-точь как в прошлый раз. Та же поза, та же закрывающая лицо шляпа…
У змеелова пересохло во рту. Он уже успел убедить себя, что горбун — лишь игра его воображения. Или проделки шута. Он слышал истории про людей, которые могли заставить других увидеть то, чего нет на самом деле.
Но теперь шута рядом не было. Не было его яростных глаз, не было крика, бьющего по нервам. Обычная ночь, обычный, пусть и заброшенный дом…
— Что молчишь? — взвизгнул горбун, не поднимая головы.
— Я… Я не понимаю, что происходит, — просипел змеелов. — Кто ты?
Горбун громко щелкнул тонкими пальцами.
— Ловишь белую кобру, ага? Змеелов кивнул.
— А зачем ко мне пришел? Я помогать не буду, ага.
— Постой… Это ты пришел ко мне!
— Ты глупость, ага. Под землей живу я, ага, ага.
Змеелов посмотрел по сторонам. Вокруг были стены, обитые старыми, потемневшими от времени досками. За спиной он увидел тяжелую низкую дверь.
Голова закружилась, и он опустился на пол.
— Как я попал сюда? — выдавил из себя змеелов.
— Поймай кобру, ага.
— Скажи, как я попал сюда? Кто ты? Зачем я здесь?!
— Поймай кобру.
— Она нужна тебе? Тот человек в городе… Он тоже проводник?
— Поймай кобру, ага, — монотонно пробубнил горбун и хрустнул суставами пальцев.
— Если я не поймаю ее, ты убьешь меня?
— Смерть может быть разной, ага.
— Что ты имеешь в виду?
— Поймай кобру.
— Что ты заладил, поймай кобру, поймай кобру? — первый испуг прошел и теперь змеелов начинал злиться. — Если ты появился, значит, тебе это было зачем-то нужно… Говори зачем?
— Ты глупость, глупость, ага. Сам пришел и сам спрашиваешь. Уходи, ага, — голос горбуна снова сорвался на визг.
— Як тебе не приходил! Это ты явился ко мне. Это твои шаги я слышал!
— Спорит, спорит… Кобра — ключ, ага. А теперь убирайся! — Горбун нетерпеливо щелкнул пальцами.
— Ключ к чему?
— Уходи, уходи, уходи!
— Но скажи…
— Убирайся, убирайся, убирайся!!! Змеелов поднялся с пола. Больше всего ему
хотелось сейчас схватить горбуна за шиворот и несколько раз хорошенько стукнуть головой о стену. Но что-то подсказывало ему, что из этой затеи ничего не выйдет.
Он устало шагнул к двери и налег на нее плечом…
За порогом хижины занималось утро.
* * *
Когда солнце поднялось над горизонтом, к хижине подошла девушка, чтобы проводить к старому охотнику. Змеелов развязал еще один узелок.
Хмурый и растерянный, он шел рядом с ней, пытаясь найти хоть какое-то объяснение случившемуся. Но ничего толкового в голову не приходило. Наоборот, чем больше он размышлял об этой встрече, тем запутаннее все становилось.
— Что с тобой? — спросила девушка. — Ты плохо спал?
Змеелов что-то пробурчал в ответ.
— Не хочешь говорить?
— Нет, — резко сказал змеелов. Но, увидев, как задрожали губы у девушки, мягко добавил: — Пока нет… Я сам ничего не понимаю… Сперва мне нужно поговорить с твоим отцом.
— Хорошо, — девушка опустила голову, — я не буду тебя ни о чем спрашивать. Я хочу, чтобы ты был всегда мной доволен.
Змеелов остановился и нежно провел рукой по ее волосам.
— Прости, что был груб с тобой… Ты этого не заслужила. И… я всегда буду доволен тобой. Что бы ты ни сделала.
— Даже если я буду задавать ненужные вопросы или сотворю какую-нибудь глупость?
— Даже тогда.
— Это хорошо. Потому что я не знаю, как нужно себя вести с мужчинами. Я была совсем маленькой, когда умерла моя мать. И она не сумела меня ничему научить.
— Тебя не нужно ничему учить.
— Нет, нужно… Я хочу, чтобы ты всегда был доволен мной. Каждый день. Каждый час.
— Я всегда буду доволен тобой.
— Но все-таки, если я сделаю что-то не так, скажи мне об этом. Только… Не так, как ты сказал это «нет». Мне вдруг стало очень больно…
— Прости, — змеелов привлек девушку к себе и поцеловал ее волосы, — прости. Я слишком долго жил один, чтобы быстро научиться думать о других… Прости. Больше такого не повторится…
— И ты прости. Я не буду больше задавать ненужных вопросов… Вот только мне нужно научиться разбирать, где нужные вопросы, а где нет.
— Это придет со временем…
— А оно у нас будет? — Девушка доверчиво посмотрела на змеелова.
— Я изо всех сил буду стараться, чтобы у нас с тобой было много-много времени впереди. Целая вечность.
— Вечность — это много… Я смогу тебе надоесть, и тогда ты найдешь себе другую женщину.
— Но ведь и я могу тебе надоесть.
— Нет. Сейчас ты сказал глупость, — девушка весело рассмеялась. — Ты никогда мне не надоешь… Даже за тысячу вечностей.
— Ну что ж, — сказал змеелов, выпуская девушку из объятий, — чтобы у нас с тобой была впереди тысяча вечностей, мне нужно поговорить с твоим отцом.
— Но ты ведь не уйдешь сразу после этого?
— Нет, — он коснулся губами ее лба, — сегодняшний день мы проведем вместе.
— Тогда до встречи?
— До встречи, — сказал змеелов, переступая порог дома.
* * *
— Ты готов говорить со мной? — почтительно спросил змеелов у старого охотника.
В ответ раздалось покашливание, которое змеелов расценил как согласие.
— Скажи, где ее искать?
Охотник долго ворочался, прежде чем начать говорить. Было видно, что необходимость возвращаться к той далекой встрече с белой коброй для него мучительна. Но этот человек еще не растерял остатки мужества, которое позволяло ему выходить один на один с голодным степным львом.
— Я встретил ее в семи днях пути отсюда. Если перейти через эти скалы и пройти еще четыре дня на восток, пески закончатся… Начнется царство камня. Это не обычная каменистая пустыня, как на севере… — Старик сделал небольшую паузу, чтобы отдышаться. Говорить ему было тяжело. — Здесь все по-другому. Я не знаю, что было там сотни лет назад… Но… Расскажу просто, что я увидел… Земля там выложена белыми каменными плитами…
— Белая земля?
— Нет! — Старик тяжело закашлялся. — Там нет земли. Это плотно подогнанные друг к другу каменные плиты. В щели между ними нельзя просунуть и лезвие ножа. И повсюду полуразрушенные каменные статуи… Какие-то древние божества. И все это простирается, насколько хватает глаз… Я бродил по этому… каменному кладбищу неполных три дня. Мне было страшно. Ничего подобного я в жизни не видел. Эти идолы… Они были ужасны и прекрасны одновременно. Они пугали и притягивали… Яркий солнечный свет, повсюду каменные фигуры и эхо моих шагов… Вот все, что помню об этом месте… Там я и встретил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29