Кружат стрекозы. Печет солнце. Пахнет полевыми цветами. Страшно и голодно. Больно и неумолимо тревожно.
Медленно плыли навстречу ребенку полсотни всадников. Играли на солнце пластинчатые доспехи. Яркими пятнами выделялись дорогие плащи людей передней группы. Приблизились. Остановились. Человек в ослепительно-голубой тунике наклонил голову. Спросил небрежно:
- Ты кто, мальчик? Откуда ты?
Амвр не забыл, как сильно он тогда заревел. Помнил, как тер чумазыми кулачками глаза, льющие соленые потоки. Но какое же горе переполняло его? Этого малыш никак не в состоянии был сказать.
Всадник в голубом выпрямился. Поднялись аккуратные брови. Оттопырил нижнюю губу. На гладком переливающемся лице смешались гнев и недоумение. Карие глаза нацелились на человека в доспехах. Шлем на его голове украшал алый султан. Алый плащ покрывал левое плечо. Сверкала золоченая пряжка. Глаза смотрели равнодушно и хмуро. Пестрела на щеках разноцветная щетина.
- Это кажется весь оставшийся скот твоего господина, достойный Сильван… Если конечно не считать того стада, что спасли пастухи в лесу, - усмехнулся холодный воин. Показал выступающие резцы.
- Не густо, - печально заметил толстяк с тонко завитой бородой.
- Где стадо, мальчик? Где пастухи? - грубо спросил Сильван, вновь наклоняясь вперед. Глаза управляющего враждебно сузились. Губы слиплись, подрагивая.
Малыш заревел еще больше.
- Говори! Разорви тебя гром, говори!
- От него ничего не добиться, - вздохнул толстяк.
- Помолчи, Кар! - оборвал его Сильван.
- Ну-ну, не горячись… Время нелегкое. Случается всякое. На этот раз Фортуна сыграла на стороне аваров: они взяли верх в битве, - поморщился щетинистый военноначальник. - Нашему славному комиту эскувитов Тиверию не слишком повезло вот и все…
- Это мне не слишком повезло! - гаркнул Сильван. Вздрогнули тщательно уложенные маслом жидкие волосы.
- Черт с ним! Будем считать, что хоть один раб остался. Ты ведь не виноват, что варвары наголову разбили императорского любимца?
Управляющий поморщился. Потом кивнул в знак примирения и согласия. Что он мог поделать со злой судьбой? Опять предстоял нелегкий доклад господину о многочисленных убытках.
Двое всадников в полном вооружении и зелеными щитами с монограммой имени Христа осадили коней с галопа в сорока шагах от колоны. Один из них прокричал:
- Там какие-то тела! Совсем протухли!
- Протухли? Деревенщина! Кто тебя учил говорить!? Бестолочь! - отозвался бранью начальник конного отряда.
- Сам понюхай, Максим! - обиженно прокричал солдат.
- Все ясно, - сказал Сильван слуге ехавшему позади на муле. - Мальчишку отвезите на ближайшую ферму. И накормите, а то подохнет! Только шкура осталась. Незачем мне терять еще одного раба.
Амвр вздрогнул, вспоминая эти слова.
15
«Проклятый гот, - мысленно проворчал хозяин постоялого двора. - И как сказать этому германцу, что его уже второй день ждет человек, когда он снова напился как сволочь. И как только я получу свои деньги? Может быть, взять их самому?» Рука хозяина, на плече которого висел огромный нечесаный варвар, робко потянулась к его поясу. Там должен был висеть кошелек.
- Не смей! - заорал Феодагат. - Зарублю!
- Да как тебе объяснить?! Тебя ждет человек! Слышишь ты меня?! - залепетал перепуганный трактирщик.
- Я не пьяная скотина, - зашипел варвар. - Я защитник империи! Кто здесь хулит императора!? Слава цезарю августу Юстину! Зарублю!
- Да хранит господь нашего мудрого владыку, он то тут причем?
- Слава цезарю августу Юстину!
- Успокойся, успокойся, достойный воин.
- Смерть варварам! - снова проорал Феодагат.
«Сам то кто?» - подумал хозяин, волоча шумного великана к дому.
- Смелее в бой! В бой я говорю! Трусам не на что рассчитывать…
- Ох, как же я тебя дотащу? Ведь не хорошо сидеть и орать прямо у вывески, - прошептал хозяин. - Ну, хоть бы ты потише себя вел. Что скажут соседи… Ох, ну… Иди же, наконец своими ногами!
Варвар запел с новой силой:
Жгите костры боевые, бог нас сзывает в поход!
Кони стучат громовые, копья берите с собой!
Будет добыча богата, будут поля широки…
«И зачем я тебя один тащу?» - мысленно произнес хозяин.
- Верни мне мою лошадь, вор! - надменно произнес Феодагат, стараясь стукнуть рукой по несуществующему столу. - Кости - честная игра, а ты - жулик. Вор, я сказал!
На выкрики варвара, несмотря на поздний час, не поленились высунуться из окон соседних домов несколько зевак. Понимая, что шумного воина не угомонить, они просто глазели. Прислушивались к бравым выкрикам Феодагата. Тихонько посмеивались и подшучивали.
От звуков доносившихся из-за окна Валент проснулся. Он встал с плохо отесанной лавки и направился к выходу. Спина римлянина болела от неудобства и укусов ненасытных клопов. Он потянулся, почесывая отлежанный бок. Шум не затихал. Что-то подсказало Валенту, что такой переполох мог устроить только один человек.
- Я дал слово жениться на тебе и не отступлю! - продолжал изливать душу Феодагат. - Ты прекрасная дева.
- Да уж, повезло тебе с постояльцем, - пошутил один из зевак.
- Ничего утром разберутся, кто из них «чудная дева», - добавил второй.
- О горе мне! - неожиданно заревел варвар, обливаясь слезами. - Бесы в моей бороде! Как ты мог забрать ее…
Подбежав к хозяину, Валент подхватил гота за другую руку. Феодагат впился в него глазами и, перестав плакать, прошептал:
- Ты приехал!
- Приехал.
- Я проиграл лошадь и даже не подрался, так устал…
- Идем спать, а утром я тебе все расскажу.
- Все расскажешь? - тепло прошептал Феодагат. - Клянешься?
- Да, обещаю.
- Старый друг! Умрем за императора! - проорал пьяный варвар, снова впадая в буйство и впиваясь красными глазами в лицо Валента.
- Успокойся, мы идем спать.
- Да, да, старый друг! Готы никогда не сдаются! Спать я не хочу... Только во сне бог со мной разговаривает… Хр-р-р-р!
- В это я не верю, - усмехнулся Валент.
- Хорошо, что уснул, - сказал хозяин. - Так мы его легче поднимем в комнату. - Жена с детьми у матери, а я справляюсь один как могу. Дело, как видишь не простое. Защити меня Иисус от таких постояльцев в будущем!
Просыпаться Феодагат не хотел. Только к полудню он открыл один глаз. Осмотрел с его помощью комнату. Увидел Валента. Что-то приветственно промычал, а затем открыл второй глаз. Грубое ложе, на котором он спал, заскрипело в тон шепоту раненного зверя:
- Воды или яду! Во имя господа!
Валент протянул Феодагату глиняный стакан. Гот опустошил его одним глотком. Потом, встав, налил из кувшина еще и снова выпил. Валент улыбнулся. Пригладил рукой редкие взъершенные волосы.
Большой удачей было, наконец, добраться сюда. «Кто из нас сегодня более счастлив, я или он? Неужели это единственный человек, который в силах мне сегодня помочь? Нет, не помочь, а спасти меня после всех моих злоключений» - подумал римлянин.
- Дай я тебя обниму! - усмехнулся сквозь черно-рыжую бороду гот-великан. Тряхнул русыми космами.
Крепкие руки Феодагата схватили и прижали к груди Валента.
«Он определенно более счастлив, потому, что сейчас раздавит мое отощавшее тело», - успел подумать римлянин. Его радость была не менее велика, но он держал ее в руках, несмотря на все нервное напряжение последних месяцев.
- Ты такой худой, - печально сказал гот. - Раньше в тебе было больше веса. Помнишь, как ты приютил меня тогда…?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Медленно плыли навстречу ребенку полсотни всадников. Играли на солнце пластинчатые доспехи. Яркими пятнами выделялись дорогие плащи людей передней группы. Приблизились. Остановились. Человек в ослепительно-голубой тунике наклонил голову. Спросил небрежно:
- Ты кто, мальчик? Откуда ты?
Амвр не забыл, как сильно он тогда заревел. Помнил, как тер чумазыми кулачками глаза, льющие соленые потоки. Но какое же горе переполняло его? Этого малыш никак не в состоянии был сказать.
Всадник в голубом выпрямился. Поднялись аккуратные брови. Оттопырил нижнюю губу. На гладком переливающемся лице смешались гнев и недоумение. Карие глаза нацелились на человека в доспехах. Шлем на его голове украшал алый султан. Алый плащ покрывал левое плечо. Сверкала золоченая пряжка. Глаза смотрели равнодушно и хмуро. Пестрела на щеках разноцветная щетина.
- Это кажется весь оставшийся скот твоего господина, достойный Сильван… Если конечно не считать того стада, что спасли пастухи в лесу, - усмехнулся холодный воин. Показал выступающие резцы.
- Не густо, - печально заметил толстяк с тонко завитой бородой.
- Где стадо, мальчик? Где пастухи? - грубо спросил Сильван, вновь наклоняясь вперед. Глаза управляющего враждебно сузились. Губы слиплись, подрагивая.
Малыш заревел еще больше.
- Говори! Разорви тебя гром, говори!
- От него ничего не добиться, - вздохнул толстяк.
- Помолчи, Кар! - оборвал его Сильван.
- Ну-ну, не горячись… Время нелегкое. Случается всякое. На этот раз Фортуна сыграла на стороне аваров: они взяли верх в битве, - поморщился щетинистый военноначальник. - Нашему славному комиту эскувитов Тиверию не слишком повезло вот и все…
- Это мне не слишком повезло! - гаркнул Сильван. Вздрогнули тщательно уложенные маслом жидкие волосы.
- Черт с ним! Будем считать, что хоть один раб остался. Ты ведь не виноват, что варвары наголову разбили императорского любимца?
Управляющий поморщился. Потом кивнул в знак примирения и согласия. Что он мог поделать со злой судьбой? Опять предстоял нелегкий доклад господину о многочисленных убытках.
Двое всадников в полном вооружении и зелеными щитами с монограммой имени Христа осадили коней с галопа в сорока шагах от колоны. Один из них прокричал:
- Там какие-то тела! Совсем протухли!
- Протухли? Деревенщина! Кто тебя учил говорить!? Бестолочь! - отозвался бранью начальник конного отряда.
- Сам понюхай, Максим! - обиженно прокричал солдат.
- Все ясно, - сказал Сильван слуге ехавшему позади на муле. - Мальчишку отвезите на ближайшую ферму. И накормите, а то подохнет! Только шкура осталась. Незачем мне терять еще одного раба.
Амвр вздрогнул, вспоминая эти слова.
15
«Проклятый гот, - мысленно проворчал хозяин постоялого двора. - И как сказать этому германцу, что его уже второй день ждет человек, когда он снова напился как сволочь. И как только я получу свои деньги? Может быть, взять их самому?» Рука хозяина, на плече которого висел огромный нечесаный варвар, робко потянулась к его поясу. Там должен был висеть кошелек.
- Не смей! - заорал Феодагат. - Зарублю!
- Да как тебе объяснить?! Тебя ждет человек! Слышишь ты меня?! - залепетал перепуганный трактирщик.
- Я не пьяная скотина, - зашипел варвар. - Я защитник империи! Кто здесь хулит императора!? Слава цезарю августу Юстину! Зарублю!
- Да хранит господь нашего мудрого владыку, он то тут причем?
- Слава цезарю августу Юстину!
- Успокойся, успокойся, достойный воин.
- Смерть варварам! - снова проорал Феодагат.
«Сам то кто?» - подумал хозяин, волоча шумного великана к дому.
- Смелее в бой! В бой я говорю! Трусам не на что рассчитывать…
- Ох, как же я тебя дотащу? Ведь не хорошо сидеть и орать прямо у вывески, - прошептал хозяин. - Ну, хоть бы ты потише себя вел. Что скажут соседи… Ох, ну… Иди же, наконец своими ногами!
Варвар запел с новой силой:
Жгите костры боевые, бог нас сзывает в поход!
Кони стучат громовые, копья берите с собой!
Будет добыча богата, будут поля широки…
«И зачем я тебя один тащу?» - мысленно произнес хозяин.
- Верни мне мою лошадь, вор! - надменно произнес Феодагат, стараясь стукнуть рукой по несуществующему столу. - Кости - честная игра, а ты - жулик. Вор, я сказал!
На выкрики варвара, несмотря на поздний час, не поленились высунуться из окон соседних домов несколько зевак. Понимая, что шумного воина не угомонить, они просто глазели. Прислушивались к бравым выкрикам Феодагата. Тихонько посмеивались и подшучивали.
От звуков доносившихся из-за окна Валент проснулся. Он встал с плохо отесанной лавки и направился к выходу. Спина римлянина болела от неудобства и укусов ненасытных клопов. Он потянулся, почесывая отлежанный бок. Шум не затихал. Что-то подсказало Валенту, что такой переполох мог устроить только один человек.
- Я дал слово жениться на тебе и не отступлю! - продолжал изливать душу Феодагат. - Ты прекрасная дева.
- Да уж, повезло тебе с постояльцем, - пошутил один из зевак.
- Ничего утром разберутся, кто из них «чудная дева», - добавил второй.
- О горе мне! - неожиданно заревел варвар, обливаясь слезами. - Бесы в моей бороде! Как ты мог забрать ее…
Подбежав к хозяину, Валент подхватил гота за другую руку. Феодагат впился в него глазами и, перестав плакать, прошептал:
- Ты приехал!
- Приехал.
- Я проиграл лошадь и даже не подрался, так устал…
- Идем спать, а утром я тебе все расскажу.
- Все расскажешь? - тепло прошептал Феодагат. - Клянешься?
- Да, обещаю.
- Старый друг! Умрем за императора! - проорал пьяный варвар, снова впадая в буйство и впиваясь красными глазами в лицо Валента.
- Успокойся, мы идем спать.
- Да, да, старый друг! Готы никогда не сдаются! Спать я не хочу... Только во сне бог со мной разговаривает… Хр-р-р-р!
- В это я не верю, - усмехнулся Валент.
- Хорошо, что уснул, - сказал хозяин. - Так мы его легче поднимем в комнату. - Жена с детьми у матери, а я справляюсь один как могу. Дело, как видишь не простое. Защити меня Иисус от таких постояльцев в будущем!
Просыпаться Феодагат не хотел. Только к полудню он открыл один глаз. Осмотрел с его помощью комнату. Увидел Валента. Что-то приветственно промычал, а затем открыл второй глаз. Грубое ложе, на котором он спал, заскрипело в тон шепоту раненного зверя:
- Воды или яду! Во имя господа!
Валент протянул Феодагату глиняный стакан. Гот опустошил его одним глотком. Потом, встав, налил из кувшина еще и снова выпил. Валент улыбнулся. Пригладил рукой редкие взъершенные волосы.
Большой удачей было, наконец, добраться сюда. «Кто из нас сегодня более счастлив, я или он? Неужели это единственный человек, который в силах мне сегодня помочь? Нет, не помочь, а спасти меня после всех моих злоключений» - подумал римлянин.
- Дай я тебя обниму! - усмехнулся сквозь черно-рыжую бороду гот-великан. Тряхнул русыми космами.
Крепкие руки Феодагата схватили и прижали к груди Валента.
«Он определенно более счастлив, потому, что сейчас раздавит мое отощавшее тело», - успел подумать римлянин. Его радость была не менее велика, но он держал ее в руках, несмотря на все нервное напряжение последних месяцев.
- Ты такой худой, - печально сказал гот. - Раньше в тебе было больше веса. Помнишь, как ты приютил меня тогда…?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107